— Чертова система! — стукнула кулаком по столу Лерка. — Им проще засунуть ребенка в детдом, чем позволить расти девочке в нормальной семье!
Я тебе уже в который раз твержу, весь язык за месяц стерла! — вздохнула Натка. — Надо искать мужика! Он фиктивно с тобой распишется, и все!
— Можно подумать, вокруг меня так много мужиков, что все в очередь выстраиваются! — огрызнулась Лерка. — Я понимаю, что выход только один, но одна заковыка — мужика такого нет. Все как один — женаты! Я даже к Матвею ездила! Так представляешь, он неделю назад женился!
О-па! Натка уставилась на Лерку и через мгновение расхохоталась. А она-то, дура, никак не могла взять в толк, чего это доктор отказался намедни выступить в роли лекарства для одинокой коллеги! Натка звонила Матвею неделю назад, решив поступить, как советует уже столько десятилетий великий Михаил Булгаков! Лечить подобное подобным! Тоска по Сергею настолько скрутила Наткину душу, что терпеть осязаемую, почти физическую боль уже не было никаких сил. И она решилась. Но каково же было ее удивление, когда милый доктор вдруг стал юлить, что-то бормотать о потерянном мгновении и возможности встретиться через месяц. Натка ничего не поняла и бросила трубку. А оказывается, она звонила чуть ли не в день его бракосочетания! Забавно! До слез.
— Ты чего, подруга, переутомилась на работе? — озабоченно спросила Фаина.
— Да, нет, — отсмеявшись, сказала Натка. — Проехали.
— Ну что делать-то? — вновь завела свою пластинку Фаина.
Хлопнула входная дверь. Пришли девочки. Шум-гам наполнил квартиру. Анюта влетела на кухню.
— Лер, ну скажи ты ей! — крикнула с порога она, словно Лера присутствовала при разговоре сестер. — Совсем загнобит парня. Он уж и так и эдак, а она ни в какую!
— Отвянь, малая, ежели ничего не понимаешь! — прогудело из коридора.
— Что, опять Маруся Пашку отбрила? — сочувственно спросила Натка.
— Опять, представляешь? Ну что за дура!
Взрослые замолчали, поглядывая друг на друга.
Им-то было понятно, почему Маруся не желает видится с Павлом, ее ухажером из бывшей школы. Но они не могли объяснить этого Анюте, как и самому Пашке. Ни одна, ни второй, конечно, не знали причины, по которой Манька попала в больницу осенью. Она вполне оправилась, производила впечатление такой же веселой и счастливой девочки, какой ее все знали раньше.
Единственное, что напоминало о трагедии, — это боязнь темноты и мужчин. Поэтому Маруся сторонилась всех мальчиков, которые пытались ухаживать за ней в новой школе. Она не ходила ни на какие вечеринки, дискотеки, даже в театр выбиралась только с Леркой или Наткой. О Пашке она даже не вспоминала. Во всяком случае, в разговоре. Но парень оказался настырным. Он сам разыскал семью Пересветовых. Просто однажды Маруся, выходя из подъезда, увидела его на лавочке. Ни обойти, ни спрятаться она не успела. Сонечка сорвалась с места и рванула к Пашке:
— Ой, Пашка, как ты нас нашел?
— Привет всем, — сказал он, обращаясь только к Марусе.
Манька побледнела и сжала губы.
— Что ты здесь делаешь?
— Я пришел к тебе.
— Так, девочки, вперед, я догоню.
Анюта потом рассказала, что Маньке хватило пары фраз, чтобы оставить Пашку с совершенно обескураженным лицом около подъезда. Он так и стоял не двинувшись, провожая глазами тонкую фигурку Маруси. Натка осторожно спросила ее потом, что она ему сказала, на что получила четкий ответ: «Послала в эротическое путешествие далеко и надолго». «За что же ты так его неласково, Мань, ведь он ничего плохого тебе не делал», — удивилась Натка. «Все они поначалу ласковые и пушистые, а потом насилуют в темноте и жен с ума сводят», — глухо ответила Манька, не отрываясь от своего занятия. Больше Натка не пыталась с ней говорить. Когда она рассказала об этом Кате, та в ответ удивленно сказала:
— А ты что хотела? Знаешь, сколько времени должно пройти, чтобы она мужчине доверилась? Скажи спасибо, что с психикой все нормально.
— Жаль, уж больно парень хороший, — сетовала Лерка.
— Радька тоже был неплох, — парировала Натка.
Лерка не могла не согласиться.
Но, по всей видимости, Павла не так просто было напугать. Изо дня в день, уже несколько месяцев он встречал Марусю с утра около подъезда, молча провожал до школы, а вечером встречал. И так же молча доводил до дома. Маруся и обзывала, и просила, и гнала, насколько хватало ее фантазии. Даже однажды сказала, что у нее есть парень, на что Пашка лишь улыбнулся и покачал головой. И все вновь продолжалось. Лера уже привыкла выглядывать с утра и видеть худую высокую мальчишескую фигуру на лавочке около подъезда. Но что-то говорить сестре она боялась. Что тут скажешь?
— Ладно, Ань, сердцу не прикажешь, — сказала она младшей сестренке. — Ну, не нравится он ей, что поделаешь?
— Неправда, Лер, нравится. Я же чувствую, — упорствовала Анюта. — Она по ночам плачет и его имя шепчет. Так вот он, иди и бери. Так нет, гонит, как дура. Сама не знает, чего хочет. — Она взмахнула косичками и умчалась с кухни.
Натка переглянулась с Лерой.
— Надо напрячься? — спросила Натка. — Позвонить Кате?
— Надо поговорить с Марусей, — вздохнула Лера.
— Только не сейчас, — решила Натка.
— Ну, что же с Дашкой будем делать? — Фаина вернула их к насущной проблеме.
— Что-что... Надо звонить Везуне. Один он у нас мужик остался. Может, кого порекомендует из московских друзей. Больше выхода я не вижу, — печально констатировала Лера.
— Бесполезно, — тут же откликнулась Натка. — Его услали в Бразилию на полгода. Он мне звонил третьего дня. Кстати, передавал привет.
— Что же ты не говорила? — удивилась Лерка.
— Да забыла, — пряча глаза, ответила Натка. — Обещал звонить. Как на связь выйдет, так сразу ему скажу. Будем ждать.
— Пока время еще есть, — подытожила Лера.
Девчонки затребовали есть. Маленькая Дашка от шума проснулась и тоже подала голос.
— Ладно, други мои, пошла я на работу, — заторопилась Натка.
— Поела бы, — сказала Фаина. — У тебя же смена с пяти.
— Да надо еще на совещание успеть, — отмахнулась Натка. — Все, пока!
Натка поцеловала девчонок и быстро спустилась вниз по ступенькам. Около двери подъезда она остановилась отдышаться. Чувство мерзости и ненависти к самой себе нахлынуло с ужасающей силой. «Что ты делаешь, идиотка? Как ты можешь так поступать с подругой?» — спрашивала она себя и тут же себе отвечала: «Я не переживу, если они будут вместе! Я руки на себя наложу. Если не мне, то и не ей!»
Она присела на ступеньку и беззвучно заплакала. Зачем, зачем он ей позвонил?
— ...Натка, привет. — Его голос был так близко, что от радостной мысли о том, что он в Москве, перехватило дыхание.