– Представляю, – мрачно улыбнулась наследница престола. – Окружающие нас горы вытопчут в пыль, а озеро Печали выпьют от жажды сотни тысяч новых паломников.

Первым оценил шутку Невменяемый. Он коротко хохотнул и попросил:

– Не надо так пессимистично, пожалуйста.

– Да? – Элиза продолжала кусать губы в усиленных размышлениях. – А на что еще можно надеяться, когда все разумные стремятся солгать, обмануть и воспользоваться наивностью ближнего?

– Нам это не грозит! – Молодой колдун многозначительно посмотрел прямо в глаза наследницы престола. – Мелкие бытовые неурядицы и неразбериха просто меркнут перед величием предстоящего будущего. Поэтому не будем вспоминать мелочные обиды и заниматься самобичеванием. Впереди у нас просто грандиозные дела и задачи. А значит… не мешало бы вначале подкрепиться. Может, ваше высочество все-таки разрешит личному составу отряда пообедать?

В его тоне прозвучало достаточно гневного ехидства, ведь он прекрасно понимал, что удаление его молодой избранницы было делом рук именно Элизы Майве. И не собирался ей это прощать.

Но принцесса не обратила на тон молодого Эль-Митолана никакого внимания. Она поморгала ресницами, словно извиняясь, и напустила на себя самый кроткий и смиренный вид:

– Хочу напомнить, господин командующий, что я здесь нахожусь всего лишь в должности младшего проводника.

Кремон насупился и хотел уже напомнить о совсем недавно прозвучавших претензиях с явным нарушением субординации, но тут его взгляд упал на историческую депешу. Он вовремя вспомнил о своей патетической речи и не стал копаться в старых обидах. Вернее, не стал разглашать свои претензии во всеуслышание, отложив их на более удобный момент, и коротко произнес:

– Обед.

Глава 30 Новое покушение

Прием пищи для всех обитателей дворца проходил в четырех длинных залах подвального этажа, расположенных вокруг огромной кухни. Все залы являлись как бы сторонами большого пятиугольника, но пятый зал, разделенный перегородками, использовался в качестве подсобного и разделочного помещения. Одних молодых поварят в самые насыщенные дни там бегало около полусотни.

Сегодня здесь было непривычно спокойно и тихо. Большинство придворной свиты и проживающие в замке гости отправились следом за королевой, и половина всех поваров ушли в давно ожидаемый и заслуженный отпуск. Одна четверть отправилась с блистательным двором Дарины Второй, оставшаяся четверть работала вполсилы.

Еще с первых посещений Кремону здесь очень понравилось. Обслуживали быстро и качественно: пока гость усаживался, ему тут же подавали несколько тарелочек с холодными закусками, а затем почти сразу первое блюдо. Одновременно с прислугой из двери, ведущей на кухню, выходил один из поваров или квалифицированный помощник и интересовался, что посетители предпочтут из горячих вторых блюд. Особенно такое практиковалось, если за столы одновременно усаживалась большая компания.

Вот и сейчас один из поваров быстро перечислил все, что у них имелось в котлах, противнях, жаровнях и сковородках и приготовился выслушать, кто чего пожелает. Каждый по очереди заказал блюдо, добавляя отдельные пожелания. Сделал это и Невменяемый:

– Мне самый большой эскалоп в двойном экземпляре. Сверху, пожалуйста, полейте томатным соусом и насыпьте побольше укропа.

Его пристрастие к ароматной зелени уже было известно и не вызывало особого удивления. Бабу прогудел рядом:

– Мне то же самое, только без укропа.

Худощавый повар с аккуратной лысиной снисходительно улыбнулся и поспешил на кухню.

Обедали не то чтобы медленно, но последние события слишком всех возбудили, и оживленный разговор, переходящий порой в яростные споры, не прекращался за столом ни на минуту. Когда доели первое блюдо, разносчик стал доставлять с кухни вторые блюда, каждое из которых находилось в прикрытой крышкой глубокой тарелке. И как-то так получилось, что двойные порции эскалопов подали самыми последними. Держа их на одном подносе, разносчик деловито спросил:

– Кому с укропом?

– Мне, – сглатывая слюну, сказал Кремон и получил заказанное блюдо. В этот момент один из проводников, доказывая искусственное происхождение Пика Смерти, выкрикнул своему оппоненту:

– А я уверен, что эту вершину создали специально для развлечения! Не иначе!

В памяти Невменяемого что-то зашевелилось, выталкивая из сознания какую-то важную догадку, и он замер, сморщив лоб. Его усилия не упустить важную мысль прервал толчок справа, и голос Бабу выдал возмущение своего хозяина:

– Наши тарелки перепутали. Забирай свою травку! И как только ты ее ешь?

Ожесточенно почесывая висок, Кремон машинально ответил:

– Да ты бы принюхался к аромату! Один запах чего стоит.

В следующий момент краем глаза он заметил, как гигант склоняется к тарелке и осторожно втягивает своим внушительным носом поднимающиеся из тарелки запахи. А дальше произошло невероятное: залитый густым соусом эскалоп вдруг шевельнулся, вывернулся, словно перчатка, и, подпрыгнув, приклеился к лицу телохранителя. Тот инстинктивно отпрянул, опрокинулся со стулом на спину и забился на полу в судорогах. Одной рукой он пытался сорвать скользкое, упругое пятно слизи, а второй – пробить эту слизь в районе рта, чтобы открыть доступ воздуху.

Барон Тулич сидел на противоположном крае стола, но над телом Бабу он склонился самым первым, в прыжке разметав по столу все блюда и тарелки. При этом профессор выкрикнул страшные слова:

– Лиранская медуза!

Уж он-то сразу определил редчайшее морское животное, которое использовалось для самого изощренного убийства. Эта тварь водилась только в одном море на планете, Лиранском. Том самом море, которое окружало с юга Западные Острова и считалось абсолютно смертельным для всех разумных существ. Однако находились смельчаки, которые с берега закидывали сети, вылавливали этих медуз и продавали за сумасшедшие деньги. Сама медуза в обычном состоянии пребывала в спячке, но лишь только поблизости оказывался объект, для дыхания которого требовался кислород, как медуза активировалась и спешила к своей жертве. Могла выпрыгнуть из воды на двадцать сантиметров, вползти по борту корабля или шлюпки и сразу же лепилась к первой попавшейся открытой части тела. Затем сотня мелких иголочек впивались в кожу, впрыскивая яд, вызывающий сильную боль и жжение, а когда жертва в судорогах напрягала все мышцы и каждую клеточку нервной системы, впрыскивалась вторая порция – сонное зелье. Через десять секунд пострадавший затихал, и следующим движением медуза впрыскивала под кожу своей жертвы сотни микроскопических икринок. Через три дня труп обгладывали несколько сотен новорожденных медуз.

Спасти человека можно было только одним способом: срезать за несколько минут весь участок кожи вместе с Лиранской медузой. Огромному телохранителю через минуту предстояло перенести страшную операцию, в результате которой он останется калекой с изуродованным лицом. Именно это и намеревался сделать Барон Тулич. Повинуясь его отрывистым командам, гиганта взгромоздили на расчищенный стол и всеми силами – физическими и магическими – зафиксировали на месте. В руках у Шеслана уже оказался острейший нож, когда на его плечо опустилась крепкая рука: