— Нет.
— Хмм. — На большее сэра Марка не хватило.
— Мне нужно причесаться. А еще надеть сапоги и камзол.
— Да-да, — пробормотал он.
— Вам придется немного подождать. Я сбегаю на задний двор и прихвачу поросенка. Он пойдет с нами. В качестве компаньонки.
— Угу.
— Знаете, он умеет выдувать огонь изо рта, — заявила она. — Я имею в виду, поросенок.
Марк поднял голову:
— Прошу меня извинить. Что вы сказали?
— Если бы я в самом деле вызвала вас на диспут, а в разгар дискуссии распустила волосы, смогли бы вы выдать хоть одно более или менее связное предложение?
Он уныло посмотрел ей в глаза:
— А вы как думаете?
Джессика хихикнула:
— Собственно, это не важно.
Наверху, пока горничная собирала ее волосы в тугой узел, подкалывая его шпильками, Джессике пришли в голову новые вопросы. Все было очень непонятно. Она нравилась сэру Марку. Это ее не удивляло; мужчинам, как правило, доставляло удовольствие смотреть на Джессику, и она к этому привыкла.
Но он был не похож на всех других мужчин. Он совершенно точно не был к ней равнодушен. Но, признавая, что его влечет к ней, сэр Марк тем не менее отверг ее авансы. Кто на его месте поступил бы так же? Если он не собирается завлечь ее к себе в постель, то чего он от нее хочет? А если он действительно ее вожделеет, но отказывается во имя сохранения целомудрия, то зачем так охотно подвергает себя искушениям?
Спускаясь вниз по лестнице, Джессика поняла, что ответов ей, похоже, не найти. Сэр Марк оставался для нее настоящей загадкой.
Он повел ее вверх по тропинке, дальше от воды. Стоя на крыльце своего дома, Джессика иногда могла слышать шум машин на шерстяной фабрике, но по мере того, как они удалялись, гул становился все тише; его вытесняли звуки природы. Ветер шелестел в ветвях деревьев, деловито жужжали насекомые, то и дело раздавались пронзительные птичьи трели.
Вверх по холму, мимо ограды, через пастбище, заросшее чертополохом с фиолетово-синими цветками, похрустывающими под ботинками Джессики… Сэр Марк, судя по всему, следовал своему собственному маршруту, не отмеченному никакими тропинками. Они спустились с холма, перебрались через узкий ручеек, над которым было перекинуто толстое бревно, и принялись подниматься по склону еще одного холма.
— Я очень надеюсь, что вы знаете, куда идете, — пробормотала Джессика, карабкаясь через четвертую по счету ограду.
— Мы идем к Фрайарз-Авен [3] . Мы уже почти там.
— Интересно — это название должно вызывать страх или пробуждать аппетит? — заметила она.
Теперь они шли полем, где паслись коровы. Оно уступами спускалось вниз; за пастбищем виднелся еще один холм. Над его вершиной простиралось безбрежное ясное небо.
— Ни то ни другое, — возразил сэр Марк. — Эти коровы имеют возможность наслаждаться самым прекрасным пейзажем во всем Сомерсете.
Они добрались до вершины всего за пару минут. Вокруг лежали несколько огромных валунов, золотисто-розовых в нежном утреннем свете. Чуть дальше, там, где трава уступала место камню, скала круто обрывалась, с головокружительной резкостью уходя из-под ног. Прямо перед ними расстилалась необъятная долина, и от красоты вида у Джессики захватило дыхание. Где-то вдалеке мелькнула голубая лента реки.
Утренний туман еще не успел уйти, и она видела только намек на изумрудную зелень травы. Прямо посреди долины, поднимаясь из тумана, возвышался высокий, конической формы холм; его вершина была увенчана каменной башней.
— Это холм Святого Михаила, — произнес сэр Марк у нее за спиной.
Что это такое, Джессика не знала. Дул сильный ровный ветер; ее юбки трепетали вокруг ног, из прически выбился локон.
— Что скажете? — поинтересовался Марк.
— Для чего он? Защитное сооружение? Или для религиозных целей?
Он подошел ближе и встал рядом.
— Согласно легенде, там похоронен король Артур.
Джессика с любопытством обернулась:
— А это правда?
— О, конечно. Королева Гвиневра умерла в Эймсбери. Говорят, что в ночь новолуния дорога между Шептон-Маллет и Гластонбери освещается ее погребальными факелами. — Он вытянул руку, словно указывая призрачный путь в тумане.
— Значит, неправда.
— Однажды, будучи детьми, мы с братом пробрались сюда, чтобы лично увидеть это зрелище. Но — увы — заснули. — Сэр Марк лукаво улыбнулся. — Наверное, как раз в этот момент она мимо нас и прошла.
Все последние годы Джессика прожила в Лондоне. До сих пор ей даже не приходило в голову, насколько новым был этот город. В конце концов, он ведь сгорел дотла всего два века назад. Здания были современными — современный камень, современная постройка. Но здесь… здесь даже в самом воздухе чувствовалась великая древность. Эти столбы были воздвигнуты тут, должно быть, тысячу лет назад, и никто не знал, с какой целью и по какому принципу. Поля, где когда-то гремели битвы и проливалась кровь, успели зарасти травой, превратиться в пустоши, а затем снова в пастбища — и все это за много веков до того, как в основание ее дома в Лондоне был заложен первый камень. В этом заключалось не то чтобы волшебство, но определенно нечто сказочное.
— Еще у нас говорят, что если в такую погоду, как эта, виден холм Святого Михаила, то скоро пойдет дождь, — добавил сэр Марк.
Башня на вершине холма из медово-теплого оттенка камня вырисовывалась особенно четко. В такой прекрасный день Джессике не хотелось даже думать о дожде.
— Какая жалость! — огорчилась она. — А что, если холма не видно?
Он задумался.
— Значит, дождь уже идет.
Джессика расхохоталась:
— Вы невозможны!
— Вы тоже хороши. — Сэр Марк задумчиво уставился на башню. Несколько минут оба молчали. — Гвиневра должна была подождать Ланселота, — вдруг заявил он.
— Прошу прощения?
— Видите ли, она слишком рано вышла замуж, как мне кажется. Ей нужен был не Артур. Тогда она еще не понимала кто. Артур просто показался ей подходящим парнем — король бриттов, большая армия, большой меч… И она сказала себе: «Ну что ж, король, я полагаю, вполне сойдет». А нужно было дождаться Ланселота.
— Но кто бы тогда стал женой Артура?
Джессика ожидала, что он ответит какой-нибудь едкой репликой, вроде женщина, которая сумела бы сохранить ему верность, но сэр Марк отнесся к вопросу неожиданно серьезно. Потирая подбородок, он несколько секунд разглядывал окутанную дымкой долину.
— Дева Озера, — наконец решил он. — Я бы выбрал ее, если бы был на его месте.