– Временно пострадавшие пусть пройдут в гостиничный медпункт и там примут необходимые таблетки. И скорей возвращаются за столы….
Но моего оптимизма никто не поддержал. Праздник окончился таким неожиданным событием. Хотя обстановку разрядила тётушка Освалия, когда на восклицание своей дочери:
– Ой! Мне кажется, я весь крем съела! Что теперь будет?!
Она ответила:
– Ничего страшного, дорогая! Хороший понос тебе не помешает!
А с Булькой я переговаривался постоянно:
«И как уничтожить эту гадость?»
«Пока не знаю. Но с уверенность могу сказать: пока от них смертельной опасности не исходит. Скорей всего они должны пройти определённый инкубационный период. И только потом начнётся скоротечная, возможно, атака на организм человека».
«А как со мной дела?»
«Тебе ничего не грозит. Съесть ты ничего не успел. Я держу остальной вирус в изолированной капсуле на твоём запястье. Если вирус активируется, я тут же от него избавлюсь….»
«Но как вымыть вирус из желудка тех, кто ел эту фиолетовую посыпку?!»
«Поднимай на ноги все ваши службы. Хоть какие-то данные по этим семечкам да найдутся. Можем вполне успеть обезвредить опасность прямо в организмах. Да и я не буду тратить времени даром. Только для более плодотворной моей работы находись рядом с полным набором средств и препаратов антивирусного назначения. И давай мне нужное вещество для эксперимента. Понял?»
«Сделаю!» – пообещал я и тут же включился в круговерть возникшего ажиотажа. Что и говорить: суматоха поднялась невероятная. Но все действовали чётко, сложено и организовано. Мои команды выполнялись без глупых переспрашиваний и удивлённых физиономий. Всё-таки большинство приглашённых подтвердили мнение о себе, как о людях незаурядных и совершенно не подверженных панике. Даже те четверо кандидатов со своими сопровождающими, с которыми мы познакомились на приёме у принцессы. А уж герцог Рибенгол с генералом Савойски первыми выполняли все приказы, подавая остальным пример послушания и желания содействовать собственному выздоровлению.
Ведь каждый прекрасно понял, что таких глобальных промываний после употребления некачественных яиц не бывает. Даже Амалия стоически выдержала все процедуры, уколы, капельницы и переливания крови. Без сомнений, тётушка Освалия вообще держалась молодцом. Лишь один раз у неё вырвалось нечто ей не присущее. Да и то, скорей это происходило от её натуры. Когда мы с Кортом забежали навестить её в палату, она резко спросила:
– Поймали!?
– Кого?! – стал прикидываться я непонимающим.
– Кого, кого…. Сальмонеллез!
– Ещё нет, тётя! – помог мне Корт.
– А как поймают, так вы ему… яйца обязательно, что бы вырвали!!!
– Да что вы так, тётя…? – немного растерялся виконт.
– Желание умирающей – закон! – заголосила тётушка Освалия. И если бы не многочисленные капельницы, она бы вскочила и сама понеслась отлавливать мерзкого Сальмонеллеза. Успокоенный её боевым духом я вытолкнул Корта за дверь и уже оттуда крикнул:
– Да вы ещё и нас переживёте! И почему «ему»? Может это «она»?
– Да я ей, су…!!! – хоть я и успел захлопнуть дверь, но ругательства слышны были по всей длине коридора. Разозлилась тётушка не на шутку!
А ведь доберись она до того продажного прыщавого поварёнка, который подкрасил крем фиолетовой посыпкой, тот бы точно неполноценным остался. Его выявили сразу же. Просто он ещё не успел сбежать, да и не сильно торопился. Нанявшее его лицо уверяло, что у него есть как минимум десять часов для неспешного ухода. Скорей всего отравители и не подозревали, что мы можем так быстро выявить опасность. Хоть десять часов – ничтожно малое время в таких случаях, но проблеск надежды у нас появился. Ведь удалось сразу включить в работу лучших специалистов империи. И против неизвестного вируса стали бороться целые медицинские центры и институты.
А уж поиском остальных преступников занимались соответствующие органы и службы.
Первые сведения о вирусе мы получили только на пятом часу после отравления. Оказалось, что семечки произрастают в одной из малопригодных для жизни систем и их внутренности, попадая в желудочный сок человека, начинают размножаться в геометрической прогрессии. А когда кровь достигает определённого насыщения, часов через двенадцать, лимфа тут же густеет и сворачивается. И смерть настигает человека в страшных мучениях и в период пяти, семи минут.
К сожалению, средство борьбы с вирусом было только одно: облучить всё тело пострадавшего особым, слегка радиационным облучением. Здоровью это большого вреда не наносило, но временные неудобства вызывало: облысение, выпадение зубов и ногтей. Ну, и самое главное – надо было собрать, откалибровать и пристрелять облучающую установку. А вот времени на это не хватало. Вот тут то и пригодились постоянные переливания крови, а также мощные пожиратели вирусов, искусственно созданные ещё несколько веков назад в соседней системе Блеска. Пожирателей спешно доставили из лучшего, среди подобных заведений, медицинского института. Хорошо хоть сам институт находился в Старом Квартале.
Но самое главное – успели! И пожиратели вирусов, и постоянное переливание крови сделало своё дело. Хотя лишь на четырнадцатый час началось облучение инфицированных. Пять минут – и человек здоров. Следующий! Пять минут – и увозят в свою палату. А к вечеру пострадавшим разрешили ходить и принимать посетителей.
Амалия рыдала без остановки. С той самой минуты, как узнала, что может облысеть и лишиться зубов. И если бы не сиделка, в роли которой находился Граф Шалонер, то и в истерику могла впасть. А так он её успокаивал, убеждал в полной безопасности и даже пытался развеселить многочисленными шутками.
Тётушка Освалия рвалась кого-то искать, разоблачать и лично карать, но тут уж ей смог противостоять только её брат, отец Корта. Он просто снисходительно выслушивал ругань сестры и силой укладывал обратно в постель.
Но больше всего расстраивался Булька. И мне пришлось приложить немало усилий для восстановления душевного равновесия своего товарища риптона. Ведь тот себе возомнил, что это на нём лежала прямая обязанность найти быстрое и безболезненное средство против вируса. А он не справился с таким простым делом. Сам удивляясь: почему у него ничего не выходит. Что он только не перепробовал, ничего у него не получалось. И лишь после облучения всех пострадавших он впал в странную апатию и пессимистическое уныние. И порой замолкал надолго. Толи, занимаясь самобичеванием, толи, отдыхая после бессонных суток.
К сожалению, с такими крупномасштабными спасательными процедурами не удалось избежать огласки для широкой общественности. И это вдобавок к тому, что моё имя и так повторяли на каждом углу. Теперь же вообще поднялась настоящая волна возмущения. И чуть ли не половина всех средств массовой информации прямо обвинили имперскую службу безопасности в полной бездеятельности и разгильдяйстве. А некоторые пошли ещё дальше и всю вину за происходящее взвалили непосредственно на принцессу. Вот тогда то и стало попахивать крупным политическим скандалом. Ведь разным демагогам и оппортунистам лишь дай повод для критики правящей династии, а уж они постараются раздуть из мухи слона. А то и нескольких слонов. Встала необходимость выработки каких-то мер для успокоения общественного мнения. Мы и так все единогласно решили, что с популяризацией имени Артура Аристронга мы явно перестарались. Следовало срочно отвлечь от себя слишком уж пристальные взгляды. А как это сделать? Правильно! Эффектно выставляя на сцену другую, не менее популярную личность!