Я пошла к Аньке и сказала, что не переживу, если торт скончается в холодильнике, на что она мне ответила:
– Ну и пусть он там протухнет. Я все равно его есть не буду.
– То есть как это «не буду»? Я не могу ТАК.
– Как ТАК?
– Ну, чтоб торт испортился. У меня такого никогда не было. Если ты не съешь его, мне придется. А я дала слово. Я худею.
– Раз дала – так и держи его. Я-то тут при чем?
– При том, что торт портится.
– Ну и пусть себе портится. Почему я должна его есть?
– Потому что ты мне подруга.
– Ой, какая же ты противная. Ну хорошо, пошли, я съем.
Мы пошли на кухню, я достала из холодильника коробку с тортом, отрезала Аньке большой кусок, поместила на тарелочку с голубой каемочкой и поставила на стол.
– А чай? Я не могу без чая, – капризничала Анька.
Пришлось ставить чайник и заваривать чай.
– На вот, зеленый, как ты любишь.
Анька взяла в руку ложечку и стала ковырять торт.
– Ань, ТАК с тортом обращаться нельзя.
– Как «ТАК»?
– Нельзя в нем ковыряться. Торт создан для того, чтобы им наслаждаться.
Анька посмотрела на меня с явным непониманием, отковыряла большой кусок и положила в рот.
Надо было видеть, как она его жевала! Это была просто пытка. И для меня, и для нее.
– Все, хватит, наелась, – сказала я и отобрала у нее тарелку.
– Просто возьми и выкинь его.
– Ага, щас!!!
Зазвонил мой телефон. Это была Инга.
– Откройте мне ворота. У вас что, интерлок поломался? – спросила она.
Я нажала на кнопочку на дистанционном пульте, который открывает ворота, и сказала Аньке:
– У нас интерлок не работает!
– Кто у нас не работает?
– Интерлок.
– А кто это?
– Не знаю. Инга сказала, что он поломался.
– А! – выдала Анька. – А я-то думаю, что это мне так плохо? Оказывается, у нас с интерлоком не все в порядке.
В дом зашла Инга и стала нажимать кнопочки на пульте открывания ворот.
– Что ты делаешь?
– Надо вызвать мастера починить интерлок.
– Так это и есть наш интерлок? – спросила Анька, подошла к прибору ближе и поцеловала его экранчик.
– Что это с ней? – спросила Инга.
– Расстроена. Из-за интерлока.
– Да ладно вам. Я вызову мастера, и он его починит за пять минут. Чем вы вообще сегодня занимались?
– Мы ели торт, – сказала Анька.
– И Лора ела? – в гневе спросила Инга.
– Да не ела я! – оскорбилась я.
– Она не ела, – подтвердила Анька, – а в меня пихала.
– Зачем?
– Торты нельзя выкидывать, – объяснила я.
– Почему нельзя? Они что, святые? Или золотые? – спросила Инга и направилась в кухню.
Открыв холодильник и достав оттуда коробку с тортом, она спросила у Аньки:
– Ты будешь торт?
Анька замотала головой..
– Она не хочет, представляешь, но если ты хочешь, я тебе отрежу кусочек. И даже чай налью, – предложила я.
Но Инга взяла коробку с тортом и одним решительным движением отправила его в мусорку.
– О боже!!! – сказала Анька.
– Что? Что случилось? – не поняла Инга.
– ТАК с тортами нельзя обращаться! – объяснила Анька.
Я молчала и с ненавистью смотрела то на Ингу, то на Аньку. И только когда они залились хохотом и Анька присела на корточки, корчась от смеха, я поняла, что в этой жизни я никогда не похудею, потому что во мне живет только одна любовь – любовь к тортам, которые я никогда не предам и никогда не выброшу в мусорку.
И тогда я пошла в кабинет, закрыла за собой дверь на ключ, достала свой ежедневник и написала:
Ода любимому
Дорогой. Нет, единственный!
Я давно хотела тебе сказать, что ты – это все, что есть в моей жизни.
Только ты всегда был рядом. И когда мне было плохо, и когда я была на небесах от счастья.
Тут я попыталась вспомнить этот момент, но не смогла.
Только ты один заставлял мое сердце биться чаще, и только ради тебя я просыпалась утром и улыбалась.
Потому что я знала, что ты ждешь меня. В холодильнике.
О, любимый мой торт!
Дальше мне не дали писать, так как Инга с Анькой стояли за дверью, хихикали и говорили:
– Ну ладно, выходи.
– Мы больше так не будем.
– Хочешь, мы сейчас поедем куда-нибудь, закажем себе по огромному куску торта и на твоих глазах съедим?
Я открыла дверь.
– Не надо мне от вас таких жертв.
– Ладно, не дуйся, – успокаивала меня Анька.
– Да я не дуюсь. Чем мы заниматься будем? Может, поедем искать мужчин? – предложила я.
– В ресторан? – переспросила Анька.
– Ну почему сразу в ресторан? Я думала над этим. Давайте сделаем вид, что у нас сломалась машина. Мы из нее выйдем, как будто собираемся починить, и, когда на горизонте появится какая-нибудь машина, остановим и попросим помочь нам. Только хорошую машину будем останавливать. Ну «мерс» какой-нибудь…
– Это очень опасно, – высказалась Инга, – но можно. Надо только поехать в крутой район и там забросить наживку.
– Ура! Инга, ты гений! Анька, иди одевайся. – Отдавая распоряжения, я направилась к себе в комнату.
Но Инга, как обычно, расстроила все мои планы:
– Ань, ты надень короткую юбочку и топик с открытыми плечами, а ты, Лора, что-нибудь подлинней и с рукавами.
– Почему я не могу надеть это? – спросила я и показала на короткую белую юбку и майку «фасона принцессы».
– Потому что своим видом ты можешь спугнуть крупную наживку! Одевайся скромно и со с вкусом! – объяснила свою политику Инга.
– Я, значит, скромно, а вы, значит, как последние шлюхи, да? – Я была очень зла на Ингу и махала перед ее носом белой юбкой.
– Ты прости, Лора, но мы с Аней в любом виде выглядим как девочки с обложки, а ты… – Она задумалась. – А вот ты в юбке выше колена как раз смахиваешь на шлюху. Не спорь со мной – иди надевай длинную юбку и кофту на пуговичках.
Мне пришлось ее послушаться. В конце концов, успокаивала я себя, она мне желает добра.
Минут через десять мы уже сидели в машине Инги.