Немного осмелев, Остролистая подползла ближе и попыталась нащупать голову лисенка. Вскоре ее нос защекотало ухо малыша.
- Все хорошо, ты больше не один, я тебя не брошу, - шептала Остролистая, лихорадочно вылизывая нос и уши лисенка.
Тот сдавленно пискнул и уронил голову ей на грудь, щекоча усами кошачью щеку.
Остролистая свернулась вокруг него, согревая своим теплом. Вскоре она почувствовала, как испуганное дыхание лисенка замедлилось, стало глубже. Тогда она перестала его вылизывать и проложила голову на шею малыша.
- Спи, глупыш! - прошептала она, теснее прижимаясь к холодной шерсти бедного заблудившегося малыша. Что сказали бы ее бывшие соплеменники, если бы узнали, что она спала в темном подземелье рядом с лисой? Наверное, не поверили бы. Но Остролистая больше не жила в племени, зато она была нужна этому лисенку - ведь любому малышу нужно тепло и забота.
Остролистая устроила голову поудобнее и закрыла глаза.
Она проснулась от того, что ее что-то щипнуло за заднюю лапу. Неужели это Листопад решил укусить ее, чтобы побыстрее разбудить?
Остролистая открыла глаза и в серых сумерках увидела чью-то пушистую тень, а когда перевела глаза на зудящую лапу, что чуть не взвизгнула, разглядев крохотные белые зубки, впившиеся в ее шерсть.
- Эй, больно! - она вырвала свою лапу и зашипела.
Лисенок склонил голову набок, задумчиво моргнул.
- Тяв!
Остролистая попятилась. Малыш оказался крупнее, чем она думала, почти в два раза шире ее в плечах, а остроту его мелких зубов Остролистая только что испытала на собственной шкуре.
- Ла-а-адно, - промяукала она, делая еще один шажок в сторону, - давай-ка попробуем выбраться из туннеля!
Лисенок вскочил и тут же занял собой весь проход. Остролистая напряглась. Было непохоже, что малыш видит в ней дичь, скорее всего, ему просто захотелось поиграть. Вот он высоко подпрыгнул и залился звонким лаем.
Остролистая покачала головой и покосилась назад. Все ее инстинкты, все воспитание в племени кричали о том, что ни в коем случае нельзя оставлять лису за спиной и оказываться в положение дичи перед хищником
«Ничего страшного, она не гонится за мной, а просто идет следом!» - сказала себе Остролистая и сделала первый шаг вперед.
- За мной! - мяукнула она и пошла.
Лисенок побежал следом, потом вдруг остановился и заскулил.
Остролистая поглядела вперед, в густую тьму, скрывающую стены.
- Ничего страшного, - успокаивающе сказала она. - Это выход, честное слово! Здесь нельзя оставаться, тут ничего нет.
Она уверенно зашагала в темноту, но лисенок остался на месте. Потом Остролистая услышала тихий шорох и поняла, что малыш сел.
«Нет, так дело не пойдет!»
Подавив вздох, она вернулась к лисенку и села рядом с ним.
- Вставай! - решительно сказала она, шлепнув лисенка по задним лапам. Он громко тявкнул и вскочил, но Остролистая подтолкнула его носом вперед. - Иди! Здесь нельзя оставаться! Вперед!
Лисенок боязливо шагнул вперед и остановился, но Остролистая тут же подтолкнула его сзади.
- Давай не останавливайся! Все хорошо, ты умник!
Медленно, шаг за шагом, они пошли через туннель.
Когда они добрались до развилки, откуда начинался ход, ведущий в лес, Остролистая подтолкнула лисенка вперед и в бок, чтобы он почувствовал ветерок, доносившийся снаружи. Лисенок радостно взвизгнул, затявкал и бросился трусцой вперед. В приливе радости он совершенно забыл об осторожности и через несколько шагов врезался головой в стену. Скуля от боли, малыш плюхнулся на землю и завыл.
Остролистая бросилась к нему, принялась вылизывать его дрожащую мордочку.
- Глупый, глупый дуралей! - приговаривала она. - Здесь темно, не убегай от меня, пока не увидишь свет, хорошо?
Она знала, что лисенок ее не понимает, но все равно говорила, потому видела, как успокаивающе действует на него звук голоса.
Они неторопливо прошли вперед, свернули за угол, и вот уже впереди забрезжил серый свет. После тьмы туннелей он показался таким ярким, что лисенок зажмурился, скуля от боли.
- Ничего страшного, это скоро пройдет! - промурлыкала Остролистая, сочувственно поглаживая его хвостом. - Идем, мы почти пришли!
Она быстро вылизала малышу ушки и вдруг похолодела, вспомнив, как часто это делала Белка.
Когда-то давно, в детстве, маленькая Остролисточка провалилась в лужу и промокла до кончиков ушей, а мама отнесла ее в детскую и вылизала досуха.
«Мама?»
Тоска острым когтей пронзила сердце Остролистой - тоска по тому времени, когда у нее была семья и родители.
Лисенок подскочил и бросился вперед. Видимо, его глаза уже привыкли к свету, потому что он уже несся во весь дух, так что Остролистая с трудом за ним поспевала. Она подавила желание обогнать малыша и зарыться носом в его пушистую шерсть. Нет, лисенок не мог здесь остаться. Он должен поскорее вернуться домой, к своей маме, в уютную лесную нору.
Возле самого выхода малыш остановился, обернулся на Остролистую и вопросительно тявкнул, будто ждал ее ответа.
Остролистая покачала головой.
- Нет, дружок, я не могу пойти с тобой, - вздохнула она. - Мой дом здесь.
Слова застряли у нее в горле, как костлявые куски сухой дичи.
Кого она пытается обмануть?
Возле выхода из туннеля послышалось громкое тявканье, и малыш с радостным визгом подпрыгнул, насторожив ушки. Потом он вопросительно тявкнул - и тут же снаружи ему в ответ раздался оглушительный, уверенный и радостный лай.
- Это твоя мама, да? - прошептала Остролистая, не в силах сдержать улыбку.
Малыш бросился вперед и растаял в круге света.
Остролистая бесшумно подползла ближе и вскоре, впервые за долгое время, увидела перед собой деревья.
Туннель выходил в чащу смешанного леса, очень похожего на территорию Грозового племени, где деревья перемежаются зарослями густых кустарников. Свет резал глаза, пришлось сощурить их в узкие щелочки. В ушах у Остролистой зазвенело от шелеста ветвей, переклички птиц и топота лисьих лап, бегущих навстречу друг другу.
Часто моргая, Остролистая смотрела, как большая лиса и маленький лисенок врезаются друг в друга и крепко-крепко прижимаются боками, превратившись в холм рыжей шерсти. Лисенок захлебывался радостным тявканьем, мама-лиса лихорадочно обнюхивала его.
- Ну вот, теперь ты в безопасности! - прошептала Остролистая, стараясь не обращать внимания на горечь, мешавшую ей дышать. - Все закончилось хорошо. Ты вернешься домой, где тебе место.
Она смотрела на лисенка, жадно кусающего материнский живот в поисках молока, и невольно вспоминала детскую Грозового племени, пропитанную теплыми уютными запахами молока и свежих трав.