— Я держу своё слово… — зло произнес Патрик, крепко схватив его обеими руками за горло.
Сжав пальцы, Мендоза легко поднял Рыло вверх, словно тряпичную куклу. Стиснув в оскале зубы, Патрик яростно заорал, сдавливая горло ненавистного надзирателя. Последний, в отчаянной попытке освободиться, задергал руками и ногами, нанося слабеющие удары по своему палачу. Но Мендоза, казалось, не обращал на это никакого внимания. Напротив, импульс ярости, последовавший за этим, придал рукам Патрика чудовищную силу, сломавшую шейные позвонки надзирателя.
Убедившись, что Рыло мертв, Патрик небрежно швырнул его на землю под ор улюлюкающей толпы, которая заворожено наслаждалась кровавым зрелищем. Нашлись и те, кто, подбежав к лежащему в неестественной позе трупу, начинали смачно плевать в лицо некогда всесильного главного надзирателя.
— Но на этом, — проревел Мендоза, — наша месть ещё не окончена…
Патрик оглядел ораву, которая, как заведенная, скандировала его имя.
— Там… — Мендоза, подняв руку, показал куда-то наверх. — Там ещё много тех, кто сломал нам и нашим близким судьбы, отправив нас в эту яму на веки вечные…
Патрик, замолчав на мгновение, недобро ухмыльнулся.
— Эти ублюдки видимо надеялись на то, что больше никогда нас не увидят. Но мы не только выжили в этом подземелье, — Мендоза, опьянённый речью, сжал кулак, — мы организовались в ту силу, которая превратит наших бывших угнетателей в кучку пепла на пожарище Революции…
Толпа, возбужденная словами своего лидера, вскидывала кулаки вверх, проклиная императорскую фамилию.
Карлос, наблюдая за происходящим с уступа, не поворачивая головы, обратился к Барибалу:
— Барибал, где нам взять транспорт, чтобы добраться до побережья?
— Я слышал, что на поверхности есть стоянка для горных скутеров… — после некоторого раздумья произнес бригадир. — Охрана, используя скутеры, периодически патрулировала периметр «Социального лепрозория».
— Хорошо, — Карлос, развернувшись, взвалил на плечо голого Томаса, — сейчас мы пойдем в нашу секцию, оденем этого мальчишку, а после, взяв провиант и воду, ты проводишь меня и моих людей до той стоянки. Нужно валить отсюда, пока…
Обернувшись, Карлос посмотрел вниз, где опьяненная свободой толпа, подхватив Патрика, стала подкидывать его вверх, скандируя его имя.
— Пока этот тип не записал нас в свою народную армию мстителей в качестве добровольцев…
* * *
Будучи щуплым шестнадцатилетним подростком, немного не доедавшим в детстве, Кевин Эйккен, несмотря на свой юный возраст, обладал уникальным интеллектом. Когда полковник Орокин привел его в Акритскую Академию, он, еще одиннадцати лет отроду, не только успешно прошел тестирование, но и с успехом выступил на кафедре кибернетики, поразив воображение профессоров технических наук. «Полковник, — признавался потом один из них в частной беседе, — только после беседы с вашим дарованием, я понял, что имею слабые представления о дифференциальной топологии…» Впрочем, полковник сам мало разбирался в таких вещах, так как его больше интересовали носители знаний, чем сама наука.
Отзывы профессуры о способностях Эйккена открыли для Кевина перспективы стать в будущем сотрудником Корпуса внешней разведки. На предложение полковника он отреагировал совсем по — взрослому. Сказав что-то вроде: «Я догадываюсь, зачем вы привозили меня в Академию», Кевин продолжил свой монолог глубокой по своему содержанию речью, а, закончив, дал утвердительный ответ.
Оказавшись на старой военной базе, расположенной на одном из Гавайских островов, Кевин не сразу приспособился к весьма влажному климату этой местности, но, адаптировавшись в лазарете, начал усердно заниматься в одной из групп, где учились молодые люди гораздо старшего, по сравнению с ним возраста.
Старая военная база, где располагался учебный полигон Корпуса, была хорошо спрятана от людских глаз в глубине непролазных джунглей. Инструкторы, курирующие дисциплину, занимались также и физической подготовкой курсантов, которая давалась Кевину довольно скверно. Но в помещениях, где дистанционно преподавали профессора, используя технологии голографии, Кевину не было равных. Сокурсников не смущал совсем юный возраст Кевина, когда тот намного яснее объяснял им сложные вещи на простых бытовых примерах, «расшифровывая» витиеватый язык именитых преподавателей.
Но больше всего юного вундеркинда впечатлило то, что преподаваемая здесь мировая история коренным образом отличалась от версии, изложенной в государственном учебнике, согласно которому Акрит являлся столицей Священной Римской Империи, начало которой положило возникновение города Рима около трех с половиной тысяч лет назад на далёком Апеннинском полуострове. Со временем воинствующий город покорил соседей, а после, при поддержке многочисленных легионов, начал экспортировать римскую культуру во все уголки земного шара. Акрит, по той же официальной доктрине, был основан самим Гаем Юлием Цезарем, который, согласно новым данным, никогда не бывал на американском континенте. Такие «исторические коллизии» вызывали некоторый когнитивный диссонанс, но Кевин быстро освоился и пришел в норму.
Тогда он не только учился, но и указывал полковнику, когда тот приезжал с очередной проверкой, на некоторые моменты в программе обучающего курса, которые, по словам самого Кевина, «не соответствуют целям обучения». Со стороны могло бы показаться довольно забавным то, как зелёный юнец поучает матерого полковника, акцентируя внимание на том, что следует скорректировать. «Я не понимаю, почему мы так мало затрагиваем тему кайпианского технологического уклада, — говорил тогда Кевин, — когда даже в названии нашего Корпуса мы указываем на то, что это ВНЕШНЯЯ разведка. Я узнавал, в Академии Акрита нет ни одного специалиста по промышленным языкам союзников… Поймите, полковник, язык программирования машин — это изобретение человеческого разума. Он так же динамично развивается, как и обычный язык, с помощью которого мы общаемся друг с другом. А это значит, что между нашими наработками в этой области и языками программирования, которые создали союзники, лежит культурная пропасть. Различны и синтаксис, и лингвистические символы, и сама концепция… Поэтому, если вы хотите получить действительно высококвалифицированные кадры, нам нужны действующие образцы и по возможности консультанты…»
Конечно, полковник взял на заметку это замечание. Он не только завербовал пару неплохих инженеров Кайпианского союза, но и обеспечил курсантам доступ к рабочим образцам иностранных технологий. Орокин действовал в интересах своей организации, позабыв про то высокомерие, с которым люди в возрасте нередко смотрят на молодежь.
Через два года, в возрасте тринадцати лет Эйккен сдал все дисциплины экстерном, после чего попал по распределению на флагман Корпуса в качестве специалиста — электронщика.
И вот теперь, спустя три года, находясь на борту «Черной звезды», Кевин Эйккен, окруженный всевозможным компьютерным оборудованием, стоял напротив своего стола, чья поверхность была завалена разными электротехническими агрегатами. Посреди развинченных корпусов и раскиданных микросхем, на специальной металлической подставке, опутанной шлейфом проводов разного диаметра, возвышалась железная голова андроида — репликанта, чья поверхность была тщательно очищена от каких бы то ни было остатков органики.