– Неправда, – возразил Рид. – Ты сотворила себя сама.
– Он был моим учителем.
– Но на клавиши нажимала ты. Это твое собственное достижение.
– Умом я это понимаю, но что касается сердца, все гораздо сложнее, – сказала она, глядя ему в глаза. – После того, и мама умерла, у меня остался только отец. Он видел во мне мою мать. Когда я играла, я чувствовала ее присутствие. Во мне звучал ее голос. Прекрати я играть, и эта невидимая связь была бы утрачена. Но с ней я бы утратила и отца. И осталась бы совсем одна. – Дженна посмотрела на языки костра. Их отблески плясали по ее лицу. – Печально и то, что мне никогда не было страшно потерять Келли. Я принимала ее присутствие в моей жизни как должное. Мне казалось, что она всегда будет рядом. Увы, я ошибалась. Впрочем, не только в этом, но и во многом другом.
Рид с трудом подавил в себе порыв заключить ее в объятия. Он знал, что такое одиночество. Ему казалось, будто он один на всем белом свете. Рид провел долгие годы, пытаясь стать частью семей, которым он был не нужен. И в конце концов понял: если не хочешь разочарования, лучше поддерживать дистанцию. В отличие от него Дженна знала, что такое любовь, и в ее жизни до сих пор оставались двое близких людей. Отец и Лекси.
– Ты еще увидишься с отцом. Может, он и сердит на тебя, но, готов спорить на что угодно, он не вычеркнул тебя из своего сердца. А еще у тебя есть Лекси.
– Ты прав. А еще с тобой легко вести беседы, – сказала Дженна с грустной улыбкой. – Последние два месяца я никого не подпускала близко к себе. Когда же появился ты, я тотчас выложила тебе все.
Рид улыбнулся ей в ответ.
– Я умею слушать. Твой отец наверняка слышал, что твоя сестра стала жертвой убийства. Он был на ее похоронах? Пытался встретиться с тобой? Даже если в газетах писали, что ты в клинике, он наверняка знал, что это не так.
– На следующий день после убийства Келли я позвонила отцу из уличного автомата. Он уже знал об этом, но, к сожалению, не мог отменить назначенные встречи, чтобы приехать на похороны. Поэтому попросил меня представлять на похоронах всю нашу семью. А также держать его в курсе событий в том, что касается поисков убийцы. Сначала я не хотела ему звонить, но потом подумала, что если совсем исчезну из вида, он переполошится и начнет меня искать. В общем, я оставила ему несколько сообщений, а также звонила, когда точно знала, что его не будет дома. При этом я всегда пользовалась уличными автоматами, чтобы никто не мог проследить, откуда сделан звонок.
Рид поморщился и покачал головой.
– Похоже, твой папаша полный болван. Его дочь убили. А ему, видите ли, некогда прилететь домой, чтобы проводить ее в последний путь? А внучка? Она что, для него вообще не существует?
Его слова задели Дженну за живое.
– Мой отец отпустил Келли от себя уже давно. Музыкального таланта у нее не было. Пока он возил меня по всему миру, она находилась на попечении нянь и экономок. Его даже не было на ее свадьбе, а Лекси он видел от силы пару раз.
– Нет, он и впрямь болван.
– Он образованный, умный, талантливый. Но ты прав, при этом он полный болван. Но что касается Келли, то я и сама не лучше. Я тоже отпустила ее от себя. Наверно, в это трудно поверить, ведь у меня было гораздо больше всего, чем у нее, но я ей завидовала. Она была свободна, отец не давил на нее. Над ней не висел постоянный страх разочаровать его. Ей не нужно было постоянно ублажать отца. Она могла делать все, что ей вздумается. Думаю, сама она смотрела на это иначе. Скорее всего, она ощущала себя покинутой – и им, и мной.
Дженна подняла на него взгляд. В ее глазах застыла вина.
– Ты даже не представляешь, как я жалею о том, что между нами возникла эта пропасть. Будь я к ней ближе, то наверняка бы заметила, что она попала в беду. Или она пришла бы ко мне раньше, когда ей еще можно было помочь. Быть может, быть может, быть может, – задумчиво повторила Дженна, чеканя каждое слово. – Как жаль, что уже ничего нельзя изменить.
Это чувство было Риду хорошо знакомо.
– Зато сейчас ты ей помогаешь. Ты оберегаешь Лекси. Ты пожертвовала ради нее своей карьерой.
– Этого недостаточно.
– Еще как достаточно!
– Хотелось бы надеяться. Я хочу подарить Лекси такую жизнь, о какой мечтала для нее Келли. Увы, наверно, я плохая замена. Все-таки я ей не мать. Тем более что я знаю, что такое потерять мать. Я была ненамного старше Лекси, когда умерла моя мама.
– Почему она умерла? – спросил Рид.
– Попала в аварию. Она должна была играть в церкви в Сочельник. Она тоже была пианисткой, как и я. В тот день был гололед. Машину занесло, и она перевернулась. Врачи сказали, что смерть была мгновенной. – Дженна шумно вздохнула. – Всего за секунду я потеряла двух близких мне людей. И дважды даже не успела попрощаться. С тех пор люди значат для меня многое. Любой человек.
Рид посмотрел на костер. Он отлично ее понимал. С другой стороны, неужели эти прощания что-нибудь значат? Ведь куда важнее то, что было до них. Он не жалел о том, что не попрощался с Эллисон. Он жалел о другом: что втянул ее в свою жизнь.
– Ты не против, если мы сменим тему разговора? – спросила Дженна.
– Буду только рад, – ответил Рид, причем совершенно искренне.
– Как продвигается твой репортаж? Ты уже поверил в ангелов?
– Пока еще нет.
– Смотрю, ты крепкий орешек.
– Просто я реалист. Надеюсь, ты не хочешь признаться мне в том, что веришь, будто вокруг этих скал порхают ангелы?
– А что, увлекательная мысль.
Рид покачал головой.
– Сделать видеозапись с ангелом пара пустяков – спецэффекты легко сотворить на любом домашнем компьютере. Метки на утесе могут быть любого происхождения – следы приливов, ветров, эрозии.
Дженна наклонила голову, недоверчиво глядя ему в глаза.
– И это ты напишешь в своем репортаже?
Рид улыбнулся.
– Нет, конечно. Кому в наше время интересна эрозия? Я навешаю читателям на уши лапши про разного рода чудеса. Ну, а они потом пусть думают что хотят.
– Даже если сам в это не веришь?
Рид пожал плечами.
– Я пишу то, что от меня ждут. Я не судья и не прокурор чужим вкусам.
– Моя мать когда-то говорила, что если никогда не смотреть вверх, то никогда не обретешь надежду. Наверно, поэтому люди так любят смотреть на небо. – Дженна приподнялась на локтях и посмотрела вверх. – Какая красивая ночь. Рид, ты только взгляни.
– Можно подумать, я не видел ночного неба.
– Но не этого и не со мной. Давай! Ведь что тебе терять?
Поколебавшись пару мгновений, он последовал ее примеру: растянувшись на одеяле, посмотрел вверх.
Он давно уже утратил любые надежду и веру или как там называют эти вещи. Оно, конечно, так, последние одиннадцать месяцев он провел, глядя вниз. Но даже если он станет смотреть на звезды, то это вряд ли поднимет ему настроение. Хотя нет, что греха таить, такое количество звезд он видит впервые. По крайней мере, не припомнит подобного зрелища.