На минирование Хлеби потратил около трех часов. Наблюдая за его действиями, Кремон сразу признался, что он бы так все тщательно и правильно уложить не смог.
— Ничего страшного, — бормотал протектор Агвана. — Такое количество Флоров даже с суммой полезного действия в две трети — сток прочистит. Другой вопрос, зачем тогда столько было волочь за собой? И армии пригодились бы, и защитникам форпоста… Зато теперь сток прочистит так отменно, что потом тут и река из одних каменных блоков со свистом проскочит…
— Вдруг та "пробка" изнутри просто подскочит и обратно на прежнее место ляжет?
— Дельный вопрос! Но совсем не потому, что пробке грозит присосаться на прежнее место. Ее отбросит довольно далеко, и течение ее со дна уже не поднимет.
Несколько опасно другое: получится жуткая волна и цунами пронесется по всем Гиблым топям. По крайней мере в южном направлении — точно. Наверняка остатки третьего форпоста буду снесены, и хорошо что оттуда уже все эвакуированы…
— Удачное совпадение!
— Скорей всего в некоторых местах границы с Сорфитскими Долинами, небольшие волны перемахнут через Нулевой уровень…
— Могут быть пострадавшие?
Избавляющий печально кивнул:
— Все может быть. Но будем надеяться, что волна погасится раньше, ведь в том направлении слишком много малых островков и скалистых наростов. Гораздо хуже будет, если топианские монстры поведут себя не так, как предсказали ученые…
— Ну да, если они вместо впадать в спячку или растерянность понесутся бежать в наружные земли, то никакие армии их не остановят, — вздыхал Невменяемый, и с опаской поворачивался в сторону моря. — Лишь бы нам сейчас не помешали…
Наконец все приготовления окончились. Хлеби создал четыре зажигательных шарика, замотал их в магическую вуаль задержки, рассчитанную примерно на двадцать минут, установил в намеченных заранее местах и дрожащими от напряжения руками вцепился за корни боларов:
— Ну! Выносите, родимые!
Действительно, если бы он чуть ошибся и хоть один шарик вспыхнул именно сейчас, от минеров бы ни мокрого места, ни малой щепочки не осталось.
Но опыт — есть опыт! Общими усилиями, подгоняя друг друга окриками, успели выбраться на ступеньки, собрать свои раскиданные вещи и даже повторным магическим дуновением подсушить и прожарить молодого героя. А потом взлетели на максимальную высоту всей связкой, сдвинулись не метров триста восточнее, да так и зависли с немым трепетом и томительным сердечным переживанием, ожидая начала светопреставления. Мало того, перед замиранием дали в сторону юга заранее условленные сигналы Маяками: "Сейчас начнется! Наблюдайте!" Вначале даже через воздушное пространство почувствовался какой-то удар. Словно вздрогнуло все мироздание. Потом со стороны выходящего в море отвода рванула струя камней, огня, пара и грязи. Все сметающий на своем пути гейзер получился такой силы, что забросил в море лежащие в воде полуразрушенные скалы более чем на километровую дистанцию.
Жуткий грохот наверняка бы оглушил людей и дезориентировал чувствительных боларов, не накрой Эль-Митолан Избавляющий всю связку пологом неслышимости. Но и сквозь нее донеслись отголоски страшного акустического сотрясения. И одновременно с донесшимся вверх звуковым ударом, метрах в шестистах от Нулевого уровня, черная жидкость болот стала вспучиваться к небу гигантским грибом.
Причем нижняя часть гриба сразу превратилась в цунами, которое концентрическим кругом стало расходиться над поверхностью Топей. Ближайшую часть Барьера сразу накрыло волной чуть ли не тридцатиметровой высоты, забрасывая на ступени тысячи тысяч тонн шевелящихся в агонии монстров, мелких плавающих хищников и сонных зеленых муравьев.
Вознесение гриба к небу, сопровождалось жутким свистом, воем, с еще большей силой пробившим полог неслышимости. В какой-то момент показалось, что диковинный гриб разрастется до такой высоты и до таких размеров, что поглотит собой и всю связку и все пространство. Но вот он замер, рассыпался паром и кипящими брызгами и стал заваливаться вниз. Еще какое-то время поверхность нельзя было рассмотреть из-за всплесков, взвивающихся облаков пара, и распухающего вширь зеленого тумана.
Но сразу после падения гриба, с конечного выхода прочищенного стока хлынула черная сущность единой ядовитой субстанции Гиблых Топей. Причем била она с таким давлением и с силой, что толстенная струя взлетала над поверхностью моря невообразимым фонтаном, поднимаясь на высоту более чем в сто метров. И только после этого по завораживающей взгляд дуге опадала во вспененные, закипающие грязными разводами волны.
Некоторое время в связке не слышалось ни слова, ни скрипа. А потом все разом, на половину оглохшие от счастья и восторга соратники, принялись орать, поздравлять друг друга и обмениваться первыми впечатлениями.
Герцог Ботиче вначале тщательно проследил, не пытаются ли подслушать их покинувшие зал "молодожены", и лишь после этого продолжил свою речь перед крайне недовольными, угрюмо нахмуренными соратниками:
— Очень, и очень прискорбно, что вы вдруг на ровном месте стали терять в меня веру. Более того, мне стыдно за вас и обидно, что какая-то сопливая человеческая самка вдруг заморочила ваше сознание до такой крайней степени. Перестать верить мне и пойти на поводу у этой несмышленой маркизы — это в голове не укладывается!
Он патетически поднял ладошки и застыл статуей жестокого обвинения. Но паузой воспользовался его коллега и правая рука в правлении сообщества заговорщиков виконт Деморт:
— Вполне отличная, умная и сообразительная девушка. Пока никто от нее не услышал плохого слова и не уличил в плохом поступке. Наоборот — она эталон праведности и справедливости.
— Да?! Почему ты тогда от этого "эталона" убегаешь и прячешься на верхнем уровне?
Почему оружейник ее грозился убить за поломку камня? Да я тебе сейчас припомню массу ее поступков, после которых вы сами меня просили, пусть даже и в шутку отправить первой на поверхность именно Мальвику. Не говоря уже о том, что именно она вас подбивает к бунту против законного наследника престола.
Все уже прекрасно знали, что когда Ботиче произносить фразу о своем праве на наследование престола, лучше промолчать и выждать некоторое время. На этом пункте у него обычно и случались самые яркие приступы сумасшествия.
Поэтому и сейчас все благоразумно промолчали, избегая взрыва ярости, но Растел молчание трактовал по-своему:
— Вот видите, крыть вам нечем. Эта девчонка самая надоедливая, нахрапистая, бесцеремонная и без чувства такта персона. Поэтому жалеть ее не стоит. Тем более что при должном и правильном проведении эксперимента именно она не просто поможет вам всем выйти на поверхность, но и сама сделает это первой. Вот так-то!..
А-а…! Чего глазки заблестели? — он ехидно кивал головой, обводя взглядом своих соратников. — Хочется домой? Ничего, раз я обещал — обязательно попадете. Но!