Соня задрала рубашку, обнажив живот, и дрожащими руками стянула трусики. Да, вот так… Она хотела сейчас быть немного порочной… чуточку более раскованной… Такой, какой видела себя в мечтах…
Трусики сняла вовремя, потому что Денис уже открывал заднюю дверь. Свежий воздух ворвался в салон, заставив Соню сделать жадный глоток.
— Держи! — хрипло сказала она и бросила в него трусиками.
Денис ловким движением схватил их и сунул в задний карман джинсов. Он ничего не говорил. Лишь смотрел. И от его взгляда кожа Сони покрылась мурашками. Она сидела не двигаясь.
Понимала, что раскрыта для Дениса. Его взгляд жадно прошелся по ее лицу, задержался на губах, а потом лавиной ринулся вниз, туда, где распахнутые полы рубашки ничего не скрывали. Сладкую, истекающую влагой расщелину.
Верхняя губа Дениса дернулась, и снова в чертах лица проступило что-то дикое, первобытное, звериное. Но черты другой ипостаси не испугали Соню. Напротив, лишь подбросили поленьев в огонь страсти.
— Я не дам тебе возможности остановиться, — пророкотал Денис, и его большая фигура заслонила дневной свет.
Он нырнул в авто и властно притянул Соню к себе, не позволив даже охнуть.
То, что происходило дальше, больше походило на безумие. Сумасшествие. Цунами. Соня не узнавала себя. Да и не желала. Ею двигали инстинкты. Древние. Загнанные цивилизацией вглубь сознания. Теперь они вырвались на свободу и вели за собой, ввергая в водоворот чувственных ощущений.
Как только Денис прикоснулся, схватил и потянул к себе, из ее груди вырвался не стон, а рычание. Приглушенное, но единственно верно характеризующее внутреннее состояние.
— Ты моя!
Эти неожиданные слова стали ответом на ее рычание. Но Соня, поглощенная вспышкой нереально сильного возбуждения, не придала им значения. А стоило бы…
— Как скажешь, злой черный волк, — выдохнула, выгибая спину и подставляя шею для поцелуев.
Денис обрушился на нее, точно сорвавшаяся с гор лавина. Прикосновения, которыми покрывал столь щедро предоставленное ему тело, на поцелуи походили мало. Он не скользил жаркими губами по коже, а едва ли не прикусывал.
Ему хотелось не просто ощутить вкус, он жаждал оставить на ней свой след! След собственника!
Его крупное тело дрожало. Пока он целовал шею и губы Сони, одной рукой удерживая ее тело, другой яростно срывал с себя майку. Решив, что слишком долго возится, попросту разорвал белую ткань.
Звук рвущейся майки вибрацией отозвался в теле Сони. Как же она хотела своего волка! До дрожи. До боли. До ломоты.
Казалось, все тело натянулось, точно тетива. Соня вцепилась в обнаженные плечи мужчины, не замечая, как короткие ноготки вонзились в плоть и оставили неглубокие царапины. Простых прикосновений было мало. Ей необходимо слиться с ним, соединиться, впечататься. Сейчас. Не завтра. Не вечером. Не по приезде в дом. Сейчас.
Его губы оставляли на ее шее влажную полоску, тянущуюся к ложбинке между грудей. Добраться до желанных розовых горошинок! Втянуть их в себя! Облизнуть! Пососать! Чуть прикусить!
Из горла Дениса вырвался полустон-полурычание, и он принялся дергаными движениями, точно подросток при первом половом акте, расстегивать ремень на джинсах. Оглушительно звякнула пряжка.
Соня, презрев природную скромность, потянулась к молнии. Их руки столкнулись, и обоих точно разрядом тока ударило. И у нее, и него перехватило дыхание.
— Волчица…
— Альфа…
Они набросились друг на друга, сдирая, комкая и сминая одежду. Ткань трещала беспощадно. Но обоим было наплевать.
Поскорее бы добраться… Прикоснуться… Почувствовать…
Лифчик был порван, рубашка упала на коврик. Денис запутался в штанинах джинсов. Пришлось встать, полусогнувшись, и приспустить к икрам.
Частое дыхание Сони и ее подрагивающие руки на его спине окончательно низвергли его в водоворот желания. Весь мир сузился до этой девушки. До ее припухших от поцелуев губ. Пульсирующей жилки на шее. Холмиков груди. Чуть округлого живота, такого мягкого, женственного. Сумасшедших бедер, которые делали его одержимым и заставляли желать только одного — зарыться между ними, втянуть в себя женский аромат, найти клитор и играть с ним, пока пик наслаждения не заставит Соню содрогнуться в судорогах оргазма.
Денису, наконец, после нескольких попыток удалось скинуть джинсы. Издав звук, больше напоминающий скулеж, он снова обрушился на девушку. Она была готова. Ждала. Приняла его.
Они оба были нетерпеливы. Движения были быстрыми, сильными, порой болезненными.
Денис, крепко держа Соню за плечи, властно опустил ее на кожаное сиденье и широко развел бедра. Его голодные глаза не могли насмотреться на розовое лоно, поблескивающее от внутренних соков.
Соня извивалась и корчилась в его руках. Малейшее промедление было сравнимо с годами каторги. Разум помутился. Сердце едва не выпрыгивало из груди. Она вцепилась в его плечи в попытке притянуть к себе. Потом, судорожно всхлипнув, переместила руки на мужские ягодицы.
Денис зарычал. Обрушился на нее. Вошел на всю длину одним движением. Влажные складки с готовностью раздвинулись для него. Соня закричала в голос, не сдерживаясь…
Это было безумие. Она горела в огне. Он рвался вперед. Она подавалась навстречу.
Два тела, влажные от пота, источающие запахи возбуждения, стремились как можно ближе, яростнее слиться, проникнуть глубже, узнать, насколько подходят друг другу. Оказалось — идеально.
Салон черного внедорожника наполнился хриплыми стонами, переходящими в глухое рычание — женское и мужское. Раздавались всхлипы, смешанные со звуками соединяющихся тел.
Напряжение достигло апогея. Внизу живота Сони тугой узел пульсировал с такой отчаянной силой, что она царапалась и стонала. Раз за разом вскидывала бедра, стремясь как можно глубже принять член мужчины в себя.
Бисеринки пота выступили по всему телу Дениса. Он оторвался от груди девушки, чтобы заглянуть в ее глаза.
— Давай, маленькая волчица, давай… Сделай это для меня…
И она сделала это. Забилась в оргазме. Более того. Сделала то, о чем влиятельный альфа, сильный и властный мужчина, не мог и подумать. Когда он сжал ее ягодицы, поднимая их выше, впечатывая в свои еще сильнее, и начал изливать в лоно семя, она резко подалась вперед. С долей отчаяния вцепилась в его плечи и, сама не ведая, что творит, укусила Дениса чуть выше ключицы.
Он дернулся, и мир разорвался на миллионы мелких осколков. Девушка заклеймила его. Оставила свой запах, давая всем понять, что отныне он принадлежит ей… Поступила как волчица, признавшая в нем пару.
Соня медленно приходила в себя. В ее теле по-прежнему чувствовались отголоски пережитого оргазма, и она, безвольно повиснув на руках Дениса, позволила уложить себя на кожаное сиденье. Никто из них двоих ничего не говорил. Оба были шокированы бешеной страстью, бросившей их в объятия друг друга.