Шейн укоризненно покачал головой:

– Не хочу даже слышать, Лорен.

– Неправда, хочешь. Потому что это касается и тебя тоже.

– Даже не думай.

– Прошу тебя, Шейн! – Она положила руки ему на плечи и бесстыдно прижалась к его груди.

Он демонстративно не стал ее обнимать.

– Я – твердый орешек.

– Ты уверен? – спросила она, запуская руки ему под футболку.

Шейн кашлянул.

– Что конкретно тебе от меня нужно?

– Помоги мне сегодня вечером пробраться в школу.

– Ты в своем уме? Почему ты не хочешь дождаться следующей недели и поговорить с директором? Вдруг он отдаст тебе конверт со снимками?

– До следующей недели далеко, – грустно сказала Лорен. – Не знаю, буду ли я в городе. Да и директор может ответить отказом.

– Тогда обратись в полицию. Пусть они сделают в школу официальный запрос.

– В полиции работает Джейсон Марлоу. Не хочу, чтобы он получил доступ к снимкам прежде, чем их увижу я. Эти фото лежат в конверте, а конверт – в ящике. Мы не будем их красть. Мы лишь их посмотрим. – Она погладила ему спину. Кончики пальцев тотчас ощутили его крепкие мышцы.

– Смотрю, ты уже успела придумать оправдание.

– Раньше ты не был трусом.

– Пытаешься меня спровоцировать? Неужели ты думаешь, что, назвав меня трусом, ты чего-то добьешься?

– Парень, которого я когда-то знала, умел нарушить любое правило. Более того, я не прошу от тебя чего-то такого, чего ты не делал раньше. Можно подумать, это не ты привел козла в кабинет к директору Кальвину.

– Девушка, которую я когда-то знал, страшно не любила попадать в неприятности. Она никогда не нарушала никаких правил, даже чуть-чуть.

– Я давно уже не та девушка. – Лорен посмотрела ему в глаза. – Я хочу выяснить, кто убил мою сестру. Кстати, это и в твоих интересах. Тем самым ты мог бы раз и навсегда смыть с себя пятно подозрений. Так что ты все равно поможешь мне. Просто скажи «да», и мы возьмемся за дело.

– Не знаю. Хотя скажу честно, мне нравится твоя тактика убеждения. Если ты сдвинешь руки чуть ниже, я, так и быть, отвечу согласием.

Лорен отступила назад и по его улыбке догадалась, что он разыгрывает ее.

– Ты нахал.

– Хотел проверить, как далеко ты зайдешь в своих планах.

– В любом случае не слишком далеко, – сказала она ему. – Долго тебя уламывать не пришлось бы.

– Когда дело касается тебя, то да. Сейчас возьму куртку и фонарик.

– Как, по-твоему, мы сможем пробраться внутрь?

– Понятия не имею. За последний десяток лет в школе вполне могли установить новую сигнализацию. А там кто его знает.

– Ничего, что-нибудь придумаем, – с уверенностью заявила Лорен.

Наконец-то хоть что-то сдвинулась с места. Возможно, она ошибается и на снимках ничего нет. Но, по крайней мере, она будет точно это знать.

16

Школа располагалась на краю города, у подножия холма. С трех сторон ее окружали высокие густые деревья. Сначала Шейн вел мотоцикл по лесистому склону, затем свернул на узкую дорожку, огибавшую бейсбольную площадку, и наконец остановился в тени трибуны. Если кто-то проедет мимо, с дороги мотоцикл вряд ли заметят.

Лорен соскользнула с седла и сняла шлем. Глаза ее горели решимостью. Куда только подевалась прежняя, робкая и запуганная Лорен. Она ощущала перемену в себе. Теперь она хозяйка собственной судьбы. Они с Шейном прошли мимо спортзала, кафетерия и пересекли лужайку, на которой когда-то ели принесенные с собой завтраки.

– Тебе не страшно? – спросила Лорен, пока Шейн вел ее за собой по дорожке позади школьного здания. – Куда мы идем? Главное здание вон там.

– Надеюсь, что Рамон верен своим привычкам.

– Сторож? Да ему было сто лет, когда здесь учились мы с тобой.

– Не сто, но близко к тому. Но он все еще жив. Я недавно видел его с внуком в «Крабовой лавке Карла».

С этими словами Шейн зашагал к небольшому сараю рядом с футбольным полем. На дверях висел замок. Шейн вручил Лорен фонарик, а сам принялся возиться с замком. Наконец тот щелкнул и открылся. Шейн облегченно вздохнул. Сарайчик был набит садовым и прочим инвентарем. В одном углу стоял видавший виды письменный стол. Шейн вытащил левый ящик и, порывшись среди ручек, отверток и гаечных ключей, вытащил связку дверных ключей.

– Нашел.

– Откуда ты знал, что они здесь? – растерянно спросила Лорен.

– Рамон всегда хранил в столе дубликаты.

– А шифр замка? – допытывалась она, когда они вышли из сарайчика. Шейн остановился, чтобы закрыть дверь на замок.

– Рамон пользовался датой своего рождения. Когда-то давно мы с ним разговорились за сигаретами и текилой. Будем надеяться, что ключи подойдут.

С этими словами он подошел к главному зданию и вставил в боковую дверь ключ. На минуту он напрягся, ожидая, что сработает сигнализация, но все было тихо. Он шагнул внутрь и, когда Лорен переступила порог, тихо закрыл за ней дверь. Куда только подевалась ее самоуверенность? Было видно, что она боится.

– С тобой все в порядке?

– Что, если нас поймают?

– Боюсь, что уже поздно думать об этом.

Лорен нервным жестом убрала волосы за уши.

– Ты прав. Хотя если нас поймают, то наверняка подумают, что это была твоя идея, а не моя, – улыбнулась она.

Ему понравилась ее улыбка.

– Тоже верно. На каком этаже нужный тебе класс?

– На втором.

Они поднялись на второй этаж и зашагали темным коридором к классной комнате миссис Уайнстайн. Шейн перепробовал несколько ключей, прежде чем нашел тот, который подошел к двери. В глубине класса располагалась подсобка, а в ней шесть шкафов с папками. Шейн слегка растерялся. Чтобы все пересмотреть, понадобится время. Он понятия не имел, кто охраняет школу в ночное время. Что, если сюда нагрянет ночная бригада уборщиков?

– Ты посмотри в шкафах, а я подежурю у двери, – предложил он, кладя на стол фонарик и направляя луч на шкафы. – И поторопись.

– Постараюсь, – пообещала Лорен и потянулась к верхнему ящику.

Шейн вернулся в класс и встал у двери. Изнутри ее было не закрыть, так что, если кто-то пройдет мимо, этот некто легко может заглянуть внутрь. На верху двери было небольшое квадратное окно, в которое он мог вести наблюдение за коридором. Но там было темно.

Классная комната больше походила на мастерскую. Круглые столы и стулья, мольберты вдоль одной стены, на самих стенах – творческие работы школьников. Сам он, учась в школе, художественным творчеством не занимался, ибо – в отличие от Лорен – был начисто обделен талантом. Он до сих пор помнил торт, который она испекла на его девятнадцатый день рождения. Она сотворила его в форме лодки и написала на борту свое имя. Помнится, она тогда со смехом сказала, что если лодку можно называть «Габриэлла», то почему ее нельзя назвать «Лорен»?