— Поздравляю. Я не думала, что у тебя получится…
— О, не напоминай! Она вся покрыта волосами, как кентавр. «Меховые шортики» чуть не до колена. Говорю тебе, это был самый жесткий тест для моих амбиций. По крайней мере ты хоть вся с ног до головы выбрита.
— Боже! «Сальвадор спешиал»! Я совсем забыла. Быстро позвони вниз. Мне нужно уложить волосы… и проверь, приехала ли Джилл. Маркус, у нас только час.
Повисла пауза, и Джеки услышала, как Маркус говорит с кем-то третьим. Она посмотрела на часы — прошло уже десять минут.
— Интересно, что она там копается? — Маркус снова вернулся к окну, Джеки видела его руку с бокалом на подоконнике.
— Ты же такая сучка — дала ей это платье-ошибку от Перуччи. Даже я знаю, что оно было выброшено. Тинкербел никак не мог этого пережить.
Би вяло засмеялась.
— Брюки только будут немножко длинноваты. Но, я думаю, сойдет для ужина в баре.
Джеки взяла одежду, подержала ее какое-то время на вытянутой руке, рассматривая, прикрыв один глаз. Потом, хромая, прошла к туалетному столику и стала открывать все ящики подряд, пока не нашла ножницы, блокнот и карандаш. В блокноте она нацарапала записку: «Ни при каких обстоятельствах не беспокоить», проскользнула в коридор и засунула записку в щель двери номера. Потом примерила брюки (она смогла натянуть их только до бедер, не застегнув) и шифоновое платье, которое оказалось слишком коротким, но по крайней мере из него можно было что-то сделать.
— Придется поработать с этим, — проговорила она, усевшись на край кровати в лифчике и трусах, и сделала первый надрез дюйма на четыре выше отворота одной штанины. Пока она резала, она разговаривала с Сантой: — Итак, я укоротила эту штанину и эту, так что теперь они будут держаться на завязках и безопасных булавках. А теперь я отрезаю немного от платья… так… вот… теперь оно закрывает верх брюк, видишь? Очень хорошо, правда?
Санта смотрел на нее, его язык вывалился из пасти, хвост тяжело бил по ковру, под лапами лежали обрезки ткани, на которые капала слюна.
— У вас там все в порядке? — Маркус барабанил пальцами по двери. — Я могу вам чем-то помочь?
— Нет, спасибо, я почти готова.
— Мы, право, истомились в ожидании. — Теперь было слышно, что он раздражен. — Мы просто изнываем от желания увидеть, как же все это выглядит. Открывайте!
— Да, через минуту.
Джеки завернулась в полотенце, взяла в охапку одежду и свой новоприобретенный костюм, на цыпочках прошла к двери и вышла в коридор. Санта шел за ней, зажав в пасти кусок шифона от Перуччи.
Саймон лежал в ванне, когда она вернулась в их комнату, но не в ванной комнате, а в открытой ванне, стоящей в центре гостиной. Он откинул голову назад и положил локти на фаянсовые края, словно ковбой, погрузившийся в жестяной чан с водой на крыше какого-нибудь салуна. Услышав звук открывающейся двери, он слегка наклонил голову, чтобы увидеть Джеки краем глаза, и поднял руку в приветствии.
— Эй, — сказал он, — ты завела себе собаку?
— Да, это Санта.
— Обменяла его на свою одежду?
— Нет, ха! Нет, на самом деле… ты даже не представляешь, что произошло. Угадай, в чьем номере я сейчас была…
— Ш-ш-ш… — Саймон приложил палец к губам. — Иди сюда, — прошептал он, протягивая к ней открытую ладонь, и поманил ее пальцем, сгибая его, словно хвост скорпиона. Мокрая челка закрывала ему глаза, как будто он только что перегонял скот через вышедшую из берегов реку в страшную, проклятую Богом ночь.
