– Да не надо мне знать, сколько вас, – соврал Сергей, – просто интересно. Я ведь ничего о Киссосе не знаю. Расскажите мне, как становятся Крылатыми, откуда вы вообще взялись. Кто у вас родители?
– Как становятся? – усмехнулся Жерон, и на лицо его будто упала тень. – Представь себе семью, в которой родился ребенок. Он растет, радуется жизни, начинает ходить… Ему исполняется три года. И тогда приходят люди из крепости. Они собирают всех детей и ведут их туда, где хранятся крылья. И заставляют касаться кокона. И крылья их выбирают. Не всех и не всегда, но находится мальчик или девочка, который владеет древней магией. И тогда он умирает.
– Как это – умирает? – Сергей удивленно поднял брови. – Вы ведь живы! Я понял, что именно так вас и выбрали!
– Мы живы, но все равно что умерли, – бесцветным голосом ответил Жерон. – Нам дают другие имена, забирают у родителей, и больше мы их никогда не видим. Только если случайно, и то мы их уже и не узнаем. Нас воспитывают учителя. Мастера. Они дают нам все, что нужно: знания, силу, умение летать. И мы служим богу и народу Киссоса. Мы принесены в жертву служению. Мы не можем создавать семьи, не можем иметь детей – только служить Киссосу. Это почетное служение. У нас есть все, что нужно человеку, и больше того. Нам дают деньги – сколько хочешь. Мы можем есть, пить – что хотим. Все за счет Киссоса. Мы – жертвенные.
– Мы жертвенные! – в один голос будто пропели остальные ребята, и Сергей едва не вздрогнул. Их глаза были пустыми, будто перед ним сидели и лежали бесчувственные куклы.
– И вам нравится такая жизнь? Вы никогда не хотели ничего изменить? Пожить, как все люди?
– Как все люди? – усмехнулась девушка Жерона. – Это как? Ковыряться в земле? Ежедневно трудиться в грязи, в пыли? Мы элита этого мира! Мы – лучшие! Мы – избранные! Да, за все надо платить… Мы и платим службой. Крылатые долго живут, у нас великолепное здоровье, мы никогда не болеем. Вечно молодые, вечно красивые – разве это не счастье? Детей нет? Ну… это условие служения. Что теперь поделаешь. Родителей нет? Нам их заменили учителя. Вот и все.
– Остров большой? – сменил тему Сергей. – Насколько он большой?
– Несколько дней пути в одну сторону, несколько дней в другую. Поперек – короче.
– Скажи, Жерон… а что, все на острове согласны с таким положением вещей? Ну, когда отбирают детей, не дают с ними видеться? Когда беспрекословно подчиняются Высшим?
– Хм… ты неглупа. – Жерон снова посмотрел на Серг и скривил губы в гримасе отвращения. – Есть, конечно, отступники. Скрываются в лесах, прячутся в пещерах. Чтобы детей не отобрали! Дураки… Мы их отлавливаем, наказываем, но всех поймать не можем. Среди них есть и Крылатые.
– Вