– Все у меня идет по графику. Победы следуют за победами, и мой рейтинг как бойца растет не по дням, а по часам. Практически уже сейчас я имею право сражаться с рыцарями золотого круга в рамках турниров и со всеми без исключения рыцарями, кроме великих баронов, в поединках. К тому же могу смело утверждать, что меня явно стали бояться даже отчаянные драчуны и задиры. Любой вызов на поединок я так грамотно обставляю списком условий, что порой оставшиеся в живых проигравшие лишаются значительной части своего состояния.
Семен ласково ткнул его в бок и заговорщицки подмигнул:
– Зачем же тогда сюда пожаловал?
Он намекал на то, что раз при победах достаются солидные трофеи, то можно было бы вполне жить припеваючи и без вливания в кошелек ручейка драгоценных камней.
Но Виктор в ответ взмахнул руками:
– Ой, па! Да ты себе не представляешь, сколько средств уходит на эти самые бумаги, на составление договоров! Да там всякая канцелярская братия порой живет лучше некоторых прославленных рыцарей. Хотя, чего скрывать, слово рыцаря считается незыблемым и без расписок. Но некоторые бумаги для утверждения у великих баронов проходят такие длительные и замысловатые мытарства, что порой можно и не дожить до окончательного решения или признания твоих прав. Если бы не мои друзья, а в особенности Рональд, то я бы до сих пор жил где-нибудь в арендуемом домишке, а участь моих земель и домов до сих пор решалась неизвестно в каких инстанциях.
– Выходит, на шее у честных и прямолинейных рыцарей сидит целая свора бюрократов?
– И не просто целая, а невероятно огромная, наглая и беспринципная. До сих пор удивляюсь, как их великие бароны терпят!
– Кто бы мог подумать… – недоверчиво протянул Семен. – И неужели управы на них не найдется?
– Пока сам ничего понять не могу, – признался Виктор. – Да и по большому счету мне это пока не мешает.
– Тебе на месте виднее. Кстати, когда тебе надо отправляться в обратный путь?
– Вообще-то хорошо бы прямо сейчас. Но ведь не для того я мчался сюда как угорелый, чтобы сразу поворачивать коня! До утра я в твоем полном распоряжении. Я тебе зачем-то сейчас нужен? Ты что-то хочешь сделать?
– Увы, ничего, кроме как поговорить, не удастся.
– А почему спрашивал?
– Да потому что очень хотел бы, чтобы ты посетил Святую долину Столбов Свияти. Уж очень она меня к себе манит своими загадками. Но самому там покопаться пока нет времени. А ты бы хоть одним глазком на нее взглянул и какое-то мнение составил. Вдруг туда вообще лучше не соваться?
– Думаешь? – Виктор совсем по-мальчишески крутанул головой и решился: – На пару часов могу и заскочить! Все равно почти по пути. А потраченное время потом на море наверстаю. Пассаты прямо в спину, до Жармарини быстро доберусь.
– Только напрасно не рискуй, – заволновался отец. – Просто посмотри и, если что-нибудь понадобится для экипировки в будущем, дай мне весточку. К следующей вылазке я уже подготовлюсь как нужно. А там, возможно, и кого-нибудь из вас в помощь призову.
– Хорошо, так и сделаю.
Затем молодой рыцарь встал на ноги и пригласил отца прогуляться по окрестностям.
– Заодно и проверим безопасность нашей предстоящей ночевки.
Отец устремился за сыном со словами:
– Да мы тут уже чуть ли не каждый камешек проверили.
Когда отошли подальше, говорить стали тише и перешли на русский язык.
– А самые главные камешки проверял? – спросил Виктор.
– Только один тайник. Всё на месте. Да и остальные, по идее, должны быть нетронутыми. Ты сколько будешь брать?
– Возьму оба мешочка, – решил Виктор. – Хоть дорога и неспокойная, но лучше сейчас, чем через год. Дело вроде к длительным войнам идет, а средства нужны немалые. Лучше уж я остальные камни в межнациональные банки заложу.
– Вот и я так подумываю, – признался Семен. – И безопаснее будет, и пользу быстрее принесут.
Молодой рыцарь без труда нашел помеченные им же когда-то места и с ловкостью профессионального фокусника выудил вместительные мешочки из сплошной скальной породы.
– Есть! Больше мне не придется размениваться на лишние поединки ради заработка. Теперь мне одна дорога: вверх. И буду заявляться только в главных турнирах.
– Молодец. Ну а как там твои лаборатории?
– Тоже получат новый импульс в развитии. Кстати, те кислоты и щелочи, что вы мне передали, пришлись как нельзя лучше. И теперь мы можем и сами наладить производство чего только пожелаем. В этом деле мне много Берг помогает, он врожденный химик и великий экспериментатор. Мне кажется, он давно меня уже во всех новых знаниях обогнал. Ну а Стив занимается разработкой арбалетов новых модификаций. Таких результатов добились, что самим страшно стало: ведь с нашими арбалетами любой крестьянин пяток рыцарей запросто из укрытия умертвит.
– И что делаете с новыми арбалетами?
– Храним в тайне и продолжаем усовершенствовать. Ну и сами тайно практикуемся в стрельбе. У меня, кстати, один с собой есть, специально тебе в подарок привез. Когда в чехол уложен, никто и не догадается, насколько это смертоносное оружие.
После этих слов Виктора Семен вдруг замер на месте и после продолжительного молчания вздохнул:
– Эх, сынок! Когда мы жили дома, там, на Земле, все вместе, разве могли мы подумать о том, что будем убивать? Что погубим собственными руками столько жизней? Что будем только о том и думать, как усовершенствовать орудия убийства!
Молодой рыцарь положил руку отцу на плечи и с твердостью напомнил:
– Зато мы выжили в этом мире. И многого добились. А в итоге… В итоге этот мир нам кажется уже почти родным.
– И ты о том же? – удивился Загребной.
– О чем именно?
– Вот и Виктория заявила, что никогда своего Теодоро здесь не оставит. Да и за процветание Салламбаюра она борется как за самую родную родину.
– Да, отец. К этому все идет, и надо это принять…
В столице Сапфирного королевства готовились к празднованию пятидесятилетнего юбилея самого великого и прославленного в истории монарха, Славентия Пятого. Именно так его в последнее время только и величали. Служба пропаганды свой хлеб даром не ела: во всех местах, где было хоть какое-то скопление народа, обязательно висел огромный, в полный рост, портрет пышно разодетого короля. На каждом углу о его мудрости, доброте и щедрости кричали глашатаи, а чтецы драли глотку, усердно зачитывая народу нисходящие из дворца указы.
Практически все население Кариандены высыпало на улицы, готовясь полюбоваться на праздничный кортеж своего любимого монарха и по возможности забросать его цветами. На всех площадях играли духовые оркестры, над всеми домами развевались государственные флаги, полотна с гербами дворянства и разноцветные вымпелы других подданных, которые любили соперничество и хотели выделиться если не раскраской, то необычайной формой и длиной своих штандартов.