– Можно посмотреть?
Они подошли к краю стоянки, огороженной низким кирпичным забором. Скелетжер согнул пальцы и резко выбросил ладонь вперед, разрезав воздух. Из стены вылетело несколько кирпичей. Стефани уставилась на появившуюся в заборе дырку.
– Здорово, – проговорила она.
– Не так впечатляет, как огонь, но очень действенно.
– Так вот как вы вышибли дверь!
– Именно так.
Они пошли дальше, и Стефани то и дело оглядывалась на стену.
– Расскажите мне про адептов. Что они умеют?
– Я знавал одного парня, который умел читать мысли. Однажды я встретил женщину, способную изменять свой облик. Она могла превратиться в кого угодно прямо у тебя на глазах. А некоторые… некоторые избрали себе совсем темные пути.
– А кто из них сильней? – спросила Стефани. – Стихийный маг или адепт?
– Это зависит от магии. Адепт может хранить в рукаве такое количество трюков, что с легкостью победит и самого сильного стихийного мага. Такое не раз случалось.
– А тот самый страшный маг, о котором вы рассказывали, он тоже был адептом?
– Как раз нет. Меволент был стихийным магом. Очень редко стихийный маг может достичь такой силы. Но иногда случается.
Они шли по пустынным улицам. Стефани до смерти хотелось задать еще один вопрос, но она решила не демонстрировать свое любопытство. Засунув большие пальцы в боковые карманы джинсов, она спросила самым безразличным тоном, на какой только была способна:
– А как узнать, есть ли у тебя способности к магии? Или они есть у всех?
– Далеко не у всех. Таких людей очень мало. Те, кто обладает способностями, обычно живут в определенных местах. Такие маленькие сообщества раскиданы по всему миру. Только в Ирландии и Великобритании есть восемнадцать поселений, где живут одни маги. Впрочем, никто достоверно не знает, сколько людей на свете обладают силой.
– А можно быть магом, не осознавая этого?
– Конечно. Множество людей вокруг нас тяготятся своей жизнью и даже не представляют, что прямо у них под носом существует мир чудес и волшебства. Они так и проживают всю жизнь в неведении и умирают, не узнав о том, что могли бы стать великими.
– Как грустно!
– На самом деле довольно забавно.
– Вовсе нет, это печально. А если бы вы сами так и не узнали о своих способностях?
– Было бы только лучше, – ответил Ловкач и остановился. – Мы пришли.
Стефани огляделась. Они стояли у старого, облупившегося многоквартирного дома, с покрытыми граффити стенами и грязными разбитыми окнами. Она поднялась за Ловкачом по полуразрушенной лестнице.
На первом этаже было тихо, стены были заляпаны грязью, а все двери закрыты. На втором этаже по обеим сторонам коридора из-под дверей пробивались полоски света. Из одной квартиры даже доносился звук работающего телевизора.
Третий этаж оказался чистым и хорошо освещенным. Все двери были закрыты. Вокруг царила тишина. Они как будто попали в совершенно другое здание. Стефани проследовала за Ловкачом до середины коридора и отметила про себя, что ни на одной из дверей нет номера. Она внимательно разглядела дверь, в которую постучал Ловкач. На ней была прикреплена табличка «Библиотека».
Перед дверью он сказал:
– И еще одно. Ни в коем случае не называй ей свое имя, даже если тебе очень захочется.
Дверь открылась раньше, чем Стефани смогла выяснить почему. Из-за двери выглянул худенький человек с жесткими волосами, зачесанными назад. На крючковатом носу сидели большие круглые очки. Человек был одет в строгий костюм с бабочкой. Он посмотрел на Стефани, потом кивнул Ловкачу и открыл дверь шире, впуская гостей.
Стефани поняла, почему на дверях не было номеров. Все они вели в одно помещение. Стен между комнатами не было, вместо них стояло огромное количество стеллажей с книгами. Бесконечные ряды книг, лабиринт стеллажей растянулся от одной стены дома до другой. Ловкач и Стефани шли за человеком в очках, и девочка успела разглядеть каких-то людей, погруженных в чтение и почти не видных в тени. Эти люди показались ей какими-то неправильными.
В середине библиотеки, между стеллажами, как поляна в лесу, открылось пустое пространство. Там стояла самая прекрасная женщина, которую Стефани когда-либо видела. Ее волосы были черными как вороново крыло, а глаза – бледно-голубого цвета. Лицо казалось таким изящным и нежным, что Стефани испугалась, что оно разобьется, если женщина захочет улыбнуться. Но женщина улыбнулась, и лицо не разбилось. Стефани почувствовала, как ее охватывает сумасшедшая радость, и решила, что она всю жизнь готова находиться здесь, рядом с этой женщиной.
– Перестань, – сказал Ловкач.
Дама обратила на него свой взгляд и игриво улыбнулась. У Стефани от восхищения перехватило дыхание. Тело налилось тяжестью, руки и ноги окаменели. Все, чего она хотела от жизни – остаться здесь, на этом самом месте, чтобы смотреть и смотреть на эту чистую и истинную красоту.
– Хватит, – потребовал Ловкач.
Дама рассмеялась, пожала плечами и вновь посмотрела на Стефани.
– Прости, – проговорила она.
У Стефани закружилась голова, девочка покачнулась, но Ловкач был рядом – он обхватил ее за талию и поддержал.
– Приношу свои извинения, – слегка кланяясь, сказала дама. – Я забыла, как действую на людей. Первое впечатление и все такое…
– По-моему, ты забываешь об этом всякий раз, встречая новых людей, – заметил Ловкач.
– Что поделаешь, я такая легкомысленная.
Ловкач хмыкнул и повернулся к Стефани.
– Не смущайся. Каждый, кто видит Китайну впервые, влюбляется. Поверь, чем дольше ее знаешь, тем слабее чары.
– Они становятся слабее, – проговорила женщина по имени Китайна, – но никогда не исчезают совсем, правда, Скелетжер?
Убедившись, что Стефани пришла в себя, детектив снял шляпу и взглянул на Китайну. Он не стал отвечать на ее вопрос. Китайна улыбнулась Стефани и протянула ей свою визитную карточку, на белоснежной поверхности которой значился только номер телефона, напечатанный изящным шрифтом.
– Позвони, если тебе попадется книга или любой предмет, который может меня заинтересовать. Раньше и Скелетжер так поступал. Сейчас уже не то. Слишком много воды утекло с тех пор. О, где же мои хорошие манеры? Меня зовут Китайна Грусть. А тебя?
Стефани уже хотела сказать свое имя, но Ловкач резко повернул к ней голову, и она вспомнила его слова. Стефани вздрогнула. Потребность сказать этой женщине свое имя была почти непреодолимой.
– Тебе незачем знать ее имя, – сказал Ловкач. – Тебе следует знать только одно: при ней кто-то проник в дом Гордона Эджли. Интересно, что этому типу там понадобилось?
– Ты не знаешь, кто это был?