– Добрый вечер, – поздоровалась очкастая медсестра. – Что-то вы припозднились!
– Ходила на собрание.
– Вы разминулись с его мамой. Она принесла ему вкуснейший домашний бифштекс и мясной пирог с пивом. Аромат потрясающий. Пахнет на всю палату. У нас у всех уже просто слюнки текут.
– О… – Я спрятала за спину контейнер. – Как мило.
– Любо-дорого посмотреть, как он кушает. Консультант придет через полчаса.
Я уже собралась было убрать коробку с салатом в сумку, но тут зазвонил мой мобильник. Продолжая бороться с молнией на сумке, я нажала на кнопку.
– Луиза?
– Да?
– Это Леонард Гупник.
Поначалу мне показалось, что я ослышалась. Я попыталась что-то сказать, потом застыла, тупо озираясь по сторонам, словно ожидая увидеть где-то рядом мистера Гупника.
– Мистер Гупник…
– Я получил ваш имейл.
– Понятно. – Я положила контейнер на стул.
– Интересное чтение. Меня тогда очень удивило, что вы отклонили мое предложение. Впрочем, так же, как и Натана. Нам казалось, эта работа идеально вам подходила.
– Я вам все честно написала. Мистер Гупник, я действительно просто мечтала у вас работать, но я… Ну… Кое-что случилось.
– Ну и как, у этой девочки все обошлось?
– У Лили. Да. Она теперь в школе. И вполне счастлива. Она живет в семье. В новой семье. Просто у нее был трудный период… адаптации.
– Вы отнеслись к этому очень серьезно.
– Просто я не способна бросить человека в беде.
В разговоре возникла мучительная пауза. Я вышла в коридор и уставилась в окно на больничную парковку, наблюдая за тем, как огромный внедорожник отчаянно лавировал, пытаясь занять слишком тесное для него пространство. Туда – сюда, туда – сюда. Нет, напрасно старается.
– Тут вот какое дело, Луиза. У нас не складываются отношения с новой служащей. Ей у нас плохо. Уж не знаю почему, но ей и моей жене не слишком комфортно вместе. Поэтому в конце месяца она нас покидает. По обоюдному согласию. И у меня опять встает все та же проблема. – (Я слушала с замиранием сердца.) – И я хотел бы снова предложить вам это место. Но я терпеть не могу необязательности, особенно когда дело касается моих близких. Поэтому и пытаюсь получить ясное представление о том, что вы на самом деле хотите.
– Я действительно очень хотела работать у вас. Но я… – И тут мне на плечо легла чья-то рука. Я резко повернулась. Возле меня, тяжело опираясь о стену, стоял Сэм. – Я… э-э-э…
– Вы что, уже нашли себе другое место?
– Я получила повышение.
– И вас устраивает ваша нынешняя работа?
Сэм внимательно следил за выражением моего лица.
– Н-не совсем. Но…
– Конечно, вы должны как следует все взвесить. Хорошо. Я понимаю, мой звонок застал вас врасплох. Но, возвращаясь к вашему письму, я все же хочу предложить вам работу, если вы действительно в ней искренне заинтересованы. Условия те же. Хотелось бы, чтобы вы приступили как можно скорее. Но только при одном условии: вы абсолютно уверены, что реально этого желаете. Даю вам сорок восемь часов на размышления.
– Да-да, мистер Гупник. Большое вам спасибо. Спасибо, что позвонили.
И он отключился. Я оглянулась на Сэма. На нем был больничный халат поверх слишком короткой больничной распашонки. Секунду-другую мы молча смотрели друг на друга.
– Зачем ты встал? Тебе надо лежать в постели.
– Я увидел тебя через стекло в двери.
– Классная распашонка. Легкий сквознячок – и эти медсестры будут судачить о тебе до самого Рождества.
– Это звонил тот парень из Нью-Йорка, да?
Я вдруг почувствовала себя странно опустошенной. Сунув телефон в карман, я потянулась за своим контейнером.
– Мне снова предложили ту работу. – Я видела, что Сэм смотрит куда-то мимо меня. – Но все так… Я с таким трудом сумела тебя вернуть. И поэтому собираюсь сказать «нет». Как думаешь, а ты сможешь осилить немного пасты после того легендарного пирога? Конечно, я понимаю, что ты уже вполне сыт, но мне так редко удается приготовить более-менее съедобное блюдо.
– Нет.
– Получилось совсем неплохо. Ты хотя бы попробуй.
– Речь не о пасте. Я о твоей работе. – Он взъерошил волосы и задумчиво посмотрел вдаль. – Лу, ты должна согласиться. Ты понимаешь это не хуже меня. Ты должна принять его предложение.
– Однажды я уже пыталась уехать из дома, но в результате только еще больше запуталась.
– Потому что тогда было еще не время. Ты просто пыталась убежать от действительности. А сейчас совсем другое дело.
Я уставилась на Сэма во все глаза. Я ненавидела себя за то, что в глубине души хотела сделать. И ненавидела его за то, что он все про меня понимал. Мы молча стояли в больничном коридоре. И тут я заметила, что Сэм бледнеет прямо на глазах.
– Тебе срочно нужно лечь.
Сэм не стал сопротивляться. Я взяла его под руку и проводила в палату. Морщась от боли, он осторожно опустился на подушки. Подождав, когда к нему вернется нормальный цвет лица, я прилегла рядом и сжала его ладонь:
– У меня такое чувство, будто мы наконец выяснили отношения. Я и ты. – Я положила голову ему на плечо, и у меня сжало горло.
– Так и есть.
– Сэм, мне не нужен никто, кроме тебя.
– Брр! Кто бы сомневался!
– Но даже серьезные отношения не выдерживают испытания разлукой.
– Так, значит, у нас с тобой все-таки серьезные отношения? – Я, естественно, бурно запротестовала, а он улыбнулся. – Да ладно тебе, я шучу. Что ж, иногда это действительно так. Однако, как мне кажется, далеко не всегда. Я считаю, все зависит от обоюдного желания сторон. – Он обнял меня за шею и притянул к себе. И я только сейчас поняла, что плачу. Он осторожно вытер мне слезы большим пальцем. – Лу, я не знаю, что может случиться. Этого никто не может знать. Можно однажды утром выйти из дому и случайно попасть под мотоцикл, и вся твоя жизнь пойдет под откос. Можно заступить на самое рядовое дежурство – и получить пулю в грудь от подростка, который считает себя крутым пацаном.
– Можно упасть с верхнего этажа высотного здания.
– Да, можно. А можно пойти навестить в больнице парня в короткой ночной рубашке и получить приглашение на работу своей мечты. Такова жизнь. Мы не знаем, что нас ждет за ближайшим поворотом. Вот потому-то мы и не должны упускать свой шанс. И по-моему, жизнь дает тебе сейчас именно такую возможность схватить удачу за хвост.
Я крепко зажмурилась, решительно не желая слушать его и отказываясь признавать, что в его словах есть доля правды. Я вытерла мокрые глаза тыльной стороной руки. Он протянул мне бумажный платок стереть черные разводы туши.