— Я живу здесь, — сказала она, указав место на Скво-Лэндинг, где стоял ее дом.
— Ваш дом, может статься, построен на могилах индейцев, — сурово произнес отец Хоукс.
Судя по карте, ближайшее к ней кладбище располагалось на пространстве между двумя домами. Она не раз проходила там, однако могилы не были никак помечены.
— Не здесь, — сказала Мария, указывая на кладбище и думая о том, что он неправильно ее понял. — Дом стоит чуть западнее.
— На Скво-Лэндинг могилы разбросаны повсюду, — уточнил отец Хоукс. — Индейцы заключили соглашение с англичанином, купившим это место, что он перенесет кладбище.
— Я читала об этом. Он был убит до того, как смог сдержать обещание.
Священник кивнул головой:
— Это просто ужасно. Группы в защиту интересов коренного населения Америки до сих пор требуют, чтобы останки их предков были перезахоронены. Однако никто не знает точно, где находятся могилы. Каждый раз, когда копают землю под фундамент, находят новый скелет.
Мария, все это время думавшая о найденном захоронении, пришла в восторг от мысли о таких археологических сокровищах, лежавших буквально у нее на заднем дворе.
Отец Хоукс посмотрел на часы:
— Мария, было очень приятно с вами поговорить. Я высоко ценю то, что вы проводите здесь свои исследования. Пожалуйста, держите меня в курсе.
— Непременно, — ответила она, вставая; про себя она задавалась вопросом, насколько он был искренен.
— И я посмотрю, можем ли мы выделить вам деньги на работу, чтобы покрыть часть расходов. Конечно, у нас сейчас не лучшие времена, и все же…
— Спасибо, — улыбнулась Мария. — Это было бы очень кстати. У меня большая и очень прожорливая шлюпка.
— Вы можете обратиться в местную корабельную мастерскую, — сказал священник. — Владелец женат на моей племяннице.
— Ее зовут Алисия Мердок? — спросила Мария.
— В девичестве Алисия Хоукс, — ответил он.
— О! — сказала Мария, пожала ему руку и вышла из кабинета.
Вместо того чтобы отправиться прямо домой, Мария зашла пообедать у Кэти. Она заказала «сырную мечту» — сыр, поджаренный на гриле, с маринованными огурчиками и жареной картошкой. Кэти стояла за стойкой и болтала с посетителями, лопаткой счищая нагар с огромного черного гриля. Мария села за столик у стены и стала читать о погребальных традициях индейцев пеко. Дождь колотил по висящим под окнами ящикам с цветами, сминая примулы, частички земли попадали на стекло. На гриле шипела ее «сырная мечта». Каждый раз, когда хлопала дверь, Мария отрывала взгляд от книги, надеясь увидеть Дункана и опасаясь встретиться с Гордоном.
В кафетерий забежала Нэнси Грюнвальд, на ней был красный непромокаемый плащ и такого же цвета сапоги.
— Нэнси! — позвала ее Мария, надеясь, что та составит ей компанию.
— Как тебе дом? — спросила Нэнси, стряхивая воду с плаща.
— Восхитительно! Присядешь?
— Я бы с удовольствием, — ответила Нэнси, — но я только захвачу сандвич и побегу обратно в офис. Я сегодня там одна.
— Жаль, — сказала Мария.
Дверь широко распахнулась, и в зал вошли Дункан с Джимом.
— В дождливый день весь город собирается у Кэти, — заметила Нэнси.
— До чего скверно на улице, — сказал Дункан, глядя прямо в глаза Марии.
— Вы знакомы? — спросила Нэнси; она собиралась представить их друг другу.
— Да, знакомы, — ответила Мария, заливаясь краской. — Привет, Дункан. Привет, Джим.
Вода, стекавшая с плащей Нэнси, Дункана и Джима, собиралась под столом Марии в лужу. Она чувствовала, как намокают подошвы ее кедов. Нэнси стала рассказывать, как ужасно в такую погоду показывать клиентам дома, всем очень неудобно из-за того, что в дом попадает грязь.
— Город превратился в болото, — сказал Джим.
— В большую лужу, — согласился Дункан. — Когда-то мы называли так Атлантический океан, а теперь зовем нашу корабельную мастерскую.
— Какой тебе сандвич, Дункан? — спросил Джим.
— Наверное, я поем здесь. Ничего, если я присяду к тебе? — обратился Дункан к Марии.
— Конечно, пожалуйста, — ответила она, надеясь, что он не заметил, как сильно она обрадовалась.
— Что ж, побегу обратно на работу, — сказала Нэнси. — Была рада повидаться, Мария.
— Я тоже, — промолвила Мария. Она посмотрела, как Нэнси и Джим забирают со стойки свои сандвичи, потом взглянула на Дункана. Он отряхивал дождевые капли с плаща и не заметил ее взгляда. Его рубашка прилипла к спине; ей захотелось расправить ее, однако она осталась сидеть на месте.
Официантка, работавшая в кафетерии в обеденные часы, убрала тарелку Марии и приняла у Дункана заказ: индейку с рисом. Мария попросила чаю с лимоном.
— Что ты читаешь? — спросил Дункан, взяв книгу у нее из рук.
— Я звонила тебе вчера вечером. В мастерскую.
— Обычно мы закрываемся в половине шестого. Надо было звонить домой. — Он рассеянно посмотрел в сторону Кэти, и Мария поняла, что на самом деле он этого не хотел.
— Я не могу звонить тебе домой, — заметила она.
— Мне недолго осталось там жить, — сказал Дункан. — Я переезжаю в коттедж у нас в мастерской. В эти выходные, после того, как мы все объясним Джеми.
Его слова повисли в воздухе. Удары сердца отдавались у Марии в ушах. Не из-за нее ли он собрался переезжать? Но она не могла задать ему этот вопрос.
— Мне было тяжело расстаться с Альдо, — медленно произнесла она. — Знаешь, вчера, когда я не дозвонилась до тебя, я позвонила моему мужу в Перу, и он сказал, что наш брак признан недействительным. — Мария старалась, чтобы ее слова прозвучали как шутка. Однако если вчера новость показалась ей смешной, то сегодня она не могла даже улыбнуться. Странно было говорить об Альдо, когда на самом деле она хотела быть с Дунканом. Тот протянул руку через стол и на мгновение прикоснулся к ее пальцам. Их взгляды встретились, они улыбнулись друг другу, и на сердце у нее потеплело.
— Я только что разговаривала с отцом Хоуксом, — сказала Мария.
— Дядя Алисии, — произнес Дункан. — Он венчал нас. — Его голос звучал глухо, а в глазах была видна боль.
Много ночей подряд, не в силах заснуть, она лежала и представляла себе разговор с Дунканом. Он всегда завершался поцелуем, ничем больше. Однако в этих фантазиях Дункан был полон любви и говорил ей такие вещи, которые она не слышала ни от одного другого мужчины. Сейчас, сидя в кафетерии Кэти, она потянулась к нему через столик и легонько дотронулась до его руки.
— Смотри-ка, — внезапно произнес Дункан. Мария подняла глаза и увидела, что в дверь входит Гордон. Он вытер ноги и отряхнулся всем телом, как пес лабрадор. Мария хотела, чтобы он увидел ее, тогда у него была бы возможность спешно ретироваться. Однако Гордон уже прошел точку невозвращения; он заметил сестру жены, только сняв пиджак. Пять долгих секунд они смотрели друг на друга. Потом Гордон дернулся и прошел к столику, делая вид, что не узнает Марию.