— Э-э-э… — Джеки плотнее вцепилась в полотенце. — А я не могу перед этим рассказать тебе, что случилось? Все началось с того, что я обнаружила, что зубная паста… ну, или крем… испачкал платье, и я так беспокоилась, что…
— Детка, забудь об этом. Мне неинтересно. Иди сюда. Мне нужно это полотенце, прямо сейчас.
— Но ты не рассердишься из-за всего этого? Я имею в виду платье. Вот что меня беспокоило. Мне просто немного…
— Джеки, — Саймон перегнулся через край ванны, его мокрые блестящие плечи напряглись, — эта комната стоит мне пятьдесят фунтов в час. Ты хочешь поговорить о платье? Мы могли бы сделать это и по телефону…
— Ты прав.
Джеки сделала несколько шагов к нему. Настал этот момент, действительно настал, и везде был включен свет, остатки овсяных хлопьев застряли у нее в зубах, лицо было расцарапано, на правой ноге гипс — об этом моменте она мечтала двадцать лет, хотя обычно представляла себе, что все произойдет в скрытой бархатом полутьме и обязательно на суше. Джеки сделала глубокий вдох, втянула живот и, спотыкаясь, словно алкоголик в шторм, преодолела несколько последних метров. Подойдя к ванне, она закрыла глаза и почувствовала, как руки Саймона обвивают ее, словно мокрые канаты, и ее ноги отрываются от пола. Джеки поплыла в благоухающем эвкалиптом тумане, ее губы погрузились в липкую ямку на шее Саймона, полотенце медленно сползло с нее. А потом откуда-то из-за тумана донесся рык, какой-то писк, и неожиданно Джеки опрокинулась на пол. Через пару секунд она открыла глаза и увидела совершенно голого Саймона, который боролся в ванне с Сантой.
Отъезд Аманды за город прошел достаточно спокойно, потому что все уже было готово заранее. Когда она в новом костюме (цвет осенней листвы и т. д.) приехала домой в пять тридцать, Рива уже одела детей в их лучшую одежду для прогулок на воздухе, и они сидели в машине, а все вещи, собранные на выходные, лежали в багажнике. Аманде оставалось только проехать три с половиной часа, заглянуть в местную деревушку за дровами и решить, куда поставить клетку с хомяком.
Сказать по правде, Николас предупреждал ее, что все так и будет. Прошел год с тех пор, как она настояла на том, чтобы они купили загородный дом, но не какой-то коттедж, а дом, действительно удаленный от города, минимум с двумя каминами, чтобы в нем чувствовалась «ваша собственная история», как написала Зулейка Притчет Эванс в номере «Гералд» за тот месяц. Статью под названием «Новый шик» поместили в колонку «Новые притворщики», и там шла речь об Аманде. Зулейка писала:
«Новых притворщиков сейчас очень много. Они амбициозны, но им не хватает опыта, который необходим, чтобы подняться еще на одну, последнюю, ступень и присоединиться к представителям «нового шика». В то время как у новых притворщиков может быть много черт, характерных для тех, кто предпочитает «новый шик», в своих вкусах они городские жители, их можно отличить по тому, как они помешаны на комфорте и гигиене, по их покупкам-уловкам (кашемировые одеяла, полы из редких сортов дерева, ароматические лампы) и по поддержанию безупречного собственного внешнего вида».
На этом месте у Аманды перехватило дыхание, и, хотя она сидела у парикмахера под феном, она украдкой бросила взгляд через плечо, проверяя, не заметил ли кто-нибудь ее реакции. Она продолжала читать: «В отличие от истинных представителей «нового шика», чья главная цель заключается в том, чтобы превзойти стиль жизни их предшественников (представителей «старого шика»), разбивая дикие, романтические сады и строя загородные дома под старину, притворщики на уровне инстинкта не любят жизнь за городом, и у них нет опыта, привычек и хобби, которые по-прежнему отличают представителей «старого шика» (лошади, собаки, сады, домашний скот, лично выращенные овощи и фрукты, прогулки, приготовление еды на открытом огне и т. д.)».