Наконец Аллилуев удалился, а я смогла высказаться.
– Я правильно поняла: судьба девушки нас не волнует? Даже слепой заметил бы, что происходит.
– А что происходит? – вроде бы удивился Бергман.
– Девчонка – богатая наследница. Эта тетка с сынком охмурят ее в два счета.
– Вообще-то Аллилуев прав, она уже взрослый человек, – возразил Димка. – В загс силой ее никто не потащит.
– Как сказать. Идея о том, что никому, кроме них, о ее местонахождении не будет известно, меня очень насторожила.
– Что ты предлагаешь? – спросил Бергман.
– Поговорить с девушкой.
– У нее есть новый мобильный, о котором никто не знает, с моим номером телефона, – заявил Вадим и в ответ на наши взгляды пожал плечами.
– Как видишь, Воин обо всем позаботился, – сказал Бергман. – Если девушке понадобится наша помощь, она позвонит.
Однако от гнетущих мыслей это не избавило, тетка была из тех, кто способен на многое для достижения своих целей, а цель у нее вполне понятная – поправить собственное материальное положение за счет выгодной женитьбы сына. Дом, с которым Надя готова расстаться, стоит миллионы, а есть еще картины и деньги на счетах.
– Говорят, картины Лотмана после его смерти выросли в цене, – заметил Максимильян вроде бы не к месту, а я вновь подумала: уж не читает ли он мои мысли? При всем скепсисе и подозрении, что он мошенник, подобное меня, как ни странно, вряд ли бы удивило. Человек, безусловно, может обладать необычными способностями, кто же спорит. Вопрос в том, как он их использует. Желание морочить гражданам головы благородным никак не назовешь.
– Ты жаловался на избыток версий, – сказал Вадим, вертя в руках мобильный. – Как насчет мести?
– Многообещающе, – сказал Бергман в своей обычной манере, а Вадим продолжил:
– Я тоже так думаю. И то, что киллер у нас новичок, становится вполне объяснимым. Он не киллер, он – мститель. Оттого был спокоен, считая, что его дело правое.
Кажется, Вадим уже не сомневался в моих словах по поводу киллера, мне бы порадоваться такому внезапному доверию, а я затосковала: вдруг я ошиблась? И мои ощущения заведут расследование бог знает куда?
– Есть идея, кто и за что мстил? – спросил Димка.
– Нет. Но судя по всему, старикан был совсем не прост. Я обежал его друзей-приятелей из числа местных художников. Занятная публика. В основном сильно пьющая. Трое допились до «белочки», с ними говорить было особенно интересно. Лотмана они терпеть не могут, потому что он выскочка и бездарь.
– И один из них на пару с «белочкой» Лотмана и порешил? – с серьезной миной уточнил Поэт.
– Вполне ничего себе версия, – кивнул Вадим. – Некто Николай Борзенко, на всякий случай сообщаю, если вы не в курсе: вот он как раз лучший из ныне живущих художников, в смысле таланта и вообще… так вот, Коля шепнул по секрету: Лотман не только конъюнктурщик и лизоблюд, но и форменный монстр, своими руками убил человека. И человек этот – его зять. Он считал его недостойным своей дочери, а она упорно держалась за муженька. И тогда Лотман с ним безжалостно разделался. К тому моменту Коля был на подступах к нирване, и я решил, что он бредит. Но на всякий случай проверил обстоятельства кончины Гаврилы Мызина, покойного зятя Лотмана.
– И что? – насторожилась я.
– Может, Коля, конечно, и бредил, а может, и нет. Зятек был наркоманом со стажем, но никогда не кололся. Парень вполне интеллигентно нюхал кокаин, пока в один условно прекрасный день вдруг не перепутал его с герычем. Нюхнул, а сердчишко-то и остановилось.
– А такое возможно? – спросил Дима, чем порадовал: о наркоте ему практически ничего не известно, а то, что мой любимый фильм не является его любимым, я уж как-нибудь переживу.
– «Криминальное чтиво», – напомнила я присутствующим. – Знаменитая сцена, где Траволта делает жене своего босса укол в сердце. Это последствие. А причина остановки сердца как раз та, о которой говорит Вадим. Мия – любительница кокаина, находит в кармане плаща героя Траволты пакетик с героином, который он, само собой, приготовил для себя.
– Они что, одно от другого отличить не могут? – вновь порадовал Димка.
– Они обычно очень спешат, – разулыбался Вадим. – Короче, братья и сестры, парень отдал богу душу, потому что рядом никого не оказалось и укол в сердце сделать было некому, если б такая идея и возникла. Обнаружили его только через сутки. Дочь Лотмана в это время принудительно гостила у папаши. Он увез ее от мужа практически насильно, заявив, что лишит ее материнских прав. Запросто мог подсунуть зятю героин, а тот на радостях разбираться не стал, откуда вдруг такое счастье.
– А что, мне нравится, – кивнул Димка. – Осталось придумать, кто мстил за Гаврилу. Близкая родня у него есть?
– Мать-старушка. Она, кстати, тоже утверждала, что сына на тот свет спровадил тесть. Специально, мол, приезжал, чтоб наркотик подбросить, и Веру увез, оставив сыночка без помощи. Поначалу она даже пыталась отрицать, что сын – наркоман. Ее быстро вразумили, а все ее заявления после этого не особенно впечатляли. Плохо мы знаем своих детей и до последнего верим в их непорочность.
– У тебя есть дети? – удивилась я.
– Нет. Может, и зря. Как считаешь?
– Для начала следует жениться.
– И как это связано? – фыркнул он, а я засмеялась.
История, рассказанная Вадимом, была, безусловно, поучительной (если берешься что-то нюхать, то хотя бы знай, что), но скорее бесполезной, поэтому внезапный интерес к ней Бергмана удивил.
– Можешь отыскать мамашу? – повернулся он к Димке.
– Само собой.
Димка достал из сумки ноутбук и застучал по клавишам, а я позволила себе публичное сомнение.
– Ты допускаешь, что киллера наняла мать Мызина?
– Чего на свете не бывает, – ответил Бергман. – Но дело даже не в этом. Любую информацию всегда стоит проверить. Тем более что родная дочь Лотмана, если верить домработнице, обвиняла его в этом убийстве. Что мы имеем сейчас? Известный художник, уважаемый человек, у которого, безусловно, были завистники и которого могли ограбить, а при ограблении с перепугу расстреляли всю семью. Но у Лотмана вряд ли были враги, способные нанять киллера. История Моцарта и Сальери широко известна, но Сальери не посягал на все семейство.
– Мамаша Мызина всех порешила, включая собственную внучку? – оторвав на секунду взгляд от экрана, спросил Димка.
– Ну, внучка-то как раз жива, – ответил ему Вадим. – Это во-первых. А во-вторых… я понял, что имеет в виду Джокер: одно дело добропорядочный отец семейства, и совсем другое – дядя, способный отправить на тот свет зятя-наркомана. Возможно, кто-то посчитает: он поступил правильно. Но убийство – это убийство, и в связи с этим возникает вопрос: а на что еще был способен наш гений?