Как ни странно, но и с расстояния в пять метров ничего не было слышно. Командир пошел дальше, непроизвольно обойдя громадную тушу спящего больева. Хоть и мог пройти сквозь него. Нимим не видела демоническое животное, но шла след в след, потому что знала о присутствии больева.
Остановились возле самой дверцы кареты и прислушались. Семену почудились странные звуки: словно кто-то с трудом дышал и постанывал. Он рывком открыл дверь и увидел, как две тени отпрянули друг от друга.
– Что вы тут делаете?
Хотя такой вопрос был неуместен: и так было понятно, что молодые люди целовались.
– Стихи читаем… – ответила Виктория с дрожью в голосе.
– Хорошо, что не романы! – с иронией сказал отец.
В его голове вертелся целый хоровод разнообразных последующих действий, но он никак не мог выбрать самое приемлемое. То ли наорать на глупую и романтичную дочь, то ли вытолкать из кареты Теодоро и накостылять ему по шее, то ли раздраженно хлопнуть дверцей, разбудив при этом весь корабль.
Самообладанию помогло вернуться поглаживание по руке, коим Бенида просто напомнила о своем присутствии. Поэтому в итоге Семен лишь грозно прошептал:
– Утром занятия начнутся еще на рассвете! Попробуй только пожалуйся на усталость или сонливость!
– Не пожалуюсь! – с вызовом ответила Виктория.
– Посмотрим!
Так и оставив дверцу открытой, Семен со своей Бенидой отправился обратно к каюте. Но возле Торрекса остановился и вновь стал пристально смотреть на карету, ожидая, что вот сейчас молодые люди осознают свою вину, покинут это пристанище стихотворных строф и разбегутся по своим каютам. Прошло пять минут. Десять… Из кареты так никто и не вышел.
– Да они что… – стал кипятиться Загребной. – Совсем спать не собираются?
Словно издеваясь над командиром, Торрекс философски протянул:
– Куда им спешить? Дело молодое… А то к старости уже никакая поэзия на бессонницу не потянет.
Чтобы сдержать свои эмоции в узде, Семен несколько раз шумно выдохнул и все-таки сообразил, что затевать сейчас скандал будет и непедагогично, и свой авторитет уронить можно. А вот завтра, наедине, дочь получит от него по полной программе. Хоть и любимица, но поблажки не будет. Да и вообще, слишком рано себя взрослой почувствовала. Видимо, провозглашение молодой девчонки королевой графского бала вскружило ей голову.
Заснуть долго не удавалось, и командир еще больше часа настороженно прислушивался к звукам, доносящимся с верхней палубы. Но так и не понял, когда же все разошлись спать. И наконец провалился в тревожный сон.
Проспать не дала многолетняя привычка и неприятный осадок на душе. Небо на востоке лишь только слегка порозовело, а командир уже лично проводил разминку с упрямо молчащей дочерью.
Затем, после короткого завтрака, экзекуцию строптивой полуночницы продолжил Савазин. Мастер фехтовального боя получил от Семена дополнительные указания по увеличению нагрузок, и Виктории приходилось несладко. Дело шло к штилю, и ветерок с каждым разом все ленивей и ленивей обдувал перегревшееся молодое тело. Но до обеденных склянок у девушки так и не вырвалось ни одного капризного восклицания.
Сам же племянник Торрекса, Теодоро, вообще старался не показываться командиру на глаза. Зато граф Ярке, видимо еще не прослышавший о ночных сидениях в карете от всезнающих матросов, всякими способами пытался выведать у Семена причину таких строгостей. Предлагал даже самолично подменить Викторию в спарринге с Савазином, чтобы дать девушке хоть немного отдохнуть.
Но и он пропал перед самым обедом и даже не явился в гостевую кают-компанию, где все пассажиры первого класса ели вместе с капитаном «Жаждущего». Теодоро сидел за столом как ни в чем не бывало и ласково поглядывал на Викторию. А та, несмотря на бледность после усиленной тренировки, даже пыталась отвечать улыбкой. Из чего ее отец сделал вывод, что нагрузки можно увеличить.
Вот только и в этом мире на всех флотах существовало золотое правило: после обеда все, кроме вахтенных, могут спать целых два часа. Считалось кощунством нарушить в это время тишину и помешать спать своим товарищам. Поднять матросов с коек мог лишь неожиданно налетевший шторм или пробоина в борту.
Виктория воспользовалась этим, устроившись в тени шлюпки и чуть ли не свесив голову за борт – так ей хотелось находиться как можно ближе к влажной и манящей поверхности воды. Вот тут-то корабль и попал в окончательный и полный штиль.
Загребной тоже пристроился на бухте каната в бледной тени обвисшего паруса. При этом он то осматривал горизонт, то возвращался взглядом к дочери, ожидая от нее покаяния.
И, словно подслушав его мысли и с ними согласившись, девушка приподнялась, выглянула из-за шлюпки и быстро отыскала взглядом отца:
– Па, иди сюда!
Тот постарался скрыть радостную улыбку и почти моментально простил свою любимицу. Но подошел к шлюпке не спеша и сохраняя на лице строгое выражение.
– Ложись на палубу.
Семен лег и тоже свесил голову за борт:
– Поговорим?
– Тс! – тут же приложила пальчик к губам Виктория. И зашептала: – Я не для этого тебя позвала. Прислушайся: от воды слышны голоса…
Действительно, издалека доносился чей-то оживленный разговор. Спорили о каком-то виде водорослей и полезности этого вида для организмов. Мистики в этом никакой не было, и командир уверенно прошептал:
– Демоны.
– Но почему мы их не видим?
– Доча, спроси что-нибудь полегче.
– А может, лучше спросим у наших демонов?
Загребной пружинисто вскочил и подошел к карете. Первой ему попалась Люссия, что-то плетущая руками. Чтобы не привлекать внимания матросов, командир наклонился и спросил вполголоса:
– Что там видно у вас на море?
– А ничего не видно, сплошной туман стоит, – ответила Люссия.
– Тогда полежи с нами у борта и послушай. Кажется, там ваши в тумане дрейфуют.
Сделав вид, что вытирает обувь, Семен подхватил с досок одну из сетей-потаек, которые густо покрывали палубу возле кареты, и подтащил к тому месту, где лежала Виктория. И вновь лег рядом. Вскоре в тумане забрезжили вначале неясные контуры, а чуть позже стал отчетливо различаться невысокий борт какого-то судна.
Люссия зашептала:
– Редкая встреча! Похоже, нам повезло столкнуться с морскими отшельниками. Только они плавают по морям на таких прозрачных островах. И построить самому такой остров невозможно. По общему мнению, отшельники – хранители знаний и древней истории.
– Где же они находят такие плавсредства?
– Извлекают из первого эфирного слоя. Дано это только тем демонам, которые посвятили свою жизнь лишь морю и навсегда зареклись ступить ногой на сушу. Они десятки лет бороздят моря и океаны, и им порой удается отыскать такой плот и выдернуть в наш мир.