Следом за танками двинулись несколько БМП и пара странного вида БРДМ, назначение которых выяснилось почти сразу же.
С установленных на них громкоговорителей начали раздаваться короткие отрывистые фразы, видимо, на латыни. Вяземский не особо понимал, что именно там говорится — как из-за расстояния, так и из-за банального незнания языка, но общий смысл был понятен и так.
Местных призывали сложить оружие и сдаться.
Спустя несколько минут по рядам аборигенов ударили еще несколько снарядов. Бронемашины по-прежнему двигались вперед, противник по-прежнему стоял под огнем.
Сергей почувствовал к местным неподдельное уважение. Да, их вооружение и тактика были отсталыми, но вот боевого духа и дисциплины им было явно не занимать — вот так вот стоять под огнем артиллерии… Это много стоит — не каждому такое дано.
Неожиданно с востока в воздухе на небольшой высоте показались полдюжины теней. По паре уже знакомых ящеров-разведчиков, а вот сопровождали они куда более солидных зверей.
Громадные — с размахом крыльев метров в двадцать, не меньше. Покрытые темно-багровой чешуей и с длинными зубастыми пастями — самые натуральные драконы.
И на шеях летучих зверей виднелись фигурки людей, что могло означать только одно — аборигены шли в бой при поддержке местной авиации.
Шестерка драконов неожиданно легко сделала горку, а затем вышла в пике на размеренно движущиеся танки. Разведчики, по всей видимости, высыпали уже привычные бомбардировочные дротики, которые, разумеется, не причинили тяжелобронированным машинам ни малейшего вреда…
А вот пара их более крупных собратьев плюнула длинными потоками пламени, накрывая атакующую технику. Один из драконов промахнулся, а вот огненная волна, исторгнутая другим, ударила в аккурат один из Т-72.
На том месте, где только что полз танк, моментально взметнулось пламя и послышались взрывы.
Сергей невольно стиснул зубы и крепче сжал дальномер, через который по-прежнему вел наблюдение.
Драконы пронеслись над линией танков и начали закладывать дугу, выходя на новую атаку. Однако по ним тут же открыли плотный огонь из зенитных танковых пулеметов. Трассы 12,7-миллиметровых пуль сошлись на атакующей шестерке, и буквально разорвали в клочья драконов-разведчиков, однако огнедышащим тварям не причинили никакого видимого ущерба. Хотя если тяжелые пули и не могли пробить чешую, то уж с тонкими кожистыми перепонками на крыльях должны были справиться однозначно.
Красные драконы начали заходить в новую атаку.
Но тут из-за края леса выдвинулись несколько «тунгусок», задравших стволы спаренных пушек. Дружно рявкнули зенитные автоматы, выплевывая десятки 30-миллиметровых снарядов в небо; из контейнеров вырвались управляемые ракеты.
И вот на этот раз драконов проняло, как надо.
Один, что летел чуть впереди, словно бы натолкнулся на невидимую стену, заревел и резко вильнул в сторону. Снаряды в клочья изорвали его правое крыло и прорубили бок, будто исполинские мечи. Зверь оглушительно заревел, камнем рухнул на землю примерно со стометровой высоты и замер без движения.
Второму же дракону повезло больше — огонь зенитных самоходок оказался сосредоточен в основном на его собрате, и он успел вовремя отвернуть в сторону, получив лишь несколько легких ранений. Ящер, с натугой выгребая воздух, могучими крыльями, начал как можно быстрее набирать высоту и уходить прочь. «Тунгуски» сопроводили его орудийными стволами, но вдогонку стрелять не стали.
Глядя на то, как за считанные секунды было покончено с явно абсолютным по местным меркам живым оружием, строй аборигенов заколебался и некоторые из них начали бросать оружие.
Последней каплей же стал попавший под драконье пламя Т-72, выползший своим ходом из полыхающего огненного круга.
Танковая броня местами оплавилась, боевая машина была вся черна от копоти и гари. Время от времени взрывались уцелевшие до сих пор коробочки активной брони, кое-где на корпусе догорал огонь, однако танк все еще был жив.
Этого зрелища солдаты противника выдержать уже явно не смогли и начали массово сдаваться в плен.
На стол Президента легла потрепанная бумажная папка, украшенная гербом Министерства государственной безопасности СССР и всеми мыслимыми и немыслимыми грифами секретности.
Озаглавлена она была, как «Об организации работ по кобальту».
Следом легла еще одна папка, но куда более тонкая и новая.
Президент с интересом открыл ее, пролистал, бегло просмотрел несколько документов, задумчиво нахмурился.
— Никогда не слышал о таком проекте… Это что — работы по созданию кобальтовой бомбы?
— Нет, просто название было выбрано по аналогии с атомным проектом. — Ответил Директор ФСБ. — Работу начали как раз после создания ядерной бомбы. А что не слышали… Об этом почти никто не слышал. До сих пор. На этот проект фактически полуслучайно натолкнулись еще лет десять назад, когда шерстили все подряд, но тогда просто ничего не поняли.
— Давай вкратце, Александр Васильевич. Я понял, что это может иметь отношение к текущей теме… Но насколько близкое?
— Самое ближайшее. Первый межмировой проход был открыт в СССР еще шестьдесят лет назад.
— Так, — Президент выпрямился. — Продолжайте.
— Первоначально работали просто над особо защищенным тылом на случай новой войны. С учетом прогресса даже уральские и сибирские заводы могли быть потеряны, а войну надо было как-то продолжать. Поэтому начались эксперименты с подземными сооружениями, подводными, стали работать в плане космоса… А затем почти случайно открыли проход куда-то. Условия землеподобные, но не Земля.
— Есть гарантия, что это был тот же мир, с которым контактируем и сейчас?
— В рапортах есть упоминание о трех лунах — красной, белой и черной, по поводу которой была приложена обширная негодующая записка, что такого быть не может, потому что такого не может быть никогда, — усмехнулся Директор. — Так что — да, можно предположить, что этот один и тот же мир.
— Тогда почему об этом проекте забыли? — задал Президент напрашивающийся вопрос.
— Так его же Берия курировал, а когда Сталин умер и его скинули, то и проект прикрыли. Начисто. Опытную установку уничтожили, всех причастных в лагеря отправили, но вот кое-какая документация все-таки осталась. Мы уже отправили все в одно закрытое НИИ, работу они начали.
— Когда будут результаты?
— Ну, вы же понимаете, что пока что нельзя сказать ничего определенного… Но уже через месяц обещали представить опытный образец, через полгода работоспособную установку, а в следующей пятилетке — потоковое производство.
— А сам-то как думаешь?
— Врут и не краснеют, конечно. Дай бог, чтоб через полгода у них хоть опытный образец кое-как заработал… — ответил директор ФСБ. — Даже неспециалисту вроде меня понятно, что документация нам досталась лишь фрагментарно. По свидетельствам очевидцев, в секретной зоне в день ареста Берии целые сутки напролет бумаги жгли, так что…