Вот только вместо него опять маститые Эль-Митоланы колабов третировали его сознание тысячами новых вопросов. Меняясь попарно, они настойчиво и скрупулёзно пытались докопаться до сути создания несущей Опоры. И, судя по правильно выбранному направлению вопросов и логики своих рассуждений, находились на верном пути. Кремону оставалось лишь надеяться на то, что этот их путь оборвётся задолго до конечной цели. Во всех смыслах.
В полдень Невменяемый стал нервничать и срываться:
– Уважаемые! Понимаю ваше стремление докопаться до сути сиюминутно, но имейте и ко мне снисхождение! Мне уже наши научные диспуты поперёк горла стоят.
– Хорошо, не будем мешать обедать, – тут же охотно согласился один из колабов. – Сейчас распорядимся, что бы тебе подали горячую пищу.
– Ага! И пусть это сделает моя подружка. А то давно её не видел и успел соскучиться.
– Не в нашей компетенции решать подобные вопросы, но твою просьбу командующему передадим обязательно.
Вместо Золаны, через некоторое время создателя Опоры догнала лейтенант Гулис. Долгое время она пыталась разговорить нахмурившегося парня, а потом стала ехидничать:
– Кашад! Куда подевалось твоё приветливое и упредительное отношение к дамам?
Угрюмый ответ последовал тут же:
– Утонуло в Топях из-за нелепого груза бессмысленных подозрений.
– Разве тактические предосторожности командования должны смущать бравого воина?
– Не должны. Но уж пару раз в день пообщаться с близкими мне личностями я право имею?
– Конечно имеешь! – заверила колаба и перешла на доверительный тон: – Теперь я постараюсь тебя догонять и общаться как можно чаще.
Невменяемый резко добавил в свой голос укоризны:
– Госпожа Гулис! Мало того, что я лишён свободного перемещения, так ещё и вы издеваетесь.
– Тебя не радует моя компания?
– Очень радует! Но с наёмницей Мецц я бы пообщался с большей радостью.
– Понимаю, понимаю, – сочувственно прогудела колаба. – Но не я здесь отдаю приказы. Хотя постараюсь решить этот вопрос положительно.
– Вы уж посодействуйте…
– Обязательно. Только и расстраиваться нечего, если командование нам откажет. В военном походе дисциплина – превыше всего. Сейчас – не до сантиментов. Вот после победы я тебе лично буду на саночках привозить, или на руке приносит кого угодно. Договорились?
– Почти. Но Золану хочу видеть чаще.
– Ох! Какой же ты стал капризный! – и уже отставая, колаба выкрикнула с сарказмом: – И как тебя твоя самка выдерживает?
После разговора в душе остался неприятный осадок и уверенность, что Ландра Гулис скорей будет настаивать на противоположном, чем на общении десятника со своей подругой. Не надо было и на ауру оглядываться, что бы различить явное злорадство и откровенную неприязнь. Неужели эта колаба действительно использует в своей работе с подчинёнными неизвестные методы психического распознания? Или она ко всем людям так относится? Да нет вроде. Нормально и ровно, только создателя Опоры выделяет чрезмерно. Хотя возможно и ещё одно объяснение: карьеристка-лейтенант просто не любит выскочек, героев и более талантливых сослуживцев. И прилагает все усилия для их очернения, унижения и отторжения от грядущей славы, благ и уважения.
Над Топями лохматым ковров нависали рваные тучи, и временами шёл довольно интенсивный дождь. Фактически Занваль так ни разу и не озарил Топи своими золотистыми лучами. Но ориентироваться по сторонам света, хоть и с некоторым трудом, можно было. И направление похода пока выдерживалось одно – строго на восток. Невероятная по мощи армия двигалась безостановочно, без устали и без сомнений.
А вот Кремон напрасно оглядывался в сгущающихся сумерках, никто из людей так к нему больше и не подошёл. Видимо даже Оузер был чем-то чрезвычайно занят.
Зато ночью начался сущий кошмар, и к утру стало известно, что появились первые жертвы среди личного состава. А виной тому стали тучи крылатых, планирующих и жужжащих существ. Такого навала себе никто и представить не мог. Горы живности сползали по Сфере, окунались в Топь и тут же поглощались более крупными монстрами. Но поток оказался так велик, что многие не успевали ни намокнуть в чёрной жиже, ни стать лакомством для кого-то, а сразу вспархивали снова и чаще всего оказывались во внутреннем пространстве воздушного прикрытия. И поспешно бросались на людей и колабов.
Вроде ничего страшного, подобное случалось и раньше. И заблудившихся «летунов» уничтожали играючись. Но когда под купол стали стремительно влетать тысячи ядовитых и кровососущих созданий, а потом и многие тысячи – игра закончилась. Пришлось подключаться к борьбе за жизнь всем воинам без исключения. Командирам, естественно тоже. Этой ночью так никто и не поспал.
И только когда ночь полностью отступила, летающая нечисть схлынула, словно её и не бывало. А Кремона догнал обрызганный раскрошенными останками князь Оузер:
– Жуткий кошмар! Кто бы мог представить.
– А кто погиб?
– К сожалению, два наёмника из сотни Дорнесса Шавена. Не колдуны. Потому и не смогли прикрыться…
– От кого?
– Сзади налетел большой рой десятисантиметровых шершней. Слишком стремительных, что бы соседи их прикрыли щитами. Мы таких жужиков ещё ни разу не видели.
– А как мой десяток?
– Отлично. Все в полном здравии.
– Послушайте, Оузер, – решил и здесь попытать счастья Невменяемый. – Может, хоть вы походатайствуете о свидании с Золаной? Да что же это такое?! Или меня лишили всех прав, звания и привилегий?
– Вроде как нет, – князь тяжело вздохнул. – Но я тоже из-за тебя не хочу нарваться на неприкрытое хамство и неуважение. Тем более что с главным нашим военачальником я откровенно не в ладах. Он так и ищет повод, что бы меня поставить на место и выкрикнуть нечто: «Раз ты наблюдатель, то и наблюдай себе, сколько влезет! А командовать здесь буду я!»
– Ничего, – выразительно вздохнул Кремон. – Впредь и мне наука будет. Лишь только мой контракт подойдёт к концу, очень сильно подумаю о следующем месте для службы.
Князь прекрасно понял намёки и закивал головой, имея в виду их совместное пребывание в столице Царство Огов:
– Наши товарищи уже наверняка решились на хорошие заработки и спокойную жизнь.
Отвечая, Кремон не солгал и на одну буковку:
– Я тоже только и мечтаю о спокойной, размеренной и безопасной жизни.
К полудню третьего дня армия встала перед необходимостью пересекать возникшие прямо по курсу длинные и многочисленные полоски суши. Которые, ко всему прочему, не только были слишком узкими для такого широкого клина, но ещё и пересекались между собой под разными углами.
Изначально, лишь только участки с растительностью стали появляться в поле видимости дозорного, командование решило обойти возникающие препятствия. И весь клин сделал несколько пробных поворотов то влево, то вправо. Но всякий раз на горизонте оказывались ещё более густые заросли местной флоры. Причём в некоторых местах деревья возносились на неимоверную для Топей высоту, до тридцати метров. Поэтому после максимального замедления движения (Кремон в это время еле-еле ноги передвигал), и после поспешных совещаний и согласований, решили всё-таки прорываться напрямик.