И тогда она, увидев подходящий момент, навалилась бы на него всем телом и позволила ему делать с собой все, что ему захочется.

Неимоверным усилием, словно идя через расплавленный шоколад, она заставила себя сделать небольшой шажок. Иначе на ее лице появится такое отчаяние, что он заберет назад свое приглашение.

– Значит, в семь тридцать? – уточнил он, когда Джейми задела его бедром. Она могла бы пройти мимо него и так, но… зачем упускать такую возможность? Может быть, он обманет и не заедет за ней вечером, и тогда она будет об этом жалеть.

Получится ли у них что-нибудь? Она взглянула на него через плечо. Он смотрел на нее сосредоточенно, ошеломленно, словно глаза ему застила пелена. Может быть, он принимает что-то нехорошее и из-за этого ведет себя неадекватно?

– Я буду рада, – ответила она, и он улыбнулся, жестко и торопливо.

Его улыбка согрела каждую косточку в ее теле, даже ту, упрямую и больную, которая всегда отказывалась согреваться. Тело наполнилось золотым сиянием надежды, которая грела ее, когда Джейми заставила себя уйти от этого источника тепла и шоколадного аромата и выйти на улицы весеннего Парижа.

Едва она шагнула за порог, как лаборатория взорвалась.

– Ого! Эге! – победно вопила Селия, размахивая над головой сцепленными в замок руками.

– Победа, шеф!

Кто-то громко мяукал. Аманд завывал по-волчьи.

– Ох, заткнитесь же, черт вас всех побери! – прикрикнул на них Доминик, подушечками пальцев поглаживая бумажный листок, словно тот был живой. Ему никак не удавалось подавить усмешку смущения.

Селия прислонилась задом к мраморной столешнице.

– Так как же ее зовут?

Ох, дьявольщина… Дом растерянно смотрел на записку. Номер дома, улица. Ни имени, ни фамилии.

– Я так и не знаю.

Глава 8

Джейми предстояло ждать целых девять часов, когда Доминик зайдет за ней. Как оказалось, это было весьма кстати, потому что у нее возникла надобность пройтись по магазинам. А она и понятия не имела, как это делается. Много лет она не занималась этим, покупала одежду на рынке или, когда приезжала домой, донашивала старые наряды. Большую часть из того, что она носила теперь, купила Кэйд, пока Джейми лежала в больнице. Сама она добавила к этому только шляпки и шарфы и расширила набор блузок и свитеров с длинными рукавами, которые прятали ее руки. Вот и все.

В чем ты пойдешь на свидание с таким мужчиной, как Доминик Ришар?

Ее первой мыслью было позвонить Кэйд, но она абсолютно не терпела, когда сестра учила ее жить и вдалбливала ей свои банальные постулаты, словно несмышленой девчонке. Потрясающее чувство стиля было у Магали Шодрон, но Джейми знала ее недостаточно близко, чтобы позвонить ей вот так, ни с того ни с сего. Да и номер телефона Магали она могла узнать только у Кэйд.

Так что ей оставалось надеяться лишь на себя.

Именно к этому она и привыкла, так что все было нормально.

Перед походом по бутикам она чувствовала себя еще более беспомощной, чем обычно, хотя в последнее время ощущение беспомощности было у нее доминирующим. Но все-таки приятнее быть беспомощной в такой ситуации, нежели чем в других. Она бродила по Парижу, не зная ограничения в деньгах, которые могла потратить на тряпки. Прямо-таки мечта многих женщин. Она напоминала себе об этом, уговаривала себя, заставляла видеть в этом осуществление своей мечты и испытывать удовольствие. Одно лишь удовольствие. Никакой вины, никаких сожалений, просто чистое удовольствие.

Витрины были полны всевозможных вещей, но Джейми не верилось, что в них она будет выглядеть привлекательно. Так что же ей все-таки надеть? Интересно, в чем придет он?

Неважно, в чем он будет, свирепо одернула она себя. Господи, ведь в колледже она когда-то была законодательницей моды. Тон всегда задает женщина. Мужчина может прийти куда угодно в джинсах, какая разница?

Ей хотелось надеть платье, но по вечерам еще холодно. Да и вообще, вдруг он приедет за ней на мотоцикле? К тому же у нее пока еще слишком тонкие ноги, она все еще работает над их мышечным тонусом. Наконец, после семи часов консумистических бдений, в полном отчаянии она заставила себя купить тонкие легинсы с узором и темно-синюю тунику, длинную и просторную, смягчившую угловатость ее тела. А ремень в стиле хеви-метал должен был привлечь внимание к ее талии, тонкой даже по парижским стандартам. Просторные, супермягкие вязаные рукава заканчивались широкими манжетами, которые туго обхватывали запястья и частично кисти рук.

На коротко стриженные волосы она нацепила кепочку и недовольно поморщилась: как не похожа она была в ней на кинозвезд с журнальных фото! К тому же кепка подчеркивала щуплость шеи, а это было не в ее пользу.

Может быть, благодаря Доминику она не будет всего этого чувствовать? Мысль, что он скоро окажется рядом, прогнала ледяные мурашки с ее спины. Ей почудилось, что ее погладила по голове его большая и теплая рука.

Она оставила кепку в покое и тщательно уложила короткие, искусно подстриженные «перистые» волосы с помощью маленькой сапфирной заколки-бабочки так, чтобы левая сторона прически лежала, как нужно.

Взглянула на себя в зеркало и почувствовала… свою пронзительную незащищенность, тут же протянула руку за шарфом, отдернула ее, сжала кулак, опять протянула руку и, наконец, прижала ее к бедру.

И тут раздался звонок.

Дом не заморачивался насчет того, что надеть, – ему это и в голову не приходило. Даже на кулинарные шоу и торжественные обеды он являлся попросту в чистых джинсах и глаженой рубашке навыпуск – максимум, на который он был способен в отношении стиля. Явившись в костюме, он чувствовал бы себя полным идиотом. К тому же он видел свою Незнакомку лишь в очень простой одежде, поэтому и не задумывался над дресс-кодом.

Что касалось ее, то он поставил перед собой главную цель этого вечера – снять с ее головы проклятый капюшон.

И когда она спустилась к нему с непокрытой головой, он был сражен наповал. Он ждал ее напряженно и жадно, стараясь не стоять слишком близко к двери, и когда увидел ее волосы (цвет рыжеватая карамель), красиво обрамлявшие лицо, ему захотелось немедленно схватить ее в охапку и взбежать по ступенькам в ее квартиру. А уж там и любая стенка его устроит. Лишь бы между ним, ею и остальным миром оказалась закрытая дверь…

«Нет, никаких стенок! Только кровать! – сурово остановил он себя. – И даже не пытайся что-нибудь выдумать».

Его мозг послушно сосредоточился на кровати, но в тот момент это было не самое полезное направление мысли.