– Вам легко говорить, – повторила она. – Варвара ведь такая змея, любого со света сживет. Ее тут только Катька не боится. Ей что, родственница директора! Небось, тетка заступится, если что. А мне как быть? Я ведь не девочка уже. Куда мне идти, если эта кукла подстроит так, чтобы меня выгнали? Курами с лотка торговать?
– Какие куры? О чем вы говорите, Зинаида Григорьевна? Варвара – просто секретарша, как она может вас выгнать?
– А как она Машу под выговор подвела? А как она подстроила, чтобы Саню Свирина, работал у нас, тоже менеджером, уволили? Один приказ не передала, другой переврала, Петр Кириллович на Саню орет, а тот только глазами хлопает, ничего не понимает. А Петр Кириллович, ясно, еще сильнее сердится. Саня документы на крупную сделку готовил, а Варвара, я знаю, специально в договорах напутала и на него все свалила. Он пытался объяснить что-то, доказать, да где там! Петр Кириллович обозвал его бездельником и выгнал. А мне никак нельзя без работы оставаться, так что, я с Варварой ссориться не могу.
– Зинаида Григорьевна, я вовсе не собираюсь вас ни с кем ссорить. Откровенно говоря, я не думаю, что секретарша Черникова настолько всемогуща, но в любом случае, я не собираюсь передавать ей то, что вы мне расскажете. – Я припомнила один из афоризмов Гошки и, очень к месту, ввернула: – Наша задача – собирать информацию, а не распространять ее. Так что, не сомневайтесь, вы можете поделиться со мной своими подозрениями. Если Варвара в этом деле ни при чем, она об этом никогда не узнает. А если она, действительно, как вы думаете, замешана в краже эскизов – кто ж вас будет выгонять? Вам еще премию выпишут, за помощь следствию и проявленную бдительность.
– Ага, четыре премии, – Зинаида Григорьевна, похоже, окончательно пришла в себя. – А потом догонят и пятую добавят. Ладно, в конце концов… вы обещаете, что она ничего не узнает?
– Обещаю, – я приложила правую руку к сердцу. – Клянусь. Слово сыщика. Ну, подумайте сами, зачем мне Варваре что-то рассказывать?
– Ладно. Действительно, зачем? А если вы докажете, что это она… Ладно. Я считаю, что это Варвара, потому что я видела у нее ключи от квартиры Петра Кирилловича.
Вот это да! Кто бы поверил, что все может быть так просто. В первом же разговоре, с первым же человеком, я узнаю, что у секретарши были ключи от квартиры начальника. От квартиры, которая была ограблена. Достаточно сложить два и два, чтобы получить правильный ответ на вопрос: кто именно ограбил? Я снова открыла блокнот и мягко попросила:
– А теперь немного подробнее. Когда именно вы видели у нее эти ключи?
– Давно, месяц уже прошел, не меньше. Я шла к Петру Кирилловичу, надо было договора ему на подпись отдать, а она, Варвара, стояла около своего стола и копалась в сумке. А когда я входила, Маша, от Олега Викторовича, от замдиректора нашего, выходила. И сквозняк, понимаете? Я дверь не удержала, она как хлопнет! Я не нарочно, так получилось, но Варвара дернулась и сумку уронила. Оттуда все посыпалось, кошелек, помада, зеркало… и эти ключи тоже. Ключи она первыми схватила. Кошелек на полу валяется и расческа, а она эту связку первым делом, в кулак, и в сумочку прячет. Я хотела ей помочь, тоже начала подбирать, но это же Варвара! Разве для нее можно что хорошее сделать? Так на меня зашипела, что я плюнула и пошла к Петру Кирилловичу. И только потом уже сообразила, что ключи-то были от его квартиры.
– У Черникова что, какие-то особенные ключи? Приметные?
– Сами ключи не очень приметные, хотя, если внимательно посмотреть, их можно отличить – они длиннее обычных и не плоские, а такими стерженьками. У Петра Кирилловича замки сложные, особой конструкции.
Я кивнула, вспомнив, как долго Гоша возился, открывая дверь Черникова. Он тоже сказал, что замок сложный.
– Но дело даже не в самих ключах, – продолжала Зинаида Григорьевна, не обратив внимания на мое машинальное движение. – Я узнала брелок. Это из нашей первой серии, пластмассовая собачка-далматинец. Понимаете, я работаю в фирме с самого начала, со дня основания, а Варвара у нас не так давно, она просто не знает. Это была самая наша первая игрушка. Петр Кириллович тогда всем по такому брелоку на память подарил.
– Всем, это кому? – перебила я.
– Всем, кто тогда в фирме работал.
– То есть, у вас тоже есть такой брелок? А еще у кого?
– У меня нет, я его тогда же племяннику отдала. У сестры собака есть, тоже далматинец, вот мальчишка и выпросил у меня брелок, дескать буду всем показывать и говорить, что это наш Ронни. А еще у кого? Нас не так много осталось, кто начинал. Геннадий Васильевич, главный технолог, ему тоже дарили. Но он брелок на ключах не носит, так что не знаю, сохранился ли. Еще в цеху двое рабочих, я не помню, как их зовут, но можно узнать. Они как раз этих далматинцев и лили.
– Понятно. Поскольку у Геннадия Васильевича вы этого брелока не видели, и трудно себе представить, что связку ключей с брелоком-далматинцем Варвара получила от рабочего из цеха, вы сделали вывод: это ключи Черникова.
– А что я еще могла подумать? – Зинаида Григорьевна устремила на меня требовательный взгляд. – Тогда я не обратила на это внимания, но когда узнала, что Петра Кирилловича ограбили… Ведь и дверь и сейф открыли ключом, так?
– Так, – я сделала короткую запись и подчеркнула жирной двойной линией. – Согласна, у вас есть основания подозревать Варвару. Еще что-нибудь можете рассказать?
– А вам мало? – Зинаида Григорьевна неожиданно обиделась.
– Не мало, – я примирительно улыбнулась. – Но хотелось бы больше. Например, пятнадцатого октября, в день ограбления, с утра, не припомните, кто был на рабочем месте, кого не было?
– Помню, конечно. Почти никого в офисе и не было, только я, да Изабелла Константиновна. И Маша у себя, как обычно, сидела. Петр Кириллович с Олегом Викторовичем за город уехали, место для нового цеха подбирать. Катю Изабелла Константиновна в банк отправила. Варвары тоже не было, – Зинаида Григорьевна поджала губы. – Не знаю, где она гуляла. Барыня нам не докладывают.
– Понятно, – я не смогла сдержать улыбку. – А когда она вернулась?
– Часов в двенадцать. А когда Катюша вернулась, я не знаю. Она сразу к себе, в бухгалтерию шмыгнула. Но кофе в четыре часа мы уже вместе пили.
Я просмотрела свои записи и украсила лист блокнота еще одной двойной чертой. Наверняка, я что-то упустила, надо спросить еще что-то важное, но ничего не могу придумать. Похоже, рано Сан Сергеич стал выпускать меня на самостоятельную работу: когда напарник рядом, я гораздо лучше соображаю. Зинаида Григорьевна, тем временем, придвинулась ко мне.
– А знаете, – почти шепотом сказала она, – я ведь видела эти эскизы. Володя показал. Я, конечно, об этом не распространяюсь, ни к чему это. Но, что было, то было – видела. И должна вам сказать, Катя права, это просто чудо, что за игрушки будут!
– А почему Володя решил показать вам диск? – немного растерянно, уж очень быстро росло число посвященных в тайну эскизов, спросила я.