– Да нет, – признался шафик, выдавая не совсем понятное сравнение: – «Колбасит не по-детски!» Особенно с грузом. – Потом усмехнулся и хитро подмигнул товарищу: Бон, а как тебе здешние «достопримечательности»? Мне кажется, ты на них сегодня вожделенно пялился. – И продолжил с деланым пафосом: – Уж не возмечтал ли ты, сын мой, связать себя некими определенными узами?
Подыгрывая, Бонзай напустил на себя вид глубокой задумчивости, затем грустно вздохнул и с истинной печалью проговорил:
– Порой государственные, но чаще всего внешнеполитические интересы лишают даже единоличного монарха присущей каждому другому созданию свободы личного выбора. Вот и мне, чувствую, придется пожертвовать когда-нибудь холостяцкой свободой ради безопасности собственных границ и укрепления союза с ближайшими соседями.
С самым серьезным видом Динозавр кивал и поддакивал. Причем делал это так печально, словно находился на похоронах. Напоследок чуть не всхлипнул:
– Несчастный! Как мне тебя жалко! Слезы мешают говорить, горечь перекрывает дыхание, а как вспоминаю твою суженую, так не могу сдержать идущих по всему телу судорог. Действительно, она настолько противна и уродлива, что только ради счастья собственного народа можно на ней жениться…
Молодой король оглядел товарища с подозрением, но все-таки купился на розыгрыш:
– Кто… уродливая? Ты о ком?
– Да о той самой. Ты-то наверняка видел ее портреты и уже смирился со своей участью, но я ее как недавно увидел, так на несколько часов аппетит потерял: вылитая обезьяна.
Видя, что Бон так и замер с непониманием, даже моргать перестал, Дин продолжил в прежнем тоне:
– Да я о соседской принцессе, женитьба на которой тебе так необходима для безопасности собственных границ. Даже рассказать некогда, все куда-то бежим и догоняем, а ведь я наведался в Визенскую империю и подсмотрел, что там во дворце делается. В том числе и на его внучку, которая на выданье, полюбовался. Скоро сосватаем…
– Э-э-э-э…
Кроме этого звука и отрицательного мотания головой у молодого короля ничего не получалось от охватившего его возмущения и страха. Скорее всего, он и в самом деле не раз видел портрета вышеупомянутой, не к ночи будь сказано, бесовки. Девушку, более уродливую, чем внучка Константина Сигизмундовича, трудно было сыскать, пожалуй, на всем континенте. И только императорская секретная служба да дипломатический такт не позволяли упоминать титулованную наследницу в анекдотах. Такого удара от своего друга наследник династии Ягонов ну никак не ожидал. А тот и не думал останавливаться:
– …Что, не хочешь «скоро»? Желаешь немедленно? Нет, так не пойдет… Мы ведь договорились вначале разобраться с королевством Опалов – и только потом отправимся к твоей ненаглядной. Ну разве что ты хочешь с ней позабавиться раньше? Тогда можем организовать похищение… Запросто!
– М-да! – Запоздалая улыбка озарила лицо Бонзая. – Умеешь ты отыскать полную противоположность самому святому и прекрасному.
– Как?! Неужели и в противоположном королевстве есть вторая кандидатка? Не знал, что у Ники Туйвола осталась дочь. И что, она тоже бреется?
Последний вопрос прозвучал настолько двусмысленно, что оба товарища согнулись от смеха, хлопая себя по ляжкам и толкаясь с веселым задором плечами. И только насмеявшись и прокашлявшись, они опять приблизились к стыку между мирами. Дин все-таки не удержался от комментария недавно кончившегося застолья:
– Что ни говори, а булочки были превосходны! Давно таких не пробовал. А вот старшая дочь герцога – это вообще нечто уникальное. О таких женщинах любой монарх может только мечтать: умна, воспитанна, тактична, умеет себя сдерживать и вести разговор на любую тему. Подобные женщины, как правило, встречаются в мирах с некоторой периодичностью, но чтобы она еще и красавицей была… Хм! Я как вспомню, так у меня и слюнки текут…
– Но, но! Ты… Ты чего? – грозно насупил брови Бонзай, который еще секунду назад своей улыбкой до ушей напоминал полного идиота.
– Ничего, – пожал плечами шафик. – О пирожках вспомнил.
– А-а…
– Флаг на! – фыркнул Дин, протягивая повязку на глаза. – Мне, может, тоже холостяцкая жизнь надоела.
– Да-а? Так бери себе в жены младшую дочь Льеров. Мне кажется, она еще старшую перегонит по красоте и сообразительности.
– Только этого мне не хватало – засматриваться на несовершеннолетних.
– Ничего себе! Да ей уже пятнадцать лет! Как раз под венец!
– Ох! Ну у вас и нравы, – засмеялся Динозавр. – Но я предпочитаю жить по законам нашего мира. Подыщу кого-нибудь постарше. Только, чур, внучку императора не предлагать!
– Уговорил, – дал согласие Бонзай, уже надевший повязку и рукой ощупывая плечо друга. Шафик развернулся к нему спиной, нагибаясь вперед и упираясь ладонями в колени, и только тогда услышал раздавшиеся прямо в ухо рассуждения: – Хотя там с этой бедненькой внучкой не все так просто, как говорят в анекдотах. Природа не виновата. Ну ничего, будет время, припомню и расскажу про эту историю более подробно. Все, я готов и расслаблен.
В тот день проживающие в округе крестьяне так и не дождались проливного дождя. Грохочущие грозовые звуки на безоблачном небе заставляли часто поднимать голову, а потом удивленно пожимать плечами. Чего только жарким летом не случается…
На следующий день Павел Павлович пришел на работу первым – и встретил явившегося чуть позже начальника аналитического отдела на его рабочем месте. Старый поляк при виде такой засады только обрадовался:
– Шеф! Неужели вы решились предоставить мне отпуск, подменив лично на такой ответственной работе?
– Не юродствуй, Казик, – буркнул тот ему в ответ. – Тебя не в отпуск, тебя в дом престарелых сдавать надо.
– Ну нет! Это явная напраслина на еще довольно молодого деятельного мужчину.
– Да? Что же ты тогда совсем этими «деятельными» мозгами шевелить перестал? Вот, приходится тут за вас хвосты подбирать, ночами не спать! – Голос шефа повышался и уже гремел, как смертельно опасный камнепад: – Все, буквально все, что вы здесь анализируете, отсиживая яйца, – оказывается, летит коту под хвост. Куда вы смотрите? Что вы ищете? Чуть ли не самая молодая агент умеет анализировать в двадцать раз больше, чем вся твоя бессмысленная группа! А если еще и сегодня исполнятся ее предсказания, то я, честно говоря, буду и в самом деле вынужден не только Каралюха прикрыть, но и твою шарашкину контору! Или, может, ты плохо представляешь, какие на тебя средства уходят?!
Глядя на раскрасневшееся начальство, Казик показал удивительное умение владеть собой. С уважительным хладнокровием он уселся на другой стул, выждал, пока шеф шумно отдышится, укрощая свой гнев, и только потом спросил:
– Павел, что-то серьезное?
Тот досадливо мотнул головой, словно настоящий зубр: