– Какого черта? Разве не вы…
– Но у меня лично больше всего вопросов вызывает та история с журналисткой. Для чего вы ее убили? Какого хрена вы это сделали?
Корбан перед тем как лететь, положил в карман ручку, выполняющую также функции диктофона, и еще один диктофон – в виде заколки – прикрепил к галстуку. Ему нужна была эта запись для того, чтобы в случае чего оправдаться перед отделом контрразведки ЦРУ, которому будет поручено внутреннее расследование, или перед комиссией Конгресса, если все зайдет совсем уже далеко…
В крайнем случае, он собирался сдать Сикерда, который был по уши замазан делами с наркомафией.
Но то, что произошло дальше, не укладывалось ни в какие его планы.
Второй присутствовавший на встрече человек достал пистолет Макарова с глушителем и направил его на Корбана. Сикерд выхватил свой «Глок» и направил на албанских мафиози – но это не произвело на них никакого впечатления.
– Хорошо, что вы сделали это, коммандер Сикерд, – сказал человек с пистолетом, потом он показал стволом на Корбана, – убейте его.
– Положите пистолет на стол, – с угрозой сказал Сикерд.
Справа появился человек, у него был автомат с глушителем, и он направил его на американцев.
– Коммандер, некий Хулио передает вам привет.
– Я такого не знаю! – огрызнулся Сикерд.
– А он вас знает. За бойню в лесу надо кому-то отвечать. Вам – или вот этому человеку. Он уже отменил нашу операцию в Черногории и теперь зачищает концы. Вы не слышали, что он сказал? Он собирается свалить все на нас. И на вас тоже, коммандер. Но если он будет мертв – можно будет свалить все на него. Убейте его.
Томаш Корбан не первый год работал оперативником и умел выживать в самых неблагоприятных обстоятельствах. Но сейчас он оказался не в лучшем положении – хотя бы потому, что у него не было оружия. Никакого. Он привык перемещаться из страны в страну и потому не мог постоянно носить оружие. А если он находился на опасной территории – то он полагался на правила безопасности и охрану. И вот тут он и ошибся. Он взял с собой Сикерда, потому что знал о его связях с наркомафией и знал, что Сикерд, что бы ни произошло, будет молчать. Но он не просчитал, что связь с наркомафией его охранника и гаранта безопасности может быть использована и другой стороной с не меньшим успехом…
Он понимал, что сейчас решение принимают албанские наркомафиози. И если хочешь жить – говорить надо с ними.
– Постойте…
Человек с пистолетом был одного возраста с ним. Худое, узкое, чисто выбритое лицо и оттопыренные уши делали его похожим на немца.
– Операция в Черногории более невозможна, это надо понимать. Она дискредитирована.
– Что, простите?
– Дискредитирована! Вы не понимаете, тупые кретины, что происходит?! Об операции уже знает кто-то в Скандинавии, а скоро узнает весь мир!
– Вы похитили и убили Штефана для того, чтобы сорвать все.
– Штефан вас сдал! Он говорил с журналистом! Он продался! Он сам об этом сказал! Он раскололся!
Корбан здесь допускал ошибку. Он не понимал, что и в албанском сообществе и в сообществе албанских цыган действовало правило: всегда верят своему, а не чужому.
– Вы похитили его для того, чтобы сорвать наше объединение…
– Послушайте. Никакого объединения не будет, вы этого не понимаете? Об операции узнали посторонние люди! Через Штефана! Сейчас нельзя привлекать внимание к Косово ни под каким видом. Поймите же!
– Мы слишком долго ждали, мистер Корбан. Наши требования – требования об объединении албанского народа в едином национальном государстве законны и справедливы, и мы не можем больше ждать ни дня их удовлетворения. Операция начнется и пройдет так, как было задумано. И тогда, когда мы договорились.
– Кретины, не будет ничего! Польские миротворцы вам не помогут!
– Нам не нужна помощь. Похоже, вы не понимаете, мистер Корбан. Мы на пороге великих событий, смены исторических эпох. Украинцы восстали и не оставили вам никакого выбора, кроме как поддержать их. Точно так же вы поступите и с нами, мистер Корбан. У вас не будет иного выбора…
– Вы не можете шантажировать США.
– Почему же нет? Можем…
Человек с пистолетом нажал на спуск…
– Какого, б…, хрена! – вскочил со своего места Сикерд, по его щеке текло что-то горячее и мягкое. – Вы охренели?!
– Мы убили бы и вас, мистер Сикерд. Но некий Хулио попросил за вас. Так что осталось только придумать правдоподобную версию смерти вот этого вот… дерьма.
– Идиоты, от этого не отмоешься! Он сотрудник ЦРУ, с самого верха!
– Ну, почему не отмоешься, – человек показал пистолетом на выход, – ваши люди на внешнем периметре. Идите во двор. Сейчас имитируем перестрелку, вы отступите к вертолетам. Все – нет проблем…
– Что видишь?
– Да ни хрена!
– Так, стоп. Движение на… есть движение.
Мне тоже почти ничего не видно. И это не радует.
Придурки…
Лейтенант-коммандер Сикерд просто кипел от возмущения. Какие же придурки.
Тупые, как ослы, придурки.
Это ведь у них тут одни делают вид, что ведут законопослушный образ жизни, а другие делают вид, что этому верят. Полицейский и бандит – в рабочее время один пытается схватить за руку другого, а в нерабочее – они ведут одинаковый образ жизни, питаются в одних кафешках, покупают на одних базарах, ходят в одну мечеть – и все нормально. Они думают, что и в ЦРУ так – делают вид. Они и близко не знают, что такое мясорубка отдела внутренней контрразведки или спецотдела военной полиции.
И это не им – ему отдуваться…
– Тихо…
– Держи его.
– Встань туда.
– Э, американец. Как начнем – беги и стреляй, помнишь? Беги и стреляй…
– Да не туда, а туда. Вот так держи…
Коммандер Сикерд услышал хлопок… как будто лопнула шина, через секунду еще один. Глухой, утробный и сильный звук. Потом он почувствовал сильный удар – пуля попала и в него…
– Стреляют!
– Аллаху Акбар!
Застрочил автомат, коммандер упал, не понимая, ранен он или нет, но пули летели не в него, он и сам не понимал, кто и в кого стрелял. Внутрь вылетела дверь, заметались лучи мощных галогенных фонарей. Снова хлопки…
– Стреляют! Ложись!
– О Аллах! О Аллах!
– Где они?!
Один из американцев схватил лейтенанта-коммандера за эвакуационную петлю на его снаряжении и потащил к воротам.
– Где Корбан?!
– Им занимаются, сэр…
В отличие от албанских бандитов, у американцев были дымовые шашки, и им удалось поставить плотную дымовую завесу по улице. Дымовая завеса и забор давали какую-то защиту от пуль.