Дошло до абсурда: толпа самых отчаянных паникеров, бросая на ходу оружие, чуть не растоптала временный госпиталь, раскинутый прямо в районе погрома, учиненного каменной анакондой. Заметив такое дело, продолжающий летать на бреющем вдоль развалин стены Семен усилил голос и заорал:
– Стоять!!! А раненых кто будет уносить? Неужели своих товарищей так и оставите умирать от голода и жажды?
Вернуться немедленно и забрать всех раненых до единого! Оружие не собирать! Доспехи тоже сбросить! У кого увижу нож больше чем карманный – сброшу с тропы в пропасть! Продукты и питье можете забрать. Первый лагерь разрешаю разбить с той стороны горы Сахар, возле ручья. Попутно забрать с собой рассеянные по этим двум горам поисковые группы. Они тоже обязаны бросить любое оружие! Выполнять!!!
Два гигантских шмеля, продолжающих барражировать над развалинами крепости, придавали словам Загребного особую убедительность и неоспоримость. Так что вскоре печальный обоз разоруженных, нагруженных лишь носилками и мешками с провизией саниеровцев двинулся к горе Сахар. А родственникам пришлось опять на некоторое время расстаться. Виктор с Люссией остались рядом с развалинами цитадели, а Семен на Зэро отправился, как и обещал, к единственной дороге, ведущей отсюда. Причем отправился недаром. Заняв выгодную позицию, защищающую сайшьюна от неожиданных выстрелов, он и сам встал под прикрытием скал и словно рентгеном начал просматривать воинов, первыми ступивших на тропу. Те, что несли раненых, рисковать не стали, разоружившись полностью. А вот некоторые воины, несущие провизию, понадеялись на отвернувшуюся от них удачу. Несли оружие как на себе, так и в вещевых мешках, сделанных, кстати, по удивительному подобию удобных рюкзаков. Пришлось пяток таких «ослушенцев» сбросить в пропасть в назидание другим. Этого оказалось более чем достаточно: тотчас все остальные нарушители приказа избавились от припрятанного оружия и от страха заметно ускорились в продвижении. За час обоз прошел по тропе, оставив перед крепостью оружие двух дивизий и более тысячи трупов. Это без учета погибших под завалами.
Последним штрихом в изгнании саниеровцев стала очередная атака большим магическим клином в самое уязвимое место единственной дороги. Конечно, опытные скалолазы пройдут по отвесной скале без особого труда, и подвесной мостик в том месте можно было сделать при желании, но наверняка отныне здешние места покроются самой дурной, мрачной славой. Скорее всего, и название какое приклеится – типа Мыс Гибельный или Окровавленные руины. А судя по намекам Виктора о какой-то невероятной находке в подземельях, страшные слухи и нелепые россказни об этом месте еще и будут распространяться специально. Осталось только выяснить, что это за находка и что от нее ждать: вреда или пользы.
Сына Семен застал над остывающим телом еще одного саниеровца:
– Никак из руин вытащили?
– Сам вылез! – скривился высший лорд-барон. – На последнем издыхании, без капельки силы, но выполз. Благо еще, что допросить его успел.
Переговариваясь, они отошли к Люссии, которая продолжала оставаться на кормящемся Айне, лежа на его спине и почесывая мягкий мех вокруг огромных глаз. Демонесса услышала последние слова парня:
– Неприятные новости?
– Очень плохие. Как Шабен тридцать четвертого уровня, этот саниеровец очень много знал. Знал бы, как оживить, обязательно оживил бы редиску.
– Следовало меня позвать, вдруг бы я его спас?
– Чего уж там, помер так помер! – Виктор, припомнив павших товарищей, зло глянул в сторону трупа. – Но самое главное он рассказать успел. Эти две дивизии – только первое движение королевства Саниеров в попытках подмять под себя все соседние с ним государства. Планируется даже захват Октавии и Критских земель. Скорее всего, через два-три дня они оккупируют Южную Шпору и сразу примутся за баронство Жармарини. Причем этот умирающий нахал успел довольно твердо заявить, что Жармарини обречено изначально. Обо мне добавил: «Не выживешь» – да и помер.
– Не переживай, сынок. – Семен прямо сочился оптимизмом и уверенностью. – Этот саниеровец не догадывался, кто тебе помогает и чему равны наши строенные усилия. Так что его уверенность базируется на ошибочных сведениях. Успел узнать, кто пустил эти две дивизии именно по твоему следу?
– Не успел. Вот это меня и беспокоит больше всего. Если в самом Жармарини собралась пятая колонна и верховные об этом не знают, может сложиться пренеприятнейшая обстановка. Да еще эти пушки с ружьями! Они же любого рыцаря как лягушку в тире расстреляют! – кривился от собственного бессилия молодой парень, под эгидой которого находилось не только баронство Алпейци, но многие иные завоеванные в турнирах земли. – А у нас в государстве Шабенов можно пересчитать по пальцам одной руки. Кто будет пушки и патроны искорками подрывать? А если еще и тех перестреляют? Тогда и помощь великого Загребного не спасет.
– Не паникуй, что-нибудь придумаем! – Семен приобнял сына за мощные плечи и поинтересовался: – Лучше расскажи, что такого интересного в подземельях разыскал.
Тот с некоторой заминкой взглянул в сторону прекрасной демонессы, но тут же смутился, понимая что отныне и этой представительнице совершенно иных созданий придется доверять как равноправному члену семьи. Поэтому сразу предложил:
– Будет лучше всего, если мы осмотрим находку все втроем. Слишком уж она кажется нереальной для этого мира. Конечно, если мои домыслы хоть как-то соответствуют действительности.
– Но хоть домыслы твои и догадки о чем-то полезном? – задал мучивший его вопрос Загребной.
Младший сын пожал плечами:
– Скорее всего, польза будет. Опять-таки если удастся правильно использовать находку и не допустить к ней врага. Потому что переносу в другое место она не подлежит.
– А если построить нечто аналогичное, а это уничтожить?
– Откуда я знаю? Давайте вначале осмотрим, а уж потом думать будем.
Люссия от таких недоговоренностей тоже заволновалась.
– Если твои рыцари вдруг останутся в подземельях и тоже на твою находку наткнутся?
– Нет, дисциплина в таких случаях превыше всего. Это они в бою любят самовольничать и показывать индивидуальность. А в походе и шага в сторону без приказа не сделают. Сказано им разбить лагерь на склоне и не оставаться в лавовом русле, так и сделают. Да и два свидетеля будут молчать как рыбы. С послом Готтэ, бароном Варнградским, тоже можно секретом поделиться. Ты ведь его помнишь, отец? – Получив кивок в ответ, продолжил: – Меня больше волнует, чтобы то место отступающие саниеровцы не засекли.
– Противоположный склон горы, – успокоил его Семен. – Туда ни с тропы, ни отсюда прохода нет. Отходить отряд сможет прямо вдоль берега на юг.
– Удачно как. Там как раз и нашли железный корабль Загребного из прошлого века. Ну, или что там от того корабля осталось. Рассмотреть не получилось, даже приблизиться не успели: саниеровцы начали атаковать. Кстати, по местным преданиям, та бухта самое гибельное и мрачное место побережья, никто в живых оттуда не вернулся.