Гали нахмурила брови и строго глянула на двойняшек:
– А вы откуда знаете?
– Так ведь мы сегодня после обеда гуляли с соседскими девчонками и столько всего про него наслушались!
– И не только! Мы его даже видели.
– Где? – опешила старшая сестра.
– А ты не будешь ругаться?
– И маме не скажешь?
– Конечно не скажу, я и сама вас накажу, если надо будет.
Малышки испуганно примолкли, и она тут же порывисто притянула их к себе и крепко обняла:
– Потому что я вас люблю больше всех в мире и очень не хочу, чтобы вы потерялись или с вами что-нибудь еще случилось.
Двойняшки сразу оттаяли, поняв, что наказания за ослушание сегодня не предвидится, и принялись наперебой рассказывать:
– Он как раз был на улице Багровых Сполохов, в знаменитой мастерской Вешалика, и там его увидела Розалина и прибежала за нами.
– Ага, ну мы и побежали с девчонками на него глянуть. Дождались, пока они выйдут из мастерской, и ты знаешь…
– Он такой огромный и красивый!
– И совсем не старый!
– А рядом с графом посол ихний, еще моложе, но хиляком смотрится…
– Хоть и тоже симпатичный.
– И ничего подобного: граф в сто раз лучше!
– Да что ты понимаешь!
– Тише, тише, мои пташечки, – прервала Гали начавшуюся было перепалку. – А дальше что было?
– Они сели в карету и уехали.
– Ага, в сторону рынка. Ну и мы домой побежали.
– Ладно. – Девушка придала своему лицу чуточку строгости, хотя сердиться на эти милые создания ей не хотелось. – Улица Багровых Сполохов очень красивая, но все равно постарайтесь больше далеко от дома не отходить. Всякое может случиться. Вы помните, что стряслось с Бьянкой месяц назад? Так у нее хоть старшие братья пошли и поколотили обидчиков, а за нас совершенно заступиться некому. Поэтому ведите себя хорошо и помните о том, что надо самим думать о собственной безопасности.
Малышки в ответ закивали, и в этот момент вернулась запыхавшаяся мать.
– Ох! Там так красиво фонари расставили! А магические светляки так и крутятся хороводом над двором. Но близко мне протолкнуться не удалось: столько всякого народу собралось! Даже несколько гостей уже на каретах прибыло, но их и не вздумали впускать во двор, сказали, что еще десяти нет. А охранники у графа – молодец один к одному, все статные да сильные. В толпе говорили, что он их набрал из вольных охотников, и теперь у него в отряде двадцать человек и десяток демонов, которые общим напором могут справиться с небольшой армией. Ведь большинство из них Шабены.
– Были бы деньги, мамуля, а хороших работников всегда найти можно. Хотя я и представить боюсь ту сумму, которую надо платить каждому.
– Уже скоро десять, – напомнила мать. – Когда пойдешь?
– Вот прямо сейчас и пойду, – встала Гали.
– Не рано ли? Мы с отцом всегда чуточку опаздывали.
Девушка поцеловала мать в щеку.
– И отца давно нет, и времена те давно прошли, и случай сегодня не тот. Тем более я бы хотела прогуляться по замку, пока гостей будет мало, и прикоснуться к тем стенам, где живут каменные привидения.
– А не боишься?
– Еще как боюсь! Но от этого еще сильнее хочется.
– Эх, как жалко, что у нас выезда нет…
– Ничего, мамуля, накину плащ и в темноте прошмыгну к самым воротам, тут ведь совсем рядом. Да и удобнее пешком пройтись, чем наших ленивых конюхов добудиться и заставить их нашу восьмерку лошадей запрячь в карету.
Но на эту шутку никто не улыбнулся. Мать смотрела на Гали с грустью и гордостью, а младшие сестренки – с восторгом, обожанием и надеждой. И вот именно эту надежду и взяла с собой из давно обнищавшего дома Галисия Лобос. Единственную надежду и крепкую, непоколебимую решимость найти себе выгодного жениха.
Весь замок из потемневшего и угрюмого здания всего за одни сутки превратился в сказочный дворец. И теперь со стороны улицы смотрелся словно только что отстроенное светлыми демонами чудо. Конечно, особый оптический обман создавало мастерски расположенное внешнее освещение, скрывающее изъяны наружной отделки и выгодно подчеркивающее самые красивые детали фронтона и прочие архитектурные украшения. Праздничный вид усиливали гирлянды разноцветных шаров, цветов и многочисленные ковры и дорожки, расстеленные по всему двору.
К десяти часам на улице создалась прочная и окончательная пробка из десятков карет и кабриолетов. Были и люди дальновидные, которые отпустили свои экипажи, не доезжая до замка, и продвигались к воротам пешком. Путь им преграждала шеренга полицейских, которым надо было показать приглашение. Толпу зевак вообще не пускали дальше края противоположного от замка тротуара. Поговаривали, что о таких строгостях распорядился сам шеф полиции.
Во дворе замка было и где пройтись, и на что глянуть, и чем подзакусить. Вдоль стен стояли ряды удобных стульев и длинные вереницы столов, уставленных разнообразными легкими закусками. А чуть в стороне целая толпа официантов в белых рубашках готовилась атаковать первых гостей с подносами, полными бокалов с шампанским.
В этой общей суете никто не замечал, что из-за угла здания выглядывают сам граф Фаурсе и его новый помощник по делам торговли при посольстве Сапфирного королевства. Как ни странно, но Семен немного нервничал, и сын обратил на это внимание:
– Папа, ты ведь уже и на королевских приемах побывал, и сам тесть короля, так чего дрожишь?
– Да мне на этот бал, честно говоря, начхать. В том смысле, что он меня не волнует совершенно. Все давно просчитано и взвешено. Даже сумма предполагаемых взяток, которые мне всучат местные воротилы торговли.
– А что же тебя волнует?
– Хм… Меня волнуют эти привидения. Мало мы их еще проверили. Если вдруг они выйдут из подчинения, нам история этого не простит.
Алексей еще более внимательно присмотрелся к отцу:
– То ты о них и не вспоминал, а тут вдруг сомнения тебя одолели. Темнишь ты чего-то… А давай я угадаю причину твоего расстройства?
– Ну? – буркнул Семен с явной неохотой.
Он седьмым чувством ведал, что сын услышал его последнюю перепалку с Люссией. Ну, по крайней мере часть ее. И действительно, тот с некоторой ехидцей заулыбался:
– У тебя серьезные проблемы с маркизой Фаурсе. Угадал? Раз молчишь, значит, угадал. Может, я могу чем-то помочь?
Загребной рассерженно покрутил головой, но его ответ удивил сдержанностью и сомнениями в голосе:
– Я и сам ничего понять не могу. Давай как-нибудь в другой раз поговорим. Хорошо?