Доставленным к королевскому навесу путникам пришлось терпеливо пристроиться в очередь за теми садоводами, которые как раз прибыли с жалобами по этому поводу к его величеству. Дело происходило на краешке Платформы, поэтому Семену с Люссией повезло увидеть не только сам момент жалобы, но и обсудить между собой поведение и реакцию как монарха, так и принцессы. Видно было, что подобные жалобы уже всем надоели, и молодой, меньше чем тридцати лет от роду, король восседал на кресле взвинченный и расстроенный. Выслушав жалобу, он стал громко возмущаться как своими придворными, так и их несознательным поведением, сетуя на то, что у него весь остаток казны уйдет на различные компенсации. Вот тут и прибыла к месту событий Елена Палранская. Стройная, подтянутая, решительная, довольно симпатичная, в полевой, неброской форме командарма. Сразу вникнув в суть дела, она что-то нашептала на ушко братцу и выпрямилась, строго озирая шевелящихся возле полевого навеса дворян. Король тяжело вздохнул, но, видимо, подсказанный выход действительно оставался единственным, и он начал говорить:
– Значит, так, постановляю: отныне ответственность за вытоптанные угодья несет тот род, который расположен к ним ближе всех. Все жалобы будут приниматься военным комендантом Ставки, а личный жандармский полк ее высочества проследит за изъятием штрафа из кармана виновных.
Тут кто-то из придворных шишек не выдержал и возмутился:
– А если вдруг в сад рядом со мной заберутся дочери маркиза Ратулини со своими ухажерами, то почему именно я должен платить за их шумные игрища?
Елена сделала шаг вперед и крикнула:
– Веления его величества не обсуждаются! – Потом ехидно улыбнулась и подсказала: – Но вы можете отомстить маркизу Ратулини вдвойне: в следующую ночь постарайтесь вытоптать сразу два сада вокруг его шатров, и я вам обещаю: лично сорву с маркиза последние украшения, которые пойдут в счет компенсации.
Недовольный ропот придворных показал, что такое развитие событий их однозначно не устраивает: если начнут мстить друг другу, то уже через пару дней сами без портков останутся. Но и выход напрашивался вполне логичный: не подпускать к себе любителей вандализма и присматривать при этом не только за собственными шатрами, но и за близко расположенными участками местных садоводов.
Очень довольные жалобщики ушли, и принцесса строго присмотрелась к приблизившимся путникам. Так как считалось, что она обладает умениями Шабена пятого уровня, то и демонов рассмотреть ей труда не составило.
– Кто такие? Неужели шпионов поймали?
Жандармский офицер рванулся вперед и четко доложил обо всем, что знал, что предполагал и что успел выведать в пути. Причем и он в пылу верноподданных чувств не исключал мысль, что доставленные им путешественники на самом деле опаснейшие шпионы.
– Ты слышишь, братец? – Елена словно советовалась, но при этом косилась в сторону придворных. – Теперь тебе будет на ком испытать полевые виселицы и не придется вешать твоих именитых подданных, как ты только сегодня утром настаивал.
Опять позволил себе задать вопрос все тот же вельможа:
– Простите, ваше высочество, но о каких таких подданных идет речь?
– Хм! Вот и я была против таких крайностей: казнить не простых конокрадов или дезертиров, а людей со звучными титулами. Но его величество вознамерился действовать на врагов с помощью старой поговорки: «Бей своих, чтобы чужие боялись!» И в самом деле, казни он страшным способом нескольких проштрафившихся дворян, враг поневоле задумается: раз у нас своих людей не ценят, не берегут, то уж агрессоров вообще голыми руками порвут.
Скорее всего, между венценосным братом и его любимой сестрой существовал определенный договор всегда и при любых обстоятельствах на людях не опровергать, а поддерживать друг друга. Потому что опершийся лицом на ладонь король помалкивал, но Семену удалось рассмотреть половину глаза, которым монарх посматривал на Елену: зрачок был расширенный, взгляд – недоумевающий. Скорее всего, принцессу мешающиеся под ногами придворные совсем достали отсутствием дисциплины и она решила их прижать к ногтю окончательно. Если не штрафами, то уж угрозой казни в военное время – точно. А там стоит только самым пугливым сорваться и спешно выехать в сторону столицы, как и остальные в панике за ними потянутся.
Невзирая на еще больше усилившийся ропот, Елена со скорбным вздохом спросила:
– Так что скажете в свое оправдание? Нам давно пора ужинать, и для придания аппетита суровое зрелище казни нашим воинам не помешает.
Так как король продолжал упрямо молчать и головы не поднимал, Загребной решил обратиться к воительнице, да еще и подыграть ей в меру своего творческого склада характера:
– Ваше высочество! Я не вправе выдавать тайны и сведения, имеющиеся у меня, при большом скоплении народа.
Виновные могут успеть придумать себе оправдания, а то и спрятать указывающие на них улики. Поэтому прошу вас дать мне личную аудиенцию, а уж потом его величество решит: кого казнить, а кого помиловать.
Елена Палранская и в самом деле оказалась умнейшей женщиной и использовала представившуюся ей возможность попугать двор на все сто процентов. Со злорадным предвкушением она обвела притихшую сиятельную толпу торжествующим взглядом, выдержала длинную паузу и величественно кивнула гостям-пленникам:
– Вы получаете личную аудиенцию!
Само собой, она понимала, что скорее всего, предателей среди придворных может и не найтись. Да и не каждый опытный двурушник поддастся на такую явную провокацию. Но страх, что на него повесят под шум наговора всех собак и расправятся или просто накажут под горячую руку, заставит задуматься многих бесшабашных прожигателей жизни. Наверняка не один сейчас стоял и подумывал: «А ведь в столице сейчас тишь, благодать и никакого надзора… Сразу приказать запрягать кареты или подождать, пока эти визитеры не скроются вместе с принцессой в шатре Совета?»
Стараясь не смотреть своим придворным в глаза, король встал и, передвигаясь словно старик, направился к одному из самых больших шатров. Его сестра крутилась вокруг него вьюном, отдавая распоряжения как своей охране, так и нескольким высшим офицерам жандармерии и полиции. Несмотря на полог тишины вокруг нее, Семену удалось прочитать по хорошо различимым в тот момент губам: «Особо проследите за теми, кто уедет в столицу первыми!»
К большому неудовольствию Люссии, ей со своими экипированными воинами-охотниками пришлось остаться метрах в тридцати от места аудиенции. Платформа заканчивалась, и в мире демонов на месте шатра возвышались скальные нагромождения. Маркиза, конечно, больше напирала на безопасность графа и дошепталась до того, что предложила:
– Давай я быстро обернусь в шубу с начесом из маустов, и ты меня пронесешь на себе в сети-потайке!
– И как ты мне сможешь помочь в случае опасности? – не удержался от вопроса Загребной. Это демонессу не смутило:
– Просто буду тебя воодушевлять своим присутствием.