– Вот этот разговор мне нравится гораздо больше! – Я облегченно выдохнул. Кажется, наш расстрел отменялся и нам дозволялось пожить на белом свете еще какое-то время. – Для начала скажи, кто ты такой и что за игру ведешь. Ты – какой-то чокнутый спец из NASA, пытающийся отыскать в Мокрой Америке потерянное оборудование, пока тебя не опередила миротворческая коалиция?
– Вы почти угадали. Поэтому я не против, если вы будете думать обо мне именно так. – Хэнк не сказал ни да, ни нет. Но я не стал настаивать на конкретном ответе, потому что все равно не мог проверить его правдивость. – И можете называть меня Хэнком – так, как вы окрестили этого робота. На самом деле я ношу другое имя, но вам оно ни к чему, а это мне в принципе тоже нравится.
– Окей, – согласился я. – И в чем конкретно заключается историческое значение нашей миссии? Вы хотите наладить производство роботов-пулеметчиков, поставить его на конвейер и с их помощью разгромить инопланетян?
– Вовсе нет, – ответил «чокнутый спец». – Неужели вы полагаете, что я мыслю настолько примитивно? Моя цель – не разгром уже вторгшихся к нам атлантов, а предотвращение следующего вторжения, если к ним вдруг прилетит подкрепление. Если вкратце и по-простому: прибор, который вы сегодня упустили, – это экспериментальный процессорный блок. Он способен многократно повысить эффективность существующих на Земле станций космического слежения, объединив их в наблюдательную сеть следующего поколения. Такую, которая при включении в нее дополнительных расчетных мощностей сможет держать под контролем восемьдесят – девяносто процентов окружающего Землю пространства в радиусе десяти – двенадцати световых часов.
– Это много? – осведомился я.
– Не так много, как мне хотелось бы. Но достаточно, чтобы предотвратить вторую такую угрозу: заметить ее далеко на подлете и подготовить нужное количество ракет для ее перехвата на околоземной орбите. К сожалению, этот процессорный блок еще не доделан. Но его можно доделать, причем быстро, если разобрать робота на запчасти и использовать для этой цели некоторые его функциональные элементы.
– А к чему вообще такая секретность? Разве русские и китайцы не заинтересованы в усовершенствовании станций слежения? Почему ты не хочешь привлечь к сотрудничеству их?
– Ну, как вам сказать… – оператор замялся. – Пока что они игнорируют мои запросы и отказываются передавать мне экспериментальные образцы космической техники, которую находят под завалами. Если миротворцы что-то такое и изобретают, они не ставят меня об этом в известность. Теперь они, а не я, творят земную историю. То, что я сегодня делаю, их не интересует, и я для них фактически не существую.
– Да уж, трагедия! – Я с наигранным сочувствием покачал головой. – Ладно, все с тобой ясно. А теперь давай поговорим о нашем «прянике». Конечно, мы целиком и полностью поддерживаем твои благородные устремления, но ты же понимаешь: работать на голом энтузиазме и за идею нам не с руки. Можешь считать нас подонками, только тебе придется дать нам более убедительную мотивацию к действию, нежели гипотетическое спасение мира. Например, три миллиона юаней – вот это была бы очень хорошая и правильная мотивация. Если нет налички, не расстраивайся – мы возьмем ее эквивалент золотом или драгоценными камнями. Как тебе такое предложение?
– Три миллиона? – переспросил Хэнк. – Да вы, ребята, от скромности точно не умрете! Даже Илай Голдфиш просил у меня меньше – всего два!
– Ладно, пусть будет два, – сжалился я после того, как переглянулся с морпехами и получил от них утвердительные кивки. – Два миллиона юаней – тоже хорошая, справедливая цена. Будем считать, что в нашем гипермаркете наемничьих услуг нынче сезон больших скидок и все такое… Эй, постой-ка! Так ты все-таки выходил на связь с Голдфишем и пытался с ним торговаться! И почему же вы в конце концов не сошлись в цене?
– Потому что у меня не было этой суммы, а Голдфиш уперся и не захотел уступать ни фэня, – признался оператор. – Да и сейчас у меня ее тоже нет. Но я пообещал Илаю собрать два миллиона, и он не возражал, дав мне на сборы целых полгода. Весьма щедрый срок, надо заметить. Но, очевидно, Голдфиш выбрал меня, потому что категорически не захотел связываться с Триадами и прочими теневиками. Все знают, что эти ребята становятся очень нервными и ненадежными покупателями, когда речь заходит о крупных выплатах.
– А как же шантаж? – съязвил я. – Неужто не сработал? Почему ты не наставил на Илая пулеметы, как на нас, и не приказал ему выполнять твои приказы?
– Наставил бы, да вот не представлялось удачной возможности, как в вашем случае. Так, чтобы робот захватил сразу и грузовик, на котором его можно было транспортировать, и полный кузов взрывчатки, уничтожением которой было удобно шантажировать хозяев грузовика… Да и вас, как видите, я водил за нос недолго. Я блефовал до последнего, но вы меня переиграли. Хотя вы не слишком-то радуйтесь. Я не договорился с вами по-плохому, но если не выйдет и по-хорошему, мне будет больше нечего терять. Тогда я взорву робота, потому что в чужие руки он ни за что не попадет – гарантирую.
– Ладно, незачем повторяться – никто тебя пока из кузова не выгоняет, – отмахнулся я. – Однако то, что у тебя туго с юанями, – это проблема. Серьезная проблема.
– Я сказал, что Голдфиш дал мне время собрать два миллиона, – напомнил Хэнк. – Это случилось четыре месяца назад, так что на сегодняшний день кое-какую сумму я все-таки набрал. Сейчас у меня в кассе восемьсот семьдесят три тысячи четыреста юаней. Они все ваши, если в итоге и робот, и процессорный блок окажутся у меня.
– Соберешь к нашему приезду миллион – и робот твой, – выдвинул я встречное условие после того, как снова пошептался с морпехами. – А вот с блоком, извини, вышел полный облом. Мы ведь тебе не соврали: его и правда отняла у нас банда, работающая на Триады. Так что даже если ты отследишь ее через спутник, это нам ничего не даст. Воевать с целой бандой мы не подпишемся. Мы и так нажили с Триадами массу проблем и не хотим еще больше усложнять себе жизнь.
– Миллион я не соберу, но оставшуюся до девятисот тысяч сумму, думаю, наскребу, – ответил на это Хэнк. – Согласен: пусть это будет стоимость робота без процессорного блока. Ну что, по рукам?
– По рукам! – сдался я, поскольку Рында и Вэй не возражали, а мне вся эта канитель порядком надоела. Дав согласие, я протянул руку и, за неимением у Хэнка конечностей, символически пожал ему ствол одного из пулеметов.
– Отлично, – резюмировал он. – Я рад, что мы настроены на одну и ту же конструктивную волну.
– Я тоже рад, – кивнул я. – Вот только каковы будут гарантии, что мы получим свои деньги, а не окажемся в дураках, как те борзы с Мередит-авеню?
– Ваши гарантии будут простыми и надежными, – заверил меня оператор. – Вы уже поняли, что у меня плоховато с транспортом, поэтому вы доставите товар прямо ко мне в штаб-квартиру. Один из твоих спецназовцев при этом останется на прикрытии. И если с вами вдруг что-то случится, он объявит тревогу, вызовет миротворцев, и они устроят мне очень крупные неприятности.