— Сканирование выявило дегенеративные изменения в коре головного мозга, — ответила она, не оборачиваясь. — Судя по всему, это наследственное заболевание, проявившееся в зрелом возрасте…
— Мы можем ему чем — то помочь? — полковник отвлекся от созерцания спасшего его человека и, подойдя сзади к Рамине, обнял её за талию.
— Да, на данной стадии — это обратимый процесс для медицины моего родного города, где биотехнологии играют весьма заметную роль. Но здесь мы ничем не сможем ему помочь — деменция будет и дальше прогрессировать. Пока она ограничивается нарушением памяти, но уже налицо личностные изменения, которые в итоге закончатся нарушением речи, движений, а также различных видов восприятия реальности, — закончив манипуляции с ампулами, Рамина повернулась лицом к полковнику и посмотрела ему в глаза. — Уэйн, я очень скучаю по дому, ты обещал мне, что я обязательно туда вернусь…
— Да, я обещал, но гибель Прайса внесла в мои планы сумятицу и спутала все карты…
— Уэйн, — Рамину захлестнула ностальгия по родным местам, где она не была уже более двух лет, — что тебе мешает отпустить меня?
— Я люблю тебя, Рамина и… — Орокин пытался подобрать слова. — Я хочу, чтобы ты была рядом…
Рамина хотела что-то ответить, но тишину лазарета нарушил писк интегратора. Орокин посмотрел на мерцающий дисплей. Вызывающим абонентом являлся капитан «Черной звезды» Роберт Вачовски.
— Слушаю, — ответил Орокин.
— Полковник, нами перехвачен видеосигнал на частотах Нанта. Император Брэндон Льюис в своём телеобращении к нации отрёкся от короны. Я думаю, вам стоит взглянуть на это…
— Спасибо, Роберт, минут через пять буду в рубке…
«Вот это поворот», — подумал про себя Орокин и, поцеловав Рамину, не без облегчения оставил её наедине с накатившей ностальгией.
Пока полковник шел витиеватыми коридорами «Черной звезды», он размышлял над причинами, побудившими Десятого Императора отречься от престола. Предположений было множество, но основная мысль, на которой остановился полковник, сводилась к интригам Алана Филипса, который, видимо, желал выйти из тени своей марионетки, списав на последнего все неудачи.
Однако когда полковник просмотрел запись процедуры отречения, реальность оказалась совсем иной. Выступление Императора, который явно пребывал в крайне удрученном состоянии, не прояснило ситуацию вокруг этого исторического события. Но когда слово взял глава оружейного консорциума Говард Браун, всё встало на свои места. В своей пламенной речи он обвинил в некомпетентности Генштаб, после чего назвал Алана Филипса, взятого им под стражу, ответственным за катастрофу, постигшую Акрит. Досталось и мятежникам, которых он броско назвал «республиканской заразой, сеющей хаос на оккупированных территориях». Речь Брауна закончилась публичным обращением к элитам Сайбурга, Тайрина, Корнуэла и Даутсона создать оборонительный союз.
«Теперь понятно, кто тянет на себя одеяло, — подумал про себя полковник. — Этим выступлением Браун объявил гегемонию Нанта как правопреемника разрушенного гражданской войной Акрита». Полковник по роду своей службы был хорошо знаком с Говардом Брауном. Агенты Корпуса внешней разведки довольно часто контактировали с инженерами Нанта, решая разнообразные технические задачи.
— Роберт, есть ли на данный момент возможность установить связь с Говардом Брауном? — спросил полковник, обращаясь к капитану.
— Да, — ответил Вачовски, — но придётся немного подождать…
Кивнув головой, Орокин скрестил руки на груди и погрузился в свои мысли. Корона пала, а его личный враг — Алан Филипс был арестован. Но и республиканцы, потеряв тяжелый крейсер, а вместе с ним и своего лидера, существенно ослабли. Всё говорило о том, что гражданская война явно будет затяжной…
— Полковник, связь установлена, — голос капитана вернул Уэйна в реальность.
Откашлявшись, Орокин занял место в кресле. Поправив ворот военного кителя, он уставился в гибкий тонкий дисплей, выпрыгнувший из приборной панели. Через несколько секунд полковник увидел знакомые черты лица.
— Полковник!? — на одутловатом лице Брауна, развалившегося в кресле, появилась улыбка. — Вот кого — кого, а вас я никак не ожидал увидеть. Обычно шпионы, играющие за противоположную сторону, тщательно скрываются в тени…
— Пришло время выйти в свет, — парировал Орокин. — Я тоже рад вас видеть, Говард…
— Ну, о радости говорить пока не приходится, — Говард сделал серьёзное выражение лица, — тем более что у таких людей, как вы, Орокин, намерения обычно скрыты… Так с чем вы пожаловали к нам?
— У меня есть к вам предложение, мистер Браун…
— У вас? Ко мне? — Говард сделал брови домиком, после чего взял со стола бокал, из которого торчала белая соломинка. — Ну что ж, я вас внимательно слушаю, полковник…
— Мне нужен Алан Филипс…
Говард, отпив из бокала, широко раскрыл глаза.
— Филипс? И на кой вам сдался этот «Мясник»? — поставив бокал обратно, Говард протер платком свой жирный двойной подбородок.
— Я хотел бы получить от него кое-какие ответы… — ответил Орокин.
— Ответы… — произнёс Говард, многозначительно покачивая головой. — А какое мне до этого дело? В чем состоит мой интерес?
Зная предприимчивую натуру главы оружейного консорциума, Орокин был готов к подобному вопросу.
— В обмен я предлагаю вам криптографические ключи, открывающие все уровни доступа к Табуларию Акрита, который находится в старом ковчеге, пережившем падение «Анубиса» на нашу многострадальную планету…
— И что мне это даст? — усмехнулся Браун.
— Истину…
— Истину? — Говард посмотрел на полковника как на сумасшедшего. — Кому она нужна, ваша истина? Люди хотят безопасности и мирного неба над головой…
— Посмотри на это с другой стороны, Говард. Судя по вашему телеобращению, Нант позиционирует себя как правопреемник Акрита. Получив в своё распоряжение центральный архив, вы обретёте ещё и весомый аргумент к данному утверждению…
— Весомый аргумент сегодняшней реальности — это оружейный конвейер Нанта, позволяющий вести боевые действия двадцать четыре часа в сутки, — сказав это, Говард угрожающе поднял палец вверх.
— Я ещё не закончил, — спокойно произнёс Орокин. — Как вы уже знаете, Альберт Прайс погиб, а Льюис отрёкся от престола и, судя по всему, не без вашей помощи. Я, как один из лидеров республиканского движения, хочу прекратить гражданскую войну и сесть за стол переговоров. Затяжная гражданская война ввергнет нас всех в пучину хаоса…
Возникла пауза, в ходе которой Браун явно обдумывал сказанное.
— Знаете, полковник, мне хочется вам верить, — кивнул головой Говард, — но трудно верить человеку, который за сравнительно короткий промежуток времени успел побывать героем, изменником, пророком, а теперь ещё и одним из лидеров республиканцев… Хотя, так и быть, я отдам вам Алана Филипса. Он, честно говоря, не особо мне интересен. Мне лишь интересна его казнь, способная утолить жажду мести всех тех, кто пострадал от действий Спектрата…