– Это снова я, – проговорил он.
Ловкач поднял голову, это была единственная часть тела, которая еще могла двигаться. Змей наложил фиксирующее заклинание на кандалы, которыми пленник был прикован к стулу, и Ловкач, лишенный возможности творить магию, мог лишь смотреть, как мучитель закрывает за собой дверь.
– Жизнь идет по кругу, да? Мы все обречены повторять самих себя снова и снова. И ты, оказавшийся в моей власти, и я, безжалостный, как всегда.
– Это твое мнение, – сказал детектив. – Я считал, что ты уже вырос из своих подлых штучек, Нефариан.
Змей улыбнулся и сел в кресло напротив. Комната была маленькой, с каменными стенами, она освещалась лишь одной маленькой лампочкой, подвешенной к потолку.
– Быть уважаемым гражданином – это не для меня, ты и сам об этом догадывался, правда? Ты предупреждал их насчет меня, но они не послушали. Ты так всем надоел, что Старейшины уже не воспринимают тебя всерьез.
– Это потому, что я все время улыбаюсь.
– Возможно. Ах, Ловкач, ну и что же мне с тобой сделать?
– Может, развязать?
Змей рассмеялся.
– Пожалуй, попозже, иначе мы, как всегда, вцепимся друг другу в глотки.
– Позволь задать тебе один вопрос. Давай на минутку притворимся, что мы опять живем в те времена, когда все было поставлено с ног на голову, когда существовали Безликие. Призывая их, какую выгоду ты надеешься получить? Думаешь, что они тебя погладят по головке?
– Как мои повелители и господа отблагодарят меня за верность – это их дело. Я никогда не рассчитывал на благодарность.
– Дверь закрыта, Нефариан. Мы здесь одни. На что ты рассчитываешь?
Змей откинулся на спинку кресла.
– Я буду на их стороне, когда они сравняют этот мир с землей. А когда все закончится, я буду купаться в их жуткой славе.
Ловкач кивнул.
– Все равно ход твоих мыслей мне непонятен.
Змей расхохотался.
– Ты проиграешь, – продолжил Ловкач.
– Правда?
– И твое поражение будет сокрушительным. А я буду рядом, чтобы подтолкнуть тебя в пропасть.
– Великие слова из уст человека, привязанного к стулу. Хотя какой из тебя человек? Скорее вещь, диковинка.
– Они придут за тобой.
– Кто? Старейшины? Мериториус с компанией? Ради бога! Они так переживают, что когда-то были грубы со мной.
– Только не теперь. Возможно, сейчас они уже у твоего порога.
Змей встал и зашел за спину своего пленника.
– Почему-то я уверен, что они не смогут собрать силы так быстро. Нет, мой старый враг, я полагаю, что сейчас мы совершенно одни. И у тебя есть кое-что, в чем я очень нуждаюсь.
– Умение побеждать?
– Ключ, – сказал Змей и вышел вперед.
– Не понимаю, о чем ты.
Змей медленно поднял левую руку, словно собрался дирижировать оркестром.
– Разумеется, ты не станешь просто так выкладывать мне эту информацию, значит, пытки просто необходимы.
– А-а… – протянул детектив. – Как в добрые старые времена!
– Я хорошо помню, как однажды хмурой осенней порой, заставляя тебя кричать от боли, я разрезал твое тело на кусочки.
– Вот была радость для всей честной компании!
– Ты рассчитываешь на то, что теперь мои возможности ограничены, коль скоро у тебя не осталось кожи и плоти. Но за это время я успел научиться нескольким новым трюкам, которые тебе должны понравиться.
Змей волнообразным движением махнул пальцами в сторону кресла, на котором только что сидел. Дерево с жалобным скрипом стало вытягиваться и ломаться. Детектив не мог заставить себя отвести взгляд от этого жуткого зрелища.
– Коль скоро я могу сделать такое со стулом, – сказал Змей, наслаждаясь мгновением, – представь, что я сделаю с твоими костями. – С громким треском стул развалился на куски.
Змей нагнулся и посмотрел детективу в глаза.
– Итак, Ловкач, куда подевались твое высокомерие, твоя язвительность, твоя бравада? Где твой извечный показной героизм? Не хочешь посмотреть мне прямо в глаза и сказать, что ты готов к боли?
– Вообще-то я собирался попросить тебя о более нежном обращении. Что-то я сегодня неважно себя чувствую.
Змей выпрямился и выставил перед детективом раскрытую ладонь.
– Это твой единственный шанс. Скажи, где ключ?
– Хорошо.
Змей поднял брови.
– Ты серьезно?
– Нет, просто пошутил. Давай, приступай.
Змей засмеялся, его пальцы начали двигаться, детектив закричал.
Стефани опустила локоть в раковину. Она раскрошила камень, который дала Танита Лоу, и растворила его в воде. Вода наполнилась пузырьками и приобрела резкий едкий запах. Чем бы ни являлся этот камень, но он сделал свое дело. Ссадины исчезли.
Стефани вытерлась белоснежным полотенцем, вынула пробку, спустила воду и сползла по стене на пол.
Тело устало, но мозг не желал успокаиваться, мысли лихорадочно проносились в голове, гнев мешал дышать. Стефани злилась на себя за то, что не смогла противостоять Китайне. Как эта красавица посмела поступить так с Ловкачом? Ведь он верил ей.
Нет, напомнила она себе. Китайне он не доверял. Ошибку совершила Стефани, не он. Из-за того, что она пошла к Китайне, а не к Старейшинам или Страхолюду, потеряно драгоценное время.
Как Танита Лоу назвала Стефани? Воином? Это просто смешно. Танита ошиблась. В Стефани нет никаких качеств воина. Она, не раздумывая ни секунды, вляпалась в неприятности. Не потому что такая храбрая и бесстрашная, а потому что просто глупая. Она не захотела оставаться одна, не захотела подождать, вот и все. У нее не было никакого плана, никакой тактики, всего лишь природная склонность совершать глупости. Сплошной карамболь, так, кажется?
И тут ее осенило. Стефани замерла как вкопанная и, непонятно почему, ощутила прилив сил.
Как будто чары Китайны вдруг рассеялись. Стефани нужен Страхолюд. Она не помнила адрес, но ей необходимо его разыскать. Выйдя из туалетной комнаты, она выглянула в окно и поняла, что уже утро. Стефани подошла к двери Китайны и постучала. Тишина. Она постучала снова.
Китайны не было. Стефани посмотрела на дверь. Ничего особенного. Конечно, теоретически дверь могли закрыть специальным заклинанием, но Стефани была почти уверена, что с заклинанием ей столкнуться не придется. Ловкач говорил, что заклинание нужно снимать каждый раз, когда открываешь дверь, а потом снова накладывать. Вряд ли у Китайны хватило бы терпения проделывать это ежедневно.