– Здравствуй, Лена. Ты куда на ночь глядя собралась?
– Я ненадолго. К подруге схожу – и назад.
Андрей вздохнул:
– Шла бы ты домой, а к подружке и завтра сходить можно.
Не пугать же девушку насильником! Да в ее возрасте в страшилки и не верят. Считают, что и болеть они ничем не будут, и все несчастья обойдут их стороной.
– Нет, дядя Андрей. Подружка болеет, я ей задание отнесу, что в техникуме задают. Заодно и проведаю.
И Лена побежала вниз по лестнице.
Рядом с ней Андрей и в самом деле ощущал себя если не старым, то уж пожилым точно. Наставления дает, а ведь у Лены родители есть. Или служба сказывается, отпечаток на характер накладывает? Ведь не зря старослужащие говорили, что со временем в каждом прохожем начинают выискивать черты преступника, сравнивать с фото и описаниями в ориентировках.
Сегодня Андрей вернулся домой немного раньше. Поужинал гречневой кашей, выпил горячего чая с сушками, почитал немного и улегся спать.
Часа через три его разбудил настойчивый стук в дверь.
Поднялась тетка – она спала чутко, подошла к двери:
– Кто там?
– Это я, соседка снизу, Кутафина. Мне бы Андрея.
Андрей разговор слышал – он проснулся от стука. Вставать не хотелось, самый сладкий сон. Но ведь соседка попусту беспокоить не будет.
Он подошел к двери, как был – в синих трусах и белой майке.
– Здравствуй, Васильевна. Что случилось?
– Пока ничего, но что-то страшно мне. Лена к подружке ушла и до сих пор не вернулась. Сроду такого не было. Предупредила же – вернусь, мол, скоро. Только туда и назад.
– Где подруга живет, знаете?
– Знаю. Они давно дружат, еще с детского сада.
– Тогда идите к себе, одевайтесь. Я за вами зайду.
– Вот спасибо, Андрей. Я бы и сама пошла, да ночь на дворе, боязно.
– Где хозяин-то?
– На смене, где же ему быть…
Глава семьи, Николай Афанасьевич, работал на железной дороге посменно, как говорили «день, ночь, сорок восемь». Двенадцатичасовая смена днем, на следующие сутки – ночью, потом двое суток отдыха.
Андрей быстро оделся, поколебавшись, положил в карман «вальтер». Привык он к оружию. И как другие не могут выйти из дома без часов или галстука, так он не мог уже выйти без пистолета.
Спустившись на этаж ниже, увидел, что как раз из двери своей квартиры выходила Васильевна. Платок пуховый на голову накинула, на плечи – потертую цигейковую шубу, на ногах – валенки.
Идти пришлось недалеко, минут десять. Первой шла женщина, Андрей торопился следом. На ходу головой по сторонам вертел – не видно ли чего подозрительного?
Подруга Лены жила в небольшом деревянном домике. Васильевна долго стучала в запертую калитку, пока от крыльца не спросили:
– Кого принесло? Ночь на дворе!
– Это я, Кутафина. Дочь моя, Лена… Она к вам вечером приходила…
– Была, была. Поговорила с моей Анечкой и ушла. Давно уже.
Васильевна схватилась за сердце:
– Ой, да как же это? Где же она? Никогда нигде не задерживалась!
Андрея охватило чувство непоправимой беды. Девчонка молодая, глупенькая еще. Но не избалованная, в дурную компанию не пойдет. И если пропала, надо искать – или по больницам, или труп.
Однако о мыслях своих женщине он не сказал – человеку и так плохо.
– Вот что, Васильевна, иди домой. Телефон у тебя есть?
– Есть, от железной дороги поставили.
– Звони по больницам, узнавай, не поступала ли похожая девушка.
Женщина прижала ладонь ко рту, сдерживая рвущийся крик:
– Неужели…
Не договорив, она повернулась и пошла к своему дому.
Андрей решил по-быстрому пробежаться по переулкам. Если с девчонкой случилось что-то нехорошее, тело ее надо искать неподалеку, немного в стороне от ее маршрута.
Бегом он пробежал по одному переулку, другому… Ничего подозрительного. Однако свернув в тупик, остановился. Внимание его привлек сугроб, показавшийся ему непростым: снег вокруг него примят был, и следы обуви цепочкой отпечатались.
Андрей присел, разгреб руками снег. Ткань суконная. Вроде такого же цвета пальто было на Лене. Он стал отбрасывать снег. Точно, пальто, а в нем – она сама. Эх, Лена-Лена, не послушалась!
Внезапно раздался слабый стон. Андрей остановился, прислушался: показалось? Быстрыми движениями он разбросал снег вокруг головы, высвободив лицо. Лена! Глаза закрыты, но видно, что жива – только без сознания. Черт! Телефон нужен, «Скорую» бы вызвать! Три часа ночи, никто двери не откроет!
Он бросился бежать к своему дому, толкнул дверь соседки – она была открыта:
– Васильевна, где телефон?
– Тут, звоню я.
– Дочь я твою нашел! Без сознания, но жива. Собирайся!
Женщина заохала, бестолково заметалась по квартире.
Андрей позвонил в «Скорую», назвал адрес. Потом набрал номер райотдела и доложил дежурному о происшествии.
– Охраняй, чтобы следы не затоптали, высылаю дежурную бригаду, – отозвался тот.
Андрей повесил трубку и обернулся: одетая женщина уже топталась у двери.
– Ой, да как же это? – всхлипывала она. – Кровиночка моя!
– Замыкай дверь, да пошустрее, а то дочь замерзнет.
Андрей бы бежал, но его сдерживала Васильевна. Стараясь идти быстро, она задыхалась и поневоле отставала.
– Вон на том углу! – махнул рукой Андрей, а сам рванул бегом.
Лена лежала в сугробе. Андрей вытащил ее с другой стороны, стараясь не затоптать следов. Один был маленький, явно от ее ботиночек, а другой крупный, мужской. Пальто Лены спереди было залито кровью, превратившейся в красную ледышку. Но сама Лена была жива, дышала едва слышно.
Подбежавшая Васильевна увидела дочь:
– Леночка, что с тобой сделали?
– Васильевна, отойди отсюда, следы преступника затопчешь.
Васильевна осторожно обошла сугроб.
– У Лены были золотые изделия, деньги?
– Откуда? Сам знаешь, как мы живем, от зарплаты до зарплаты едва дотягиваем. Ой! А чулки?
Андрей сначала не обратил внимания, но откинувшаяся пола пальто обнажила разорванный чулок. Да и нижнего белья на девушке не было.
В приступе ярости Андрей скрипнул зубами: Лена попалась насильнику. Но ведь раньше он только угрожал ножом, не пуская его в ход. Сволочь!
Из-за угла вывернула карета «Скорой помощи» – это была старенькая полуторка с крытым фанерой кузовом.