Круто развернувшись и не слушая поток проклятий в свой адрес, направился к пыльному облаку у стены, из которого вновь несся частый перезвон железа о камень.
– А мы, что с нами будет?! – раздалась недружная многоголосица из-за спины.
Чертыхнулся, сплюнул и, вновь крутанувшись на сто восемьдесят, направился к крысятнику, как метко наемники окрестили зону, где располагались переметнувшиеся на сторону противника рабы. Оглядел встревоженные лица – месяцы, а кое для кого и годы пребывания в виртуале не прошли бесследно. Некогда безликие кукольные аватары потекли, сквозь маску постепенно прорезались доминирующие черты личности: хитрый бегающий взгляд, влажная поволока податливой и готовой на все сучки, вечно шмыгающий и подвижный острый нос, нервно теребящие все и вся пальцы – у каждого свое. Но физиономисту не пришлось бы вешаться с горя на ближайшей березе, кое-какая работа для него потихоньку вырисовывается.
Не все здесь сволочи по идейным соображениям, хватает и просто слабых людей. Хотя, даже это неверно, под пытками ломаются все. Нет молчаливых героев, есть лишь плохие палачи. Тот, кто сомневается, пусть попросит своего друга пару раз провести ему по зубам крупным напильником-нулевкой, а затем мысленно продлит полученные ощущения в бесконечность, на весь тот период, пока вопрошающие или резвящиеся тюремщики будут превращать его в беззубого старика. К счастью, Друмир блокирует пиковые болевые эмоции, но все же, все же…
Нет времени отделять зерна от плевел, судить, карать и миловать. Вздохнул, махнул рукой:
– Вы свободны. Забирайте вещи, получите у казначея по десять золотых подъемных, хватит на неделю экономной жизни, и можете идти на все четыре стороны. Если неохота встречаться с бывшими хозяевами, через двадцать минут откроется портал в русский кластер.
Народ загомонил, обсуждая, а вперед протиснулась Бьянка и гордо вскинула голову:
– Мне нужно в Польшу!
Я вопросительно повернулся к Младкору:
– Это где, неужели у нас?
Тот отшатнулся с деланым испугом:
– Чур меня, чур! Друмир разбит на кластеры, согласно языковым группам. Чем меньше людей на планете говорит на твоем языке – тем скромнее стартовый кластер. У тех же поляков – не особо крупный оазис диаметром километров тридцать и десятком разнокалиберных поселков. Правда, младоевропейцам сделали поблажку – все их доминионы жмутся друг к другу как виноградины в грозди – пограничные земли Фронтира в некоторых местах истончены до абсолютно символических величин.
– А если, наоборот, на твоем языке говорит четверть планеты? Английский, испанский, тот же китайский.
Алексей пожал плечами:
– Чем дальше в лес, тем жирнее партизаны. У англосаксов кластер в тысячу кэмэ, причем не диаметром, а радиусом. Десятки городов, включая столицы, сотни уникальных локаций и данжеонов. Думаю, ты понимаешь приоритеты разработчиков. Искин, конечно, дает какие-то гарантии объективности и равновесного подхода ко всем группам, но терзают меня смутные сомнения, что амеры не подкрутили алгоритмы в свою сторону. Чуть больше монстров на квадратный километр, чуть меньше хитов и на грамм круче награда… Глядишь, а ковбои уже взяли реванш и вновь доминируют над миром, пусть и виртуальным…
Тут Младкора прервала медленно закипающая Бьянка:
– Я вообще-то вопрос задала…
Алексей даже не стал дожидаться моей реакции, ответ был очевиден:
– Простите, дамочка, но здесь не трамвай желаний. Если ваша страсть говорить на языке великого Сапковского столь велика, забирайте могилку и ждите портала к пьяным медведям и балалайкам. А затем – строго на север порядка шестисот километров, и вы дома.
Слышавшие беседу наемники осклабились, кое-кто даже заржал. Бьянка скривилась, тряхнула роскошной гривой волос и, резко развернувшись, направилась к замковому кладбищу. На ходу она совсем по-киношному прошипела фразу, обычно завершающую эпизод или серию:
– Вы еще пожалеете, русские свиньи!
Классическое такое: «Ай вил би бэк» – от хорошего парня или многозначительное: «Мы еще встретимся…» – от плохого. Я всегда поражался в такие моменты, почему благородный герой хлопает ушами и не добивает показавшего истинное лицо противника, но зато потом искренне удивляется прилетевшей с крыши пуле снайпера или полицейскому, принесшему плохие новости о том, что его семья погибла под колесами неустановленного автомобиля.
Однако у нас не кино, рявкаю:
– Стоять! – Девушка вздрогнула, чуть затравленно оглянулась.
Не прошло даром рабство, надломило гордую полячку…
– Ты, деваха, совсем краев не видишь? Терпение наше испытываешь? Всех пособников врага мы отпускаем без каких-либо санкций лишь потому, что разбираться, кто реально замазался, а кто просто оступился, – у нас абсолютно нет времени. Однако лично о тебе нам кое-что известно: добровольно пошла на сотрудничество, спала с китайцами, стучала на товарищей, не поддержала во время побега. А теперь еще скалишь зубы и открыто объявляешь себя нашим врагом?! Так тому и быть!
Кивнул одному из охраняющих контингент наемников:
– За ворота ее! Компенсации не выделять, доступ к вещам запретить! Пусть возвращается к своим хозяевам – ждать удара в спину я не хочу…
Боец подхватил онемевшую от возмущения Бьянку под локоть и повел ее к воротам. Уже через секунду ему завидовали все оставшиеся во дворе воины. Пришедшая в себя девушка принялась сыпать угрозами и яростно вырываться, извиваясь столь энергично, что наемнику пришлось с видимым удовольствием вступить с ней в борьбу, крепко тиская и обжимая едва одетую ладную фигурку.
Проводив их взглядом, присел на минуту в тени. Надо подумать… После долгих размышлений решил-таки подключить к работе с пленными Ветеранов. Голова у меня одна, да и та не гениальна, опыта работы по выявлению кротов и засланных казачков нет. К тому же времени на самостоятельный вдумчивый опрос, пробивку и проверку нескольких сотен персоналий не было. Не говоря уже о возможности обработать такой массив информации. Снял сливки в виде карт – и то плюс. Веты, конечно, своего не упустят, выдоят народ основательно, да и лучших людей к себе переманят. Но уж пусть идут к ним, чем куда-то еще. К тому же я надеялся на некие виртуальные преференции в виде упрочнения отношений и благодарности за приоритетный доступ к свежему людскому ресурсу, у Ветов данная проблема актуальна – наличные силы размазаны тонким слоем по четырем замкам. Экспансивные планы закинуты в дальний угол стола, наружу вытащены и очищены от пыли проекты социального и экономического развития. Это не плохо и не хорошо, это предсказуемо. Классическая спираль развития идеальной империи – на место воинственного короля-завоевателя, который рывком расширил границы государства, приходит монарх-хозяйственник, интегрирующий новые земли в структуру империи.
Я сочинял письмо Ветам, а мимо меня поразительно шустро сновали две дорожки гномов, в одну сторону груженые, как пакистанские ишаки, в обратную – налегке. Ожидающий невдалеке Младкор нарушил броуновское движение и рывком выхватил из вереницы носильщиков гнома, тащившего массивное кресло с гнутыми ножками, невесть как попавшее в азиатские интерьеры. Кивком указав на меня, он вновь засунул большие пальцы рук за ремень и замер, углубившись в контроль десятка рейд-каналов.