– Ничего, переживешь, – говорю я, все еще держась рукой за щеку. – Еще кого-нибудь найдешь.
Куинтон высовывает язык и облизывает губы, потом сжимает их с покаянным видом.
– Нет, не найду. И искать не буду. Не хочу.
Делайла шутливо хлопает меня по руке:
– Да брось, Нова, поехали, повеселимся. – Она подходит к двери, крутит ручку, открывает переднюю дверь с сеткой. – Я пойду соберу твои вещи, а по дороге заскочим в магазин спорттоваров. – Она идет в дом, Дилан тащится следом. Дверь за ними захлопывается.
Я встаю с качелей и иду к двери, но пальцы Куинтона смыкаются у меня на руке, и он тянет меня назад, к себе.
– Слушай… насчет того, что было… Я не хотел.
Я оглядываюсь на него через плечо. Слепящее солнце отражается в его глазах.
– Тебе не за что извиняться. Я понимаю, со мной не так весело, как с Ники. Это ты извини, что я расплакалась, когда ты меня поцеловал. – Я с трудом глотаю комок. – На самом деле тут дело не в тебе.
– А в чем тогда? – с искренним интересом спрашивает Куинтон.
– В прошлом… – Мой взгляд бесцельно блуждает вокруг и останавливается на другой стороне улицы. – И в том, что оно никак не оставит меня в покое.
Он хмурится и качает головой:
– Я не хотел бросать тебя одну в постели. Просто проснулся и испугался, ну, знаешь, испугался, что ты у меня в постели лежишь.
Я не понимаю, о чем он. Куинтон моргает и, похоже, сам не понимает, что сказал.
– Куинтон… чего ты от меня хочешь? – Это странный вопрос, в нем чувствуется что-то от того смущения, которым когда-то так и веяло от меня. – Извини, – говорю я и отворачиваюсь к двери. – Как-то дико прозвучало.
Не успеваю я отойти, как он снова тянет меня к себе, разворачивает и прислоняет спиной к перилам, так, что дерево царапает сквозь футболку. Я отрываю руку от лица, и у него слегка приоткрывается рот при виде моей щеки, затем он поспешно отводит взгляд, словно ему больно смотреть на это или на меня.
Куинтон чуть наклоняется, чтобы заглянуть мне в глаза. Его близость действует на меня так сильно, что мне уже самой хочется коснуться его.
– Понимаю, я тебя мало знаю и вообще плохо схожусь с людьми, но я бы хотел попробовать с тобой подружиться.
Подружиться. Этого ли я хочу от него? Я убираю руки за спину, чтобы не дать им воли.
– Ты хочешь со мной дружить? Правда?
Куинтон кивает, легонько касается рукой моей раздувшейся щеки – осторожно, чтобы не сделать больно.
– Да, ты мне нравишься, Нова. Ты очень… – Он пытается подыскать подходящее слово.
– Странная. Ненормальная. Чуднáя. – Я перечисляю все эпитеты, которые мне дали в четвертом классе, когда я в жару пришла в школу в плаще и резиновых сапогах.
– Необычная, – договаривает Куинтон, и я вновь, как наяву, вижу Лэндона. Уголки его губ подрагивают, но он старается сдержать улыбку. – Что скажешь, Нова Рид? Будешь со мной дружить?
Мне кажется, будто я вернулась в детство и мальчик из дома напротив спрашивает, хочу ли я с ним вместе гулять. Я хочу ответить, что у меня в голове путаница. Что я для него слишком неуравновешенная и беспокойная. Но он все смотрит на меня своими полными отчаяния, медовыми глазами с красными прожилками, и я чувствую, как тают мои сомнения, и киваю.
– Хорошо, – говорю я. – Будем друзьями, если ты этого хочешь.
Какое-то время Куинтон молчит, в глазах у него мелькает горестное выражение, но тут же пропадает.
– Да, хочу. – На губах у него появляется улыбка, вот только не знаю, искренняя ли. Откуда мне знать? – А теперь можешь сделать мне огромное одолжение?
– Хм… Конечно. А какое?
– Пожалуйста, ну пожалуйста, поехали со мной на концерт. Я не хочу с ними один ехать. – Он кивает головой на дверь.
Я закатываю глаза, изображая недовольство, но его веселый голос проникает мне в сердце.
– По-моему, ты мои слова стащил.
Куинтон улыбается, а я снова думаю, настоящая ли это улыбка и настоящий ли он сам.
– Знаю, но у тебя они хорошо сработали, вот я и решил: может, у меня тоже сработают.
– Куинтон, я правда не… – начинаю я, но он закрывает мне рот ладонью.
– Пожалуйста, Нова. Я не хочу быть один. – Рука у него такая теплая, что легко растаять, и тон такой умоляющий, что я уже не могу бороться с собой.
– Ладно, поеду, – сдаюсь я, мысленно подсчитывая, сколько раз мы с Лэндоном ездили на концерты – восемь, – вспоминаю прошлое, перед тем как сделать шаг в будущее.
Куинтон опять улыбается, убирает руки и отступает на шаг назад, оставляя между нами небольшое расстояние.
– А теперь ты мне скажешь, откуда у тебя отпечаток руки на щеке?
Я сжимаю губы и мотаю головой. Раз он уже заметил, что это отпечаток руки, отговорка насчет «упала» тут не годится.
– Нет, – отвечаю я и стираю пальцем угольное пятнышко с его щеки – вот так же я делала и с Лэндоном.
– Ладно. – Он нервно шевелит пальцами, и я убираю руку. – Давай хоть лед приложу?
Я киваю, и Куинтон протягивает мне руку. Я беру ее, понимая, что ступаю на туго натянутый канат. Теперь остается только скрестить пальцы и дойти до конца – главное, чтобы на той стороне было к чему идти.
Куинтон
Я последняя сволочь. Я это знаю уже год и три месяца. Тот хороший парень, что хотел стать художником и завести семью, погиб в аварии, остался только вот этот Куинтон – никчемный наркоман и прожигатель жизни.
Когда-то я был из тех, кто любит помогать другим, – пускай хотя бы Лекси помочь пережить смерть любимой собаки. Из тех, у кого вся школа в друзьях. Я сам вызывался подтягивать тех ребят, кому труднее давались школьные предметы, каждый год на Рождество и День благодарения волонтерил в приютах для бездомных, как когда-то моя мама, хотя сам этого никогда не видел. Изредка только слышал рассказы отца о ней, да пара фотографий попадалась мне на глаза. Должно быть, я по глупости верил, что если буду хорошим, как она, то стану к ней ближе, но стал ближе только один-единственный раз – когда лежал на земле после аварии, истекая кровью, и мое сердце перестало биться, потому что я сам этого захотел. В тот день я примирился со смертью, а теперь примирился и с той темной дорогой, по которой бреду.
Но все же бывает, хоть и редко, так, что добро и зло уживаются рядом, и иногда я не могу понять, хорошо я делаю или плохо. Как сейчас, когда попросил Нову стать моей подругой. У меня уже давно не было настоящих друзей, и тому есть много серьезных причин. Но пусть я конченый человек, мне все-таки кажется, я могу помочь ей, чтобы она не была такой грустной. А когда эта минута проходит и я понимаю, что сам-то кое-как держусь на плаву, где уж мне другим помогать разбираться с их проблемами, я уже таскаюсь вместе с ней по магазину спорттоваров. Дилан с Делайлой ушли в дальний угол с одним из продавцов, у них там с ним какие-то свои дела, а меня и Нову оставили выбирать все по списку. Мы ходим по магазину, ищем палатки, кулеры и такие штучки-шпажки для хот-догов, как выразилась Нова.