Типичный лос-анджелесский пижон. Шарлотта не доверяла ему ни на йоту. Девлин оставил ей пару сообщений на автоответчике: мол, не согласится ли она поговорить с ним о прошлом, но она так и не перезвонила ему. Во-первых, она не знала, кто убил Эбби Джемисон, а во-вторых, не хватало, чтобы какой-то чужак наезжал на Шейна Мюррея или кого-то еще из ее знакомых.
Внезапно прихожане начали подниматься со своих мест. Шарлотта вздрогнула. Проповедь закончилась, она же не расслышала ни единого слова.
Выходя из церкви, она увидела на крыльце Эндрю – как обычно, в окружении женщин. В его взгляде читался безмолвный призыв о помощи, но Шарлотта лишь улыбнулась в ответ. Ей ни к чему, чтобы люди что-то там думали про нее и Эндрю, а если уже думают, то незачем давать им новые поводы.
Однако Эндрю не собирался сдаваться.
– Шарлотта! – окликнул он ее. – Извините меня, дамы. Мне нужно поговорить с доктором Адамс.
Его обожательницы одарили Шарлотту недобрыми взглядами.
– Эй! – крикнул Эндрю, подходя ближе.
– Сам «эй». Из-за тебя твои дамы теперь хотят меня убить.
– Раньше тебе нравилось, когда я обращал на тебя внимание, – улыбнулся Эндрю.
– Раньше мне много чего нравилось. А потом я стала старше.
– Ты все еще злишься на меня из-за реплики о вате в лифчике?
– Нет, но если ты будешь и дальше таращиться на мою грудь, Господь непременно поразит тебя громом.
Его улыбка сделалась шире.
– С тобой всегда приятно поговорить, Шарли. Главное, можно быть самим собой. Не нужно оправдывать ничьих ожиданий.
Судя по усталой нотке в его голосе, дела у Эндрю идут не так гладко, как она себе представляет.
– А по-моему, ты молодец. Какая разница, кто что может подумать. Не бери в голову.
– Я до сих пор не понял, что я сам о себе думаю, – хмуро признался Эндрю. – Кстати, моя мать сегодня устраивает ланч. И пригласила на него по меньшей мере пять женщин, с которыми жаждет меня познакомить. Ей кажется, что коль я получил назначение в наш город, то непременно должен обзавестись семьей.
– Что ж, ты ведь не становишься моложе, – пошутила Шарлотта, а сама подумала: интересно, кто эти пять женщин? Впрочем, какая разница. Ей даже лучше, если у Эндрю появятся новые знакомые.
– Я хочу, чтобы ты пришла и, так сказать, застолбила свой участок, – пошутил он в ответ. В его голосе слышалась надежда.
– А разве он у меня есть?
– Конечно же есть, – сказал он и шагнул к ней ближе. – Серьезно, Шарлотта.
– Эндрю, давай не будем сейчас обсуждать эту тему. Тебя ждут люди, им хочется поговорить с тобой.
Краем глаза она заметила, что на них устремлено не менее полдесятка взглядов.
– Почему ты все время меня отталкиваешь?
– Потому что мне твои ухаживания неинтересны.
Ну, наконец она сказала это вслух.
– Вот как? – В его глазах читалось разочарование.
– Ты спросил, я ответила.
Только не поддавайся жалости, велела она себе.
– Надеюсь, это не окончательный ответ. Хорошо, я ухожу… пока…
И он направился к пожилой супружеской чете с внуками.
Шарлотта вздохнула. Похоже, Эндрю ее не понял. Он ей больше не нужен, но, как назло, он вдруг воспылал к ней жаркими чувствами. Какой же дурочкой она была в школе, когда сама вешалась ему на шею.
Она повернулась, выискивая глазами мать, и нечаянно натолкнулась на Джо Сильвейру.
– Осторожно! – произнес он и подхватил ее под руку.
– Простите. Я вас не заметила.
Ее как будто обдало жаркой волной. Она поспешила отстраниться.
– Вы так увлеченно разговаривали с пастором, – заметил Джо, отпуская ее руку. – Вы с ним хорошие знакомые, я правильно понял?
В его голосе ей послышалась необычная нотка. Ей захотелось заглянуть ему в глаза, но те были скрыты темными очками.
– Мы выросли вместе, – сказала она.
– Ваш школьный бойфренд?
– Вижу, вы в курсе местных сплетен. Это было очень давно.
– По нему не скажешь, что это было давно.
– С чего вы это взяли?
– Он смотрит на вас так, как будто хочет вас.
В голосе Джо слышалась легкая соблазнительная хрипотца, от которой Шарлотта едва не растаяла. Однако поспешила напомнить себе, что Джо имеет в виду не себя, а Эндрю.
– Неправда. Мы просто друзья. – Она гордо расправила плечи.
– Скажите это ему.
– Уже сказала. Слушайте, а где Рейчел? Я видела ее в церкви.
– Они с Девлином отправились с кем-то поговорить, – коротко ответил Сильвейра.
Шарлотта нахмурилась.
– Нельзя ли от него избавиться, Джо? Он несет всякий вздор. Этим утром в больнице я слышала, будто, по одной из версий Девлина, мистер Джемисон убил собственную дочь. Это возмутительно. Из-за него теперь все подозревают друг друга. Вы просто обязаны положить этому конец.
– С удовольствием, но он не нарушает никаких законов. – Джо наклонил голову набок и пристально посмотрел на нее. – Вы ведь тогда жили в городе. Как вы думаете, кто убил Эбби Джемисон?
– Понятия не имею. Но точно не Шейн. В школе у него была репутация отпетого хулигана, чему виной его дерзкий характер, но сердце у него было доброе. Однажды он помог мне выпутаться из одной скверной ситуации. Что касается Эбби, я уверена, он бы никогда ее даже пальцем не тронул.
– А что приключилось с вами, Шарлотта? – полюбопытствовал Джо. – Вы не в первый раз упоминаете о какой-то проблеме в прошлом.
– Так, ерунда. У нас у каждого есть груз прошлого. Думаю, что и у вас тоже. Кстати, вам пора искать вашу жену.
– Это точно, – мрачно согласился Джо. – Хотя были времена, когда мне не нужно было ее искать. Старые добрые времена.
Когда Джо Сильвейра ушел, Шарлотта снова посмотрела на Эндрю. Он тоже был частью старых добрых времен. Впрочем, и не слишком добрых тоже.
* * *
В воскресенье Лорен с легким волнением открыла дверь магазина лоскутных одеял «Сердце ангела». Помнится, когда-то ей здесь нравилось. Стоило переступить порог, как в нос ей ударил знакомый запах тканей, от которого приятно закружилась голова. Нет, конечно, это ощущение не шло ни в какое сравнение с тем, которое наполняло ее, стоило ей шагнуть в пекарню, но все равно очень приятное.
Она остановилась и окинула магазин взглядом. Стены были сплошь увешаны одеялами. Полки завалены нитками, портновскими линейками, папиросной бумагой для выкроек, книгами по шитью. И пусть сама она давно не брала в руки иголку с ниткой, она прекрасно помнила свою детскую радость от удачного выбора ткани, от первого ровного квадрата, от того, как постепенно возникает рисунок. Шитье лоскутных одеял в чем-то сродни кулинарному искусству – начинаешь непонятно с чего, а в результате получается нечто удивительное.