– Крайний случай, поверь мне.
– Пейдж-Пейдж, когда же ты повзрослеешь?
– Заткнись, Джерри. Я пришла сюда не ради нотаций. Мне нужно напиться.
– Ты не напьешься. – Джерри Скэнлон вытащил бутылку минеральной воды, насыпал лед в стакан и налил в него воды. Протянул ей. – Попробуй.
– Туда бы немного водки.
– Тогда мне снова придется приводить тебя в порядок, если тебя начнет тошнить. Избавь меня, пожалуйста, от этой чести. Не знаю, как ты, но я этот опыт повторять не собираюсь.
Пейдж постаралась нахмуриться, но вместо этого прыснула от смеха. Джерри был для нее почти как брат. Он был сыном Рут Скэнлон, одной из домработниц в их фамильном особняке. Джерри с матерью переехали в квартиру над гаражом, когда Пейдж исполнилось одиннадцать. В тринадцать лет Джерри сделался ее персональным мучителем-вредителем, занудным старшим братом и лучшим другом. Парень спас ее от одиночества, их дружба длилась пять лет, пока Рут не уволили во время одной из ежегодных «чисток» слуг, которые регулярно проводила Виктория Хатуэй.
Пейдж все еще помнила свою тоску и одиночество, когда Джерри с матерью переехали в Сан-Диего. Семь лет спустя Джерри вернулся в Сан-Франциско, и они снова нашли друг друга. Вот уже на протяжении многих лет они поддерживали связь. Странная, но тесная дружба между рыжим, веснушчатым профессиональным спортсменом, превратившимся в бармена, и образованной светловолосой девушкой из высшего общества. Она так о себе вовсе не думала, но знала, что большинство друзей Джерри представляли все себе именно так. Нельзя сказать, что они с Джерри были неразлейвода: они вращались в разных кругах, за исключением тех случаев, когда были вместе, а это происходило не так часто, как ей хотелось бы. Пейдж чувствовала себя виноватой, но Джерри понимал, что она разрывается между тем, что должна делать, и тем, что ей велит сердце.
– Мама настаивает, чтобы я вышла за Мартина, – сказала Пейдж. – Если я сделаю список аргументов «за» и «против», то увижу, как идеально он мне подходит.
– Мартин Беннет? Ты можешь заполучить кое-кого получше. – Джерри вытер стойку влажным полотенцем. – Это все, что тебя терзает?
Она покачала головой.
– Отец пропал.
– Разве это новость?
– Да нет, тут дело серьезное. Он взял из магазина ценную вещь. Владельцы в панике. Мне удалось удержать их до завтра, но я не могу найти отца: сотовый не отвечает, в магазине пусто, дома не показывался. Я волнуюсь.
– Он появится, – успокоил ее Джерри. – Он всегда возвращается. Знаешь, что тебе нужно? Сыграй пул. Или, как вы, Хатуэи, называете, сыграй в билярд, – сказал он насмешливо с британским акцентом.
– Да нет, не стоит, – ответила она, качая головой.
– Пойдем. Когда ты в последний раз играла? У меня перерыв. – Джерри положил полотенце на стойку. – Как насчет пирамиды?
– Почему тебе всегда удается уговорить меня?
Джерри улыбнулся.
– Потому что ты меня любишь.
* * *
Пейдж Хатуэй слезла с барного стула и направилась за барменом в заднюю комнату. Райли нахмурился, гадая, какого черта она здесь делает. Он не удивился, когда она пошла в тренажерный зал и потом заехала к матери, но эта последняя остановка показалась ему бессмысленной. Это бар не ее уровня. Люди здесь не ее круга. А кто этот бармен, с которым она говорила в последние несколько минут? Они беседовали как закадычные друзья или даже более чем просто приятели. Райли не мог поверить, что Пейдж Хатуэй, принцесса королевской семьи Сан-Франциско, дружит с барменом.
Может быть, ее появление здесь связано с драконом, какая-то сделка совершается в задней комнате? При ней, судя по всему, фигурки нет, но девушка наверняка знает, где находится этот загадочно исчезнувший кусок бронзы. Пусть бабушка спокойно ждет до утра своей очереди забрать дракона, но он-то ждать не собирается терпение не входило в число его добродетелей. Его нервозность нарастала с тех пор, как он ушел от Хатуэев несколько часов назад. Что-то не так – он это нутром чувствовал. Дэвид Хатуэй вынес дракона из магазина и не пришел на встречу. Пейдж дергалась, несмотря на все усилия казаться хладнокровной. Вот почему он решил следить за ней.
Рискуя выдать себя, он вошел в бар. Он лопнет от любопытства и никогда себя не простит, если не узнает сию секунду, чем занимается Пейдж в задней комнате.
И двух минут не прошло, как он застыл в недоумении. Она играла в бильярд! Аппетитная попка Пейдж – вот что он увидел, когда она склонилась над столом. Ее внимание сосредоточилось на кие, который она держала между пальцами, и шарах, по которым собиралась ударить. Хороший удар, даже лучше, чем хороший: она убрала последние два шара со стола. Одобрительное бормотание трех завсегдатаев бара, наблюдавших за игрой, подтвердили его мысли. Но Райли подозревал, что они больше следили за грациозными движениями девушки, чем за ходом самой игры.
Пейдж выпрямилась и шлепнула пятерней по раскрытой ладони бармена.
– Кто самый лучший? – потребовала она ответа.
– Тебе подфартило, – ответил парень.
– Удача здесь ни при чем. Поэтому скажи громче мне и ребятам, кто самый лучший. Давай, говори.
– Ты самая лучшая девушка на свете, – проворчал он. – Хочешь сыграть еще раз?
– Тебе этого мало? – насмешливо спросила Пейдж. – Я могу сделать тебя с закрытыми глазами, – похвасталась она.
– А как насчет меня? – вмешался Райли. – Не могли бы вы сделать и меня с закрытыми глазами?
Пейдж резко обернулась, рот ее приоткрылся от удивления, когда она увидела своего клиента в такой необычной обстановке.
– Что вы здесь делаете? Ах, боже мой, вы следите за мной?
Не обращая внимания на ее вопросы, он сказал:
– Как насчет игры? Покажем ребятам класс?
– Не думаю.
Она изменилась в лице. Он увидел перед собой совсем другую женщину, не имеющую ничего общего с той, которая только что безудержно смеялась. Ее лицо окаменело. Губы плотно сжались. Подбородок поднят вверх. Несмотря на спортивную одежду, она выглядела так же элегантно, как та деловая женщина, которую он оставил несколькими часами раньше – отстраненная, неприступная и вряд ли способная потратить больше пяти минут на разговор с простым смертным. Но Райли такие перемены в настроении не волновали.
– Я должна идти, – добавила Пейдж.
– Боитесь, что не сможете выиграть у меня, – насмешливо бросил он. – Понимаю.
– Я не боюсь проиграть. Скажи ему, Джерри, что я не боюсь.
Бармен загоготал.
– Почему бы тебе не показать ему это на деле, Пейдж? Ты любишь принимать вызов.
– Я устала.
– Так, значит, все-таки боитесь. – Райли улыбнулся, когда гневная искра мелькнула в ее глазах. Ему хотелось спровоцировать ее, сделать все, чтобы сломать стену, которую она воздвигла между ними, стоило ему приблизиться.