Андрей вздохнул, как перед прыжком в воду, и осторожно заглянул в окно.
На полу лежал бандит. Грудь его была прострелена, и на свитере растекалось большое кровавое пятно. Но бандит был еще жив, шевелил руками. Пистолет его валялся у окна, и раненому было не дотянуться.
Андрей выстрелил бандиту в голову. Их комбат на фронте постоянно вдалбливал им:
– Не оставляй раненого врага за спиной!
Этот постулат был вбит в его голову намертво.
Андрей выждал немного – не распахнется ли дверь в комнату, а потом неловко пролез в окно. На подоконнике цветы в горшках, в комнате – шифоньер и никелированная кровать – роскошь по этим временам.
Из-за двери доносились звуки выстрелов.
Андрей осторожно приоткрыл дверь. Впереди коридор, двери ведут в комнаты.
Он открыл дверь напротив – пусто. Стараясь ступать неслышно, он приблизился к другой двери. Оттуда прозвучал выстрел, и кто-то крикнул:
– Получил, мусор?!
Андрей резко распахнул дверь и дважды выстрелил по фигуре у окна. Выстрелил в спину, но в бою не выбирают. Это раньше во времена рыцарей считалось позором убить врага в спину, а сейчас время другое – ведь бандит выстрелил бы, не задумываясь.
Из-за приоткрытой следующей двери прокричали:
– Шпынь, у тебя все в порядке?
Андрей ответил сразу: «Угу». Так по голосу и не поймешь, свой или чужой. А бандита успокоить надо.
Но дверь соседней комнаты отворилась, и на стене напротив вырисовалась тень.
Андрей выстрелил через дверь – один раз, другой… Бандит рухнул на пол, и Андрею стала видна голова и грудь наполовину. Андрей выстрелил ему в голову, тут же шагнул в комнату, вытряхнул стреляные гильзы и зарядил револьвер снова. Есть ли еще бандиты в доме?
Где-то у входа грохнули два выстрела – не винтовка и не автомат. А у солдат пистолетов не было. Стало быть, еще один бандит есть.
Андрей стал пробираться по коридору. По пути он открывал двери и осматривал комнаты. В одной, по-видимому – столовой, стоял накрытый стол: бутылка самогона, закуска на тарелках. Но теперь уж это им не пригодится.
Андрей подошел к столу: колбаса полукопченая кружочками нарезана – и где только берут, сволочи! А запах – на всю комнату.
Андрей не удержался, взял два куска и затолкал себе в рот. Давненько он такой вкуснятины не ел! Пируют на награбленном!
Он вышел в коридор. В торце его была дверь, и периодически из-за нее слышались выстрелы и мат. Там должны были располагаться холодные сени, как во многих русских избах. Эта изба большая, пятистенка, с круглой крышей – так называлась четырехскатная крыша, и позволить себе такую избу мог только зажиточный хозяин.
Андрей взвел курок револьвера и двинулся к двери. Неожиданно она распахнулась, и на пороге возник бандит. Оба на мгновение растерялись, но Андрей опомнился первым. Он вскинул револьвер и выстрелил бандиту в грудь. Тот ответить выстрелом не мог: затвор его пистолета был в заднем положении – закончились патроны. Выронив бесполезное оружие, бандит рухнул на пол. Андрей сделал пару шагов и выстрелил уже лежащему бандиту в голову.
Убедившись, что преступник мертв, он выглянул в сени. Никого, только на полу россыпь гильз.
И в это время раздался грохот выстрелов, пули через разбитое окно ударили в стену, отколов щепки.
Андрей запоздало пригнулся – не хватало получить пулю от своих. На четвереньках он подобрался к окну, и, не выглядывая, сложив кисти рук рупором, прокричал:
– Прекратить стрельбу!
Наступила тишина.
– Я сержант Фролов! В доме одни трупы! Не стрелять!
– Подними руки и покажись, – прозвучало в ответ, – посмотрим, какой ты Фролов.
Андрей вложил револьвер в кобуру, поднял руки и встал перед окном.
Сержант Блинов, лежащий у забора с автоматом, воскликнул:
– В самом деле Фролов! Отставить стрельбу!
Он поднялся и направился к дому.
Андрей откинул запор и распахнул дверь.
Блинов обошел комнаты:
– Кто же их?
– С первого раза сам догадаешься?
– Неужто вы, товарищ сержант?
– Ладно, проехали. Ты кого-нибудь на чердак пошли, а еще лучше – двоих. Пусть посмотрят, что с пулеметчиком. Если мертв, то пусть сбросят. И про пулемет не забудут.
– Слушаюсь.
– Оружие аккуратно собери – в простыню замотай, что ли. Пальчики чтобы не стереть.
– А на кой они нам? Бандиты все мертвы.
– Вдруг экспертам понадобятся? Оружие могло по другим делам проходить.
– Понял. Турыгин, собери оружие. Корнеев, Ибрагимов – на чердак. Потом доложите.
– Есть! – Солдаты ушли выполнять приказание.
В это время в избу зашел лейтенант. Это он командовал второй цепью, которая заходила с тыла, замыкая кольцо.
– Блинов, что тут у вас?
– Сопротивление подавлено. В доме трое убитых, на чердаке пулемет и пулеметчик, я двоих послал проверить.
– А где твой командир, почему не вижу?
– Пулеметчик первой очередью снял. И еще троих рядовых.
– Так, выходит – ты командовал?
– Никак нет. Вон, сержант Фролов из оцепления.
– Хм. – Офицер оглядел Андрея. – Фронтовик?
– Три года в полковой разведке.
Офицер открыл полевую сумку, достал листок бумаги и записал фамилию Андрея.
– Из какого отделения?
– Двадцать второе.
– Молодец, я сообщу командованию.
В это время что-то тяжело упало на землю за окном. Потом в двери вошли двое солдат. Один нес перед собой немецкий ручной пулемет «МГ-34». Сбоку болталась лента с патронами.
– Наповал в грудь, товарищ лейтенант, – доложил один из солдат.
– Кто его? – Офицер приготовил карандаш.
– Похоже, я, – признался Андрей.
– А этих? – Офицер ткнул карандашом в труп, лежавший в коридоре.
– Этих из револьвера – с винтовкой в доме несподручно.
Офицер поморщился. Выходило – четверых бандитов убрал милиционер из оцепления. А военизированная милиция только потери понесла. Тогда какого черта она здесь делает? И что ему докладывать начальству?
– Товарищ лейтенант, ваши бойцы огнем подавляли вооруженное сопротивление бандитов, не давали им вести прицельный огонь. Без них я бы не смог подобраться к дому. Особенно отличился сержант Блинов – он провел подчиненных по ложбинке к самому дому, – приукрасил события Андрей. Зачем ему слава? За перестрелку с бандитами орден не дадут – не немцы. А солдатикам, глядишь, отпуск дадут. Или поощрение какое-нибудь.