– То есть должны казнить героя, которого играет Гайс? – уточнил Крил.
– Точно, – продолжал Розен. – Причем казнить предателя Гайса и нескольких невинных гаибсов должны самым изуверским методом: разрезанием тела циркулярной пилой. При этом кровь и мозги брызгают на лицо полковника Соляка, и он, слизывая текущую по щеке кровь, восклицает: «Люблю кровянку! А может, и его мозги поджарить? Наверняка они такие же вкусные, как у гаибсов!» Вот тут и я должен выкрикнуть свою фразу и получить одобрительный кивок своего командира. Затем циркулярная пила разрезает и несчастных гаибсов, и деловито появляется врач Метакса с большой кастрюлей. Но в следующий момент вбегает дежурный или вестовой и сообщает, что противник прорвал пассивную оборону и атакует с двух направлений!
– А вы обратили внимание, – заметил Крил, – что во всех диалогах нас называют лишь червяками, гадами, вырожденцами или болотными пиявками? Тогда как про гаибсов говорится лишь: восставшие, неприятель, бригады освобождения, противник. Но ни в коем случае не гиббоны или обезьяны.
– Заметили, – согласился Освальд, – мол, их слишком уважают, чтобы обзывать. Но и мы в диалогах между собой никогда не обращаемся иначе, чем по званию или ругательным эпитетом Мне предстоит еще сниматься в сцене, где полковник Соляк будет пинать меня ногами и орать: «Мразь! Сволочь! Как ты посмел сказать хоть слово в защиту этого предателя?! Еще раз откроешь свой вонючий рот, пристрелю, слизняк поганый!»
Розен попытался улыбнуться:
– Именно поэтому я понимаю Грэга и тоже чувствую себя неполноценным существом.
– Они говорили, – вспомнила Ларта о подслушанной фразе, – что рабочее название фильма – «Полдня до расплаты». Почему именно такое? Ведь временной промежуток действий там охватывает несколько недель…
Все принялись высказывать домыслы и догадки, связанные с таким странным названием будущего шедевра кинематографии.
Время постепенно близилось к ужину, когда дверь распахнулась и в столовую ввалился командир охраны в сопровождении капитана Мензари. Чуть ли не с порога Горбатый рявкнул:
– Плиточники! Марш на разминку! Будете сегодня грузчиками подрабатывать.
Затребованные на работу пленники изо всех сил пытались изобразить на лицах недовольство и разочарование. Матеус даже осмелился посетовать на жалкую судьбу бесправных артистов:
– Наши коллеги веселятся, а нам из выпивки ничего не передали!
– Иди-иди! – грубо подтолкнул его командир охранников. – Будет тебе и выпивка, будет тебе и хлеб с чаем! Но если не будешь стараться, будешь водой с сухарями питаться!
И громогласно захохотал, закрывая на ключ дверь столовой. Уже в следующем коридоре, расставаясь, он крикнул капитану Мензари, который тоже был явно навеселе:
– А что сказать Марианне? Ведь она явно на тебя запала и теперь с меня не слезет.
– Вот и прекрасно, – сально осклабился Мензари. – Воспользуйся этой ситуацией для собственного удовольствия.
– О! Твоя щедрость меня воодушевляет.
– Для друга не жалко.
Пройдя несколько длинных коридоров, гаибс пожаловался пленникам:
– Конечно, застолье в самом разгаре. Но ведь мой корабль уже прибыл, и некогда предаваться разгулу. Вы должны срочно приготовить все плитки, сложив их в специальные контейнеры, и помочь при погрузке на корабль. Этой же ночью я начну ходовые испытания моего нового фрегата.
– Постараемся успеть, – пообещал Матеус – Но мне кажется, мы идем не в ту сторону.
– Вначале надо собрать контейнеры в моем трюме. Хоть там и есть два техника, но ваша помощь не помешает.
Стало понятно, что сборка контейнеров – лишь повод для чего-то другого. Вряд ли слабые руки людей справятся с этим быстрее, чем стальные клешни многофункциональных роботов. И действительно, когда по переходному тоннелю группа добралась прямо в трюм нового корабля, там уже полным ходом трудились несколько роботов-ходунцов и еще один уникальнейший робот – новая модель, недавно вышедшая из стен лаборатории. Блестящая, плавно перетекающая с места на место конструкция из жидкого металла буквально поразила всех пленников: они так и застыли, приоткрыв рот от удивления. Уникальный робот неожиданно сменил свое занятие, подкатился к группе и навис над ними устрашающей волной. Затем из его внутренностей выдвинулось четыре щупальца с цепкими клешнями и металлические зажимы громко сомкнулись перед лицами людей.
Матеус улыбнулся и громко произнес:
– Кого-то он мне напоминает… Точно такой же солдафонский юмор мне нравился в исполнении…
В этот момент из невидимого динамика послышался великолепный баритон:
– Я и не сомневался, Матеус, что ты сразу узнаешь добряка Эсехона. Ха! Ты еще тот пройдоха! Но как тебе моя новая одежка?
– Невероятно! Великолепно! – всплеснул руками бывший лейтенант. – В такой одежке ты выиграешь любой конкурс красоты! Несомненно!
– Ты думаешь? – В баритон добавились довольные нотки. – А мне вначале показалось слишком уж кичливо.
Разумный робот вел себя как прожженная кокетка, напрашивающаяся на комплименты, но Гилана даже не переигрывала, высказывая свое восхищение:
– Эсехончик, да ты просто прелесть! С тобой за счастье будет покрасоваться в самом высоком обществе. В любом дворце ты будешь смотреться лучше всех!
А вот Розен кажется, переиграл, во всяком случае его юмора робот явно не понял:
– Если вдруг поссоришься с господином Мензари или он тебя обидит чем, переходи жить ко мне! Будем дружить, ездить по всему миру с гастролями.
Эсехон сразу же отодвинулся на один метр, и в его голосе послышалась явная подозрительность:
– Чего это мы должны ссориться? Да и не обижал меня Тимош ни разу.
Вынырнувший откуда-то из бокового прохода Станислав Городо поспешил успокоить модернизированного до неузнаваемости робота:
– Да это они так шутят. Или ты забыл характеристику Розена? Балабол и комедиант!
– Шутки у него странные! – проворчал Эсехон и демонстративно повернул выдвинутый объектив в сторону скалящегося Мензари: – Ну что, капитан, кого из них тебе поджарить на ужин?
Розен с необычайным артистизмом испуганно бухнулся на колени, потянулся руками к блестящему металлу и запричитал:
– Только не меня! Я больше не буду! Честное слово!
Под хохот всех присутствующих Эсехон отпрянул еще на два метра и признался:
– Да я же пошутил!
– Вот как надо уметь шутить! – Матеус нравоучительно поднял вверх указательный палец, обращаясь к встающему с колен Розену. – Истинная солдафонская шутка всегда вызовет всплеск радостных эмоций у любого обывателя.
– Может, и вызовет, – возразил тот. – Но только до той поры, пока этот обыватель не уляжется на большую сковородку.