И только за полночь над Долиной разнесся всеобщий рев ликования: пришла Победа!
Долго праздновать оказалось некогда: не только важных, безотлагательных дел оставалось неисчислимое множество, но и мелких. Лишь к следующему вечеру, когда похоронили павших в бою соратников, друзья со всех сторон набросились на Кремона Невменяемого с массой предложений. Каждый имел свои варианты решения проблем всемирно известного Героя, хотя в общем, самом главном, они сходились: вначале надо немедленно вернуться в Энормию и пройти там обследование у всемирно известных врачей. Конечно, в сложившейся ситуации приказать изуродованному воину никто не мог, да и морального права не имел. Поэтому он сам постарался все хорошенько взвесить и тщательно продумать. Слишком уж ему хотелось верить в свое скорое и полное выздоровление.
Больше всех соблазнительных предложений сделала Галирема Огирия. Причем начала она с уверенных утверждений о том, что в Царстве Огов подобные болезни, выраженные пропажей колдовского могущества, вылечиваются без особого труда. Правда, делалось это до сих пор в большой тайне и только для лиц очень приближенных к царскому сословию. Но Герой как раз уже давно относится к этой категории. Срок лечения тоже казался приемлемым: максимум три-четыре месяца. Далее, она торжественно пообещала, что уже через два месяца обожженная кожа на теле Кремона исчезнет, а на ее месте появится самое нормальное и привычное для человека покрытие. Тогда как все остальные медики только озадаченно почесывали затылки и хмыкали в недоумении. Подобные сроки смущали самых опытных врачевателей Менсалонии.
Ну а у Кремона после длительной беседы с Огирией исчезли все сомнения и колебания: только в Царство Огов! Разве что он с огромными сомнениями разрешил следовать вместе с собой Бабу Смилги и Татилу Астеку. Ничего он не мог поделать и с тем, что почетную обязанность стать добровольными носильщиками его тела присвоили себе Спин с Карагом. Как не смог отказать и четверке драконов во главе с Цашуном Ларго прикрывать полет нового отряда сверху.
Отдельный разговор состоялся с Уракбаем. Молодой ордынец совершенно неожиданно для всех тоже попросился в дальнюю дорогу. Хотя еще и сам буквально несколько дней назад мечтал о том часе, когда сможет пройтись по любимым улицам своего родного города. Сейчас же он был настроен довольно категорически.
— Ну вот сам посуди, — объяснял он своему недавнему подопечному, с непривычки стараясь не называть его новым именем, — мы с тобой прошли такие невероятные трудности, чуть не утонули, убегая от контрабандистов, чуть не умерли в руках пиратов, еле спаслись от молний наемных убийц. И тут вдруг так неожиданно расстанемся? Нет, так не пойдет. Я просто обязан тебя проводить домой или хотя бы окончательно удостовериться в твоем полном выздоровлении. А уже потом сразу отправлюсь к себе.
Как-то этот проворный и шустрый парень занял слишком много места в сердце Кремона, и ему не пришлось долго раздумывать: в небольшом отряде стало на одного человека больше.
Избавиться от старого друга Алехандро помогло лишь данное ему торжественное обещание после Царства Огов в первую очередь примчаться в Кремневую Орду и проведать Мирту, ставшую теперь первой дамой. Пожалуй, чудесному спасению своей телохранительницы и боевой подруги Кремон обрадовался чуть ли не больше всего, но все равно категорически отказался появляться ей на глаза в таком непритязательном виде, Окончательный состав воздушных путешественников сложился следующий. Царственная Огирия имела свиту из четырех Эль-Митоланов. Кремон имел сопровождение из трех друзей: огромного Бабу, ловкого, сообразительного Уракбая и маленького таги. Четыре дракона считались независимой боевой единицей. Ну и лидеры боларов, руководствуясь только им одним понятными соображениями, отобрали из своих рядов двадцать боевых собратьев. И уже ранним утром на второй день после победы этот разношерстный коллектив был готов к полету в далекую Яну, столицу Царства Огов.
Оставалось только главному действующему лицу попрощаться с герцогиней Вилеймой. Для этого ему удалось уединиться со старой боевой подругой на неимоверно короткое время в одном из пустующих залов того самого амфитеатра, откуда они начинали штурм твердыни рабовладельцев.
Как ни странно, ни он, ни она долго не находили слов для прощания. Оба чувствовали давление какого-то странного, непредсказуемого рока, который не в силах изменить ни колдовство, ни собственные желания. И только когда растерявшийся Кремон уже собрался поворачиваться и уходить, Золана бросилась ему на грудь и горячо зашептала:
— Я всегда буду о тебе помнить! Всегда! И ждать…
— Береги сына! — попросил Невменяемый, не в силах себя удержать и склоняясь к манящим губам. — Я обязательно хочу вскоре с ним увидеться.
Поцелуй получился страстным, горячим и необычайно горьким. То ли от слез, то ли от печального привкуса расставания.
Через четверть часа отряд боларов с пассажирами поднялся в небо. Изуродованный ожогами, лишенный собственной магической мощи, но полный веры в светлое будущее, Великий Герой осматривал простирающуюся под ногами Долину и не мог сдержать непроизвольного шепота:
— Вот и освободилась Менсалония от рабства… Вот и выполнил я свое обещание… А что теперь?
Хорошо все услышавший Спин постарался подбодрить товарища:
— Главное, что мы живы! Значит, отныне все будет прекрасно.
На огромной площади полуразрушенной Долины Развлечений стояли люди и прощально махали руками. Превращающийся в маленькую точку отряд летел строго на север. С верхушек слегка почерневших башен на небо недоверчиво посматривали девушки и юноши, которые еще вчера считались подневольными гладиаторами. Для них теперь тоже был открыт весь мир, многие мечтали улететь отсюда точно так же, как Великий Герой. Рабство осталось в прошлом, и обрушившаяся на них свобода пугала некоторых больше, чем самое лютое сражение.
Тогда как для Кремона Невменяемого этот полет означал новый поворот в изменчивой Судьбе.