– Ага, ага, – ехидно фыркнул Костик, припомнив детский фильм, – прикажу тебя выпороть… и залюбишь меня как миленькая.
– Как это? – зависла на миг жрица и тотчас спохватилась: – Не говори глупостей. Так вы идёте добровольно или позвать слуг?
– Сами пойдём, – искоса посмотрев на Тина, взяла на себя трудную участь признания временного поражения Юнхиола и, компенсируя себе эту уступку, гордо добавила: – Но надевать ваши тряпки всё равно не собираемся, и не надейтесь. И можете больше даже не заикаться!
– Вы не имеете права на подобные указания, как и на просьбы, – со вздохом сочувствия произнесла служительница, и вдруг в её голосе прорезался холод: – А также на еду, питье, лечение и сострадание.
– Большое спасибо за пояснения, – с деланой печалью пробормотал Тин и, крепче приобняв Юнхиолу за плечи, повёл в указанном направлении, хотя ещё секунду назад желал подразнить служительницу Астандиса ещё хотя бы пять минут.
Да вовремя спохватился, представив, как она приказывает прислужникам связать строптивых пленниц, и таджерцы начинают обматывать их верёвками, попутно, словно невзначай, лапая везде, где дотянутся. Ну уж нет, такого удовольствия он им точно не доставит.
– Капризничают, Хильма? – ехидно спросила незаметно как тень появившаяся из бокового узкого коридорчика жрица, и почуявший её приближение за несколько шагов Костик тотчас с интересом уставился ей в лицо.
Так вот почему их прежняя собеседница так резко сменила тон, сообразил он, рассмотрев поджатые губы и брезгливо-официальное лицо совсем ещё молодой женщины, очень похожей этим выражением на тётку с ближайшей к их домику почты. Та тоже всегда воспринимала как оскорбление самые обыденные вопросы и злобно бросала назад письмо, если находила хоть одну буковку, написанную с нарушением таинственных почтовых правил.
Значит, нет у них единого отношения к пиратскому отлову девственниц, наблюдая, как презрительно изучает их с Юнкой пришедшая жрица, сделал вывод Костик. Наверняка между служительницами храма идёт тайная война… и, скорее всего, одни доносят на других, если та, которую назвали Хильмой, едва услышав шаги коллеги, спрятала истинные чувства за непроницаемым щитом равнодушия.
– Как обычно, – сухо отозвалась Хильма, – но ничего… ночку в тёмной посидят и одумаются. Оттуда и не такие строптивицы смирными выходили. Ну, чего снова встали? Шагайте дальше, вам ещё в подвал опускаться.
– Тётенька… – тотчас захныкал Тин, – не нужно в подвал… лучше в башню.
– Дура, нашла чего просить! Но не волнуйся… – грубовато фыркнула провожатая, – если ещё дней пять покапризничаете, так и башня от вас не уйдёт.
Спасибо, отметил про себя землянин, в случае чего будем знать, куда идти в поисках непокорённых пленниц.
– Нечего перед ними распинаться, – тотчас осадила Хильму злючка, – запри в тёмной и принеси ключи мне… я за этими красавицами лично прослежу.
Похоже, мы вляпались, услышав тихий расстроенный вздох почти бегом помчавшейся вперёд Хильмы, постановил Тин и почувствовал, как в груди знакомо вскипает весёлая злость, словно перед поединком с сильным соперником. Ведь никто пока не обещал этим замшелым старым девам воевать по их правилам? Или ещё по чьим-нибудь?
– Сюда… – распахнув перед девушками дверь, отступила от тёмного проёма жрица и тихо осведомилась: – А может, передумаете?
– Никогда! – опережая Костика, гордо вздёрнула головку Юна, и он одобрительно ухмыльнулся, характер у сестрёнки боевой.
Но первым в незнакомое помещение шагнул сам, ловко оттеснив спутницу, хотя она и рвалась вперёд. Не женское это дело – ходить на разведку, и вовсе не важно, кем выглядит сейчас он сам. В душе он всегда был парнем, им и останется, и, как убедился Костик за последние месяцы, это самое главное, а не первичные признаки. Некоторые и с ними умудряются быть бабами… или ещё хуже.
Пройти по полоске падающего из коридора тусклого света землянину удалось всего несколько шагов, Юна поторопилась заскочить в комнату следом за ним, и дверь тотчас бесшумно захлопнулась. Тин даже скрипа засова или ключа не расслышал, и ему осталось лишь зло восхититься предусмотрительностью жрецов, державших петли на двери в это помещение в идеальном порядке. И следовательно, не так уж редко бастуют насильно привезённые сюда девушки, вовсе не желая «счастливой» участи вечных девственниц.
– Тина? – голосок Юны из вызывающе-дерзкого сразу стал виновато-робким. – Ты из-за меня не сбежала?
– Не задавай глупых вопросов, – грубовато оборвал её названый брат, – просто обстоятельства так совпали. Но если бы я знал про портал – непременно попытался бы вырваться… хотя меня и самого это оцепенение прихватило.
– Спасибо… – непонятно за что шёпотом поблагодарила девчонка, и Костик почувствовал, как ему в спину упёрлись её чуть подрагивающие ладошки. – А почему ты стоишь?
– Потому что ничего не вижу.
– А!
– Ага, – передразнил землянин, не желая признаваться ей в начинающем подниматься в душе беспокойстве.
Какая-то странная тут была темнота, душноватая, непроглядно-чёрная и одновременно холодная. Так странно себя Костик чувствовал только в щупальцах тхиппа, когда тот проносил целительницу подводными гротами. И ещё землянин просто кожей ощущал всё усиливающееся вокруг них с Юнкой тревожное напряжение. Как в кино… или онлайн-игрушке, когда главные герои бредут куда-то по тёмным, полуразвалившимся руинам.
Словно своим приходом в это место они пробудили какую-то пакостную ловушку, и она уже ждёт первых безрассудных шагов своих жертв. А может, здесь логово огромного монстра… и это он начинает оживать, почуяв тепло живых тел?
Чепуха, мысленно прикрикнул сам на себя Тин, откуда тут может быть какой-нибудь монстр?! Жрица же ясно сказала, они далеко не первые, кто не захотел добровольно надевать балахоны служительниц.
Ага, тотчас ехидно оборвал он сам себя, сначала не хотели, а потом надели как миленькие! Интересно почему? Или, вернее, кто заставил? Или что?!
Духота тем временем постепенно отступала, откуда-то снизу по ногам словно потянуло сквознячком, и это не понравилось Тину ещё больше. Нужно быть совершенным лохом, чтобы поверить, будто служители Астандиса, отправив новеньких пленниц в камеру для наказанных, сразу же озаботились, не душно ли там будет бедняжкам. Значит, не солгали его ощущения, и самое время попытаться разведать, с чем или с кем им придётся сейчас столкнуться.
– Держись за мой пояс, – приказал спутнице землянин и достал из-за пояса коробочку со светлячком из анлезийского леса.
Инделирри выдала по такой каждому из соратников, когда они снаряжались, готовясь к переходу на Хамшир, и это был не единственный дар бабушки Тароса.
– Вступительный взнос, – вот как с усмешкой назвала Слава проведённый анлезийкой ритуал, при котором каждый из бойцов сборного отряда землян и аборигенов получил кроме полезных в походе даров и каплю её крови.