Вначале взлетели над площадью. Потом дали над ней малый круг, присматриваясь в морю обращенных вверх лиц. Даже то пятнышко брусчатки, с которого совсем недавно смыли кровь, оказалось заполнено людьми и демонами. Кстати, скандальный мужичок и в самом деле оказался префектом городской полиции. О нем принц Михаил высказался резко и лаконично:
– Мерзкий человек был, и отец его терпеть не мог. Слишком много на себя брал, туда ему и дорога!
Затем путники приподнялись выше и дали большой круг, осматривая сверху оба султанских дворца. И только после этого устремились по прежнему маршруту. Задерживаться в любом случае не стоило, а узнанные от принца Михаила исторические сведения решили обсудить на следующем привале. И с остановкой решили не задерживаться, заранее отлететь в горы и там не просто отдохнуть и побеседовать, но и поспать пару часиков. Ведь по всему выходило, что и следующей ночью они выспаться не успеют, а тело следовало поддерживать всегда бодрым и готовым к сражению. Последние события это наглядно доказали. Хоть и радовала такая удивительная помощь со стороны сайшьюнов, но мало ли как оно в следующий раз получится. Как говорится, на духа надейся, но и сам ноги тренируй.
За два часа долетели до границы и вопреки всяким опасениям преодолели ее, так и не заметив. Никаких древних устройств по пресечению полетов здесь не оказалось. А уже через полчаса отвернули от береговой линии и подались в глубь континента. Благо, что там как раз виднелись островерхие пики очередного горного массива. Уже в самих предгорьях почти не осталось никаких поселений, а когда по сторонам стали проплывать крутые неприступные склоны, Загребной решил сделать привал. Указал на срезанную вершину горы прямо по курсу и крикнул своей спутнице:
– Вон там и расположимся!
Со стороны сайшьюнов никаких знаков не последовало, а как только они коснулись своими лапами каменной поверхности, то сразу погрузились в свое привычное состояние: насыщение эфирным планктоном. Тогда как парочка наездников, сойдя на камни, сделала несколько разминочных упражнений и стала осматриваться. И картина очередной трагедии сразу открылась их взорам.
Если бы они и эту вершину перелетели, то, скорее всего, сразу бы заметили расположившуюся в небольшой долине небольшую армию гензырских кочевников. Чуть ли не тысяча воинов расположилась на луговой траве и не сводила взглядов с возвышающейся перед ними крутой стены. Далее стена уходила с изгибом влево и там терялась в темном ущелье, образованном стыком с той самой горой, на которой находились Семен с Люссией.
Вот на этой самой противоположной стене и находилась вырубленная в камне тропа. Справа к ней зигзагами поднимались вырубленные ступеньки, по которым цепочкой поднимались воины той самой армии гензырцев. Причем степняки поднимались медленно, только изредка делая шаг на следующую ступеньку. Потому что на высоте метров в сто ступеньки как раз и выходили на параллельную поверхности тропу. И уже там, видя только затылок и спину впереди идущего товарища, осторожно продвигались вперед. Тропа со стеной уходила плавно вправо, и больше воины все равно ничего увидеть не могли. Им оставалось только готовиться к схватке. Вернее, к последнему бою в своей жизни. Потому что чуть дальше, после самого узкого участка тропы, на котором и хорошего прыжка не сделаешь, степняков ожидал противник.
Причем ничем внешне не отличающиеся от таких же степняков. То есть одни гензырцы решали какой-то кровавый спор с другими гензырцами. Но вот тактически более удобное место для обороны находилось у обороняющихся. Их воин прикрывал себя щитом с левой стороны, прижимаясь им и телом к стене, тогда как соперник атаковал с очень неудобной позиции. Будь даже все нападающие левшами, все равно размен жизнями был бы неравноценный. Со стороны большой армии гибло человек пять, порой до восьми, тогда как за это же время гиб только один из защитников. Да и место для атаки, как уже упоминалось, было слишком узким. Короткая, отчаянная стычка, и новое тело падает в стометровую пропасть.
Когда Загребной присмотрелся к пропасти с торчащими там острыми камнями, то ужаснулся:
– Да внизу кошмарное количество тел! Около пятисот! Хотя боюсь и ошибиться.
– Чего же они не отступят и не оставят их в покое? – задрожала демонесса. – Им что, жить не хочется?
– Хочется, как же не хотеть. Просто у них совсем иной менталитет, командир никогда не ценит жизнь своего подчиненного и для достижения поставленной цели не моргнув глазом пошлет на смерть тысячи. А если еще и кровная месть замешана в розни или непомерные амбиции старшего хана…
– Все равно странно! Ведь нападающие должны понимать: их всех уничтожат малыми силами!
– Вот это спорно! Если бы так было, то командир армии увел бы своих людей или просто установил бы блокаду. Скорее всего, количество защитников, которые попались в ловушку, ограниченно. Да и оно тает с каждой минутой.
Словно в подтверждение его слов, один из нападающих, и так понимая, что погибнет, решил это сделать не напрасно. Изо всей силы ударив мечом по противнику, он щитом саданул его по ногам, опустил свое оружие, становясь полностью открытым для смертельного удара. Удар он и в самом деле получил, но перед этим успел мертвой хваткой вцепиться за щит врага и сдернуть его с карниза.
Сразу два тела полетело в пропасть, что было встречено восторженным ревом армии, наблюдающей за местом средоточия битвы. Гензырцы умели оценить подвиг боевого побратима. Но на место павшего защитника встал более опытный или умелый, и вновь надолго нападающие один за другим стали падать в пропасть.
Сколько всего оставалось защитников в реденькой цепочке, с места стоянки видно не было. Дальнейший поворот скрывал конец ущелья и место, куда вела тропа. Но демонесса неожиданно заинтересовалась:
– Давай посмотрим, что они там защищают.
– Да ну их! – скривился Семен. – Наверняка делят ранее награбленное золото или драгоценности! Эти сволочи больше ничем другим и не занимаются. И с другой стороны, чем больше они ослабят друг друга, тем спокойнее будет жить их соседям. Ведь даже у вас в Стимии сколько от них народ настрадался. Не забыла?
Бывшая преподавательница Масторакса нахмурилась:
– Нас они не видели и не трогали, мало среди гензырцев Шабенов, но вот люди сильно страдали. Особенно маленькие поселки и деревни подвергались тотальному разграблению, а то и уничтожению. Так что я их тоже не люблю и побаиваюсь. Но все-таки, может, глянем?
– Отрывать сайшьюнов от кормежки?
– Зачем? Пройдем по кромке отрога до той скалы, а оттуда уже наверняка и все ущелье просмотрим. Давай? Четверть часа туда и обратно всего лишь потеряем, зато потом будем спать спокойно.
– Уговорила. – Загребной вернулся к багажу и достал веревку, сплетенную как сеть-потайка и существующую в двух измерениях. – Но подстраховаться все равно надо. А то вдруг сбежать от меня надумаешь?
Только уже на первых шагах выяснилось, что в человеческом мире пройти никак не удастся, порода под ногами крошилась и грозила рухнуть вниз вместе с лавиной. Тогда демонесса стала настаивать на своем одиночном проходе, утверждая, что на ее стороне по кромке можно пройти с полной безопасностью.