Мыс ней встали в темноте посреди коридора и принялись отдирать от лиц и волос противные липкие нити. Паутина запуталась у меня в волосах, и я никак не мог выковырять ее всю. Вот зараза.
– Я теперь до конца жизни буду чесаться, – пробормотал я себе под нос.
– Хочешь, я тебя огорчу? – спросила Стефани.
– Ну, попробуй. – Я вытащил паутину из уха.
– А кто, по-твоему, сплел всю эту паутину? Вопрос на засыпку. Но я смекалистый – догадался:
– Пауки?
У меня вдруг зачесалось все тело. Руки и ноги. И даже спина. Мне показалось, что кто-то цапнул меня за шею.
Неужели я весь в пауках?! Ощущение было как раз такое.
Я сорвался с места и побежал вперед. Наверное, я снял с себя не всю паутину. Но мне было уже все равно. Стефани бросилась следом за мной. Мы бежали по темному длинному коридору, почесываясь на бегу и шлепая себя руками.
– Стеф, когда тебе в следующий раз захочется приключений, пожалуйста, сделай так, чтобы тебе сразу же РАСХОТЕЛОСЬ, – выдохнул я.
– Давай сначала выберемся отсюда! – отозвалась она.
Мы добрались до конца коридора. Но там не было никакой лестницы. И как нам теперь, интересно, спуститься вниз?
Коридор упирался в глухую стену и заворачивал влево. Здесь уже было какое-то освещение. На подставках, вбитых в стену над дверями, горели низкие оплывшие свечи. В их пляшущем свете тени на стенах были похожи на хищных зверей, крадущихся в полумраке.
– Пойдем туда. – Я потянул Стефани за руку. Другого пути просто не было.
Стараясь держаться поближе друг к другу, мы пошли по коридору. Мимо ряда дверей, за которыми не было ничего, кроме сумрака и тишины.
Пламя свечей подрагивало, когда мы проходили мимо. Наши тени бежали чуть впереди, как будто им еще больше, чем нам, не терпелось скорее добраться до лестницы.
А потом я услышал смех. Я замер на месте.
– Что это? – выдохнула Стефани, широко распахнув глаза.
Мы прислушались.
Ну да, точно смех. И еще – голоса. Они доносились из комнаты в дальнем конце коридора.
Дверь была закрыта, и я не разбирал слов. Но это были человеческие голоса. Вот мужчина что-то сказал. Женщина рассмеялась. Потом засмеялись другие.
– Кажется, это наша группа, – прошептал я. Стефани нахмурилась:
– Но ведь на третий этаж экскурсии не водят.
Мы подошли поближе к двери и снова прислушались.
В комнате явно кто-то был. Там разговаривали и смеялись. Причем несколько человек говорили одновременно. И судя по всему, им было весело. Как будто они собрались на вечеринку.
Я приложил ухо к двери.
– Наверное, экскурсия закончилась, и теперь все просто разговаривают, – поделился я со Стефани своими соображениями.
Стеф задумчиво почесала макушку и попутно вытащила из волос очередную порцию паутины.
– Ну и чего ты ждешь, Дуан? Открывай дверь и пойдем.
– Надеюсь, Отто не спросит, где мы гуляли, – пробормотал я, берясь за дверную ручку.
Я открыл дверь, и мы со Стефани вошли в комнату.
Но когда мы увидели то, что увидели, мы с ней просто обалдели.
В комнате не было никого. То есть абсолютно никого. Там было пусто, темно и тихо.
– Что происходит? Где все? – испуганно вскрикнула Стефани.
Мы прошли чуть вперед. Под ногами у нас скрипнули половицы. И больше – ни звука.
– Ничего не понимаю, – прошептала Стефани. – Мы же только что слышали голоса. Ведь мы их слышали, правда?
– Слышали, – подтвердил я. – Они разговаривали и смеялись. Впечатление было такое, что здесь целая куча народу.
– Ну да. – Стефани растерянно оглядела пустую комнату. – Целая куча.
У меня волосы зашевелились на голове.
– Наверное, это были не люди, – выдавил я.
Стефани резко повернулась ко мне.
– Чего?
– Это были не люди, – повторил я уже четче. – Это были призраки.
У Стефани челюсть отвисла.
– И они испарились, когда мы открыли дверь?
Я кивнул.
– Да. И мне кажется… я их чувствую. Они все еще здесь. Только мы их не видим.
Стефани нервно хохотнула.
– Ты их чувствуешь? То есть как?
Но не успела она договорить, как по комнате прошло дуновение ледяного ветра. Я его чувствовал очень явственно. Такой сухой и холодный ветер. От которого меня пробил озноб.
Должно быть, Стефани тоже его почувствовала. Она зябко поежилась и обняла себя руками за плечи:
– Брр. Ты чувствуешь, дует? Может быть, здесь окно открыто? Почему вдруг так холодно стало, когда всегда было жарко?
Она снова поежилась и спросила тоненьким жалобным голоском:
– Мы здесь не одни, правильно?
– Я не знаю, – прошептал я. – Но кажется, мы только что помешали какому-то празднику.
Мы со Стефани застыли на месте, не решаясь даже пошевелиться. А вдруг у нас за спиной стоит призрак? А вдруг все эти призраки, которых мы слышали из-за двери, стоят здесь, и смотрят на нас, и готовятся нас схватить.
– Стефани, – прошептал я. – А вдруг мы и вправду им помешали? Вдруг здесь и вправду живут привидения?
Стефани с трудом проглотила слюну и не сказала ни слова.
Наверное, мы с ней думали об одном и том же. О том, что Эндрю лишился своей головы и превратился в призрака, когда без приглашения ввалился в комнату, где обитал призрак погибшего капитана. А вдруг это и есть та самая комната?!
– Пойдем отсюда, Стефани. Быстрее. Мне хотелось бежать отсюда без оглядки.
И не только из этой комнаты, а вообще – из этого жуткого Дома-на-Холме. Больше всего мне хотелось оказаться сейчас у себя дома. Где меня не подстерегают никакие опасности. Где тепло и нет призраков. Никаких призраков.
Мы развернулись, как по команде, и бегом бросились к двери.
Я боялся, что призраки попытаются остановить нас.
Но нет. Мы без всяких препятствий вышли из комнаты. Снова – в сумрачный коридор, освещенный неверным светом свечей. Я плотно прикрыл за собой дверь.
– Где же лестница? – проговорила Стефани с отчаянием в голосе.
Мы дошли до конца коридора. Он упирался в глухую стену. В дрожащем свете свечей казалось, что цветы на обоях шевелят лепестками.
Я ударил обоими кулаками в стену.
– Как нам отсюда выбраться? Как? Кажется, у меня начиналась истерика. Стефани открыла ближайшую дверь и шагнула через порог. Я направился следом за ней.