[База Речных. 15:25]
Когда они вышли из машины, ветер уже буквально сшибал с ног. До зимы оставалось не так долго, и сегодняшний день чётко давал это понять.
Рихард привычно поднял воротник и увидел, что Карл повторяет этот жест. По превратившейся в жидкую грязь земле они направились дальше — вдоль реки, нёсшей свои тёмные воды. База группы крысят, которая во всех уголовных делах фигурировала как «Речная банда», располагалась чуть дальше, вверх по течению, за чахлой еловой рощей — раньше там находился крупный завод по производству игрушек. Добраться туда было практически невозможно, даже на служебном автомобиле Ланна, специально предназначенном для езды по бездорожью. Но зато другая машина, ещё более мощная, кажется, справилась с такой задачей — об этом свидетельствовали глубокие рытвины, оставленные шинами, и смятая, а местами вырванная с корнями трава.
— Коты, — негромко произнёс Карл. — И… думаю, уехали давно. Зачем мы здесь?
— Я думаю, Гертруда просто хочет, чтобы мы увидели это лично, — неопределённо ответил Рихард, чуть ускоряя шаг. — И уверен, на месте уже работают.
Инспектор снова замолчал, опустив голову. Карл почти ничего не говорил всю дорогу и сейчас, казалось, был чём-то сильно обеспокоен: оглядывался, точно ожидая увидеть кого-то, спотыкался на ровном месте. Рихард нахмурился и уже собирался поинтересоваться о причинах такого поведения, но впереди замаячила полуразрушенная ограда завода. Комиссар был прав: их ждали. Несколько с большим трудом заказанных из-за рубежа маневренных автомобилей, принадлежащих Управлению по особо важным делам, выстроились перед воротами. Водитель одной из них курил, привалившись к капоту. Заметив полицейских, он махнул рукой:
— Герр Байерс вас уже ждёт.
Жест был исполнен ленивого превосходства, но Рихарда это не задело: он уже привык, что особо важные всегда ставили себя выше других. Даже мелкие шавки за рулём. Мимолётно кивнув водителю, он прошёл мимо автомобилей к распахнутым воротам. Осторожно переступил через сорванный моток колючей проволоки и огляделся.
База была разгромлена: о том, что здесь кто-то когда-то обитал, напоминали лишь горы относительно свежего мусора — картофельных очистков, пустых бутылок, бумажных пакетов, ярких упаковок от конфет и старых игрушек. Глядя на всё это, можно было подумать, что Речные живут не так уж плохо. Или жили…
Пятна крови на траве бросились комиссару в глаза почти сразу. Их было не так много, но всё же вполне достаточно, чтобы понять: без боя дети сдаваться не собирались. Карл тихо окликнул его и указал на несколько стреляных гильз, потом — на стоявший в дальнем углу запущенного двора бронетранспортёр. Ланн тяжело вдохнул:
— Не помогло…
— Герр Ланн, герр Ларкрайт!
Резкий голос доносился со стороны центрального корпуса — старого кирпичного здания, смотревшего на мир черными провалами выбитых окон. На крыше по-прежнему сидели несколько облупленных фанерных кукол и плюшевых медвежат — когда-то они были чем-то вроде вывески.
Ланн узнал голос. Так же, как и сопровождавшее его птичье чириканье. Он перевёл взгляд с проржавевшей боевой машины на вход в здание — и тут же увидел там высокий худой силуэт.
Сам начальник Управления, Вильгельм Байерс, уже спешил к ним — длинные белые волосы, собранные в хвост, трепал ветер. Ланн усмехнулся: походка у Байерса всегда была странная, шаткая, чем-то похожая на поступь большой цапли. Подойдя, мужчина протянул худую жилистую руку, и комиссар с некоторой неохотой её пожал, вслед за ним это сделал и инспектор Ларкрайт.
— Мои люди уже работают внутри, здесь всё осмотрено, — голос прозвучал хрипловато, и Байерс закашлялся. — Отвратительная погода, Поли совсем замёрз.
Ответом снова стало чириканье, и голова маленького зелёного попугайчика высунулась из нагрудного кармана начальника управления. Глаза-бусинки хитро блеснули.
Комиссар вздохнул: ему трудно было понять некоторые странности Вильгельма Байерса, но так или иначе, странности эти приходилось принимать: полицейским Байерс стал отличным. Рихард хорошо помнил его ещё стажёром. Со временем этот парень сильно изменился. Но всегда маленькая противная птица с механическим крылом сопровождала его. Поли не умел говорить и вообще не отличался особым умом, но Вильгельм регулярно таскал попугая с собой — и когда был лейтенантом, и уже в более высоких званиях, и даже получив покровительство Гертруды Шённ, возглавив Управление. Байерсу было тридцать два года. Пограничный по правительственным меркам возраст. Перед Рождеством ему только-только исполнилось восемнадцать.
— Хорошо, что фрау Шённ позволила вызвать вас, — тем временем заговорил Байерс. — Мне хотелось бы узнать как можно больше о… тех двоих. Их франкенштейн на колёсах побывал тут. И вдвоем они, возможно, ухитрились выкосить всю банду. Мы ничего не знаем о численности «Речных», но не меньше десяти, это точно. Вероятно, использовали какой-то усыпляющий газ, мы ищем его следы.
— А вы нашли… кого-нибудь? — негромко поинтересовался Рихард, глядя на здание — сейчас он мог различить в проемах окон силуэты переходивших из помещения в помещение людей.
Байерс поморщился:
— Живых — нет. Мёртвых — трое. Два парня лет четырнадцати и маленькая девочка, в подвале. У них проломлены головы, у девочки свёрнута шея. Остальных мы не видели. Есть надежда, что ушли…
— Нет, — неожиданно уверенно перебил его Карл. — Их забрали. Живыми.
Байерс прищурился:
— Откуда вы знаете?
Комиссар быстро взглянул инспектору в глаза и чуть заметно покачал головой.
— Потому что не думаю, что им удалось бы уйти от тех двоих. Я с ними встречался и знаю, о чём говорю.
Голос Ларкрайта звучал твёрдо, и распознать в его словах ложь было бы трудно даже при желании. А у Байерса такого желания, видимо, не было: он, судя по хмурому виду, погрузился в какие-то нерадостные размышления. Ланн уже собирался окликнуть его, когда он очнулся сам и снова заговорил:
— Тогда это ещё хуже. Зачем дети могли понадобиться Котам?
Вовсе не Котам… — хотелось сказать комиссару, но он молчал. Прежде, чем сообщать Байерсу о планах Чарльза Леонгарда, стоило хорошо подумать. По многим причинам. И первой из них была Гертруда Шённ. Пусть лучше это Байерс услышит из её уст. Уж где-где, а между двумя жерновами Рихард оказываться не собирался. И поэтому лишь пожал плечами, потом вынул сигареты из кармана:
— Всё, что я знаю, — что они снова охотятся на детей, уже несколько дней. Больше ничего знать мне не положено. А вот вы… — он закурил, прикрыв огонёк ладонью, — вполне можете быть в курсе, кому из правительства выгодно от них избавиться.
— Кому? — Байерс погладил своего попугая по голове и вздохнул. — Да всем, герр комиссар. Даже вам самому или же мне, потому что нет крыс — нет лишней возни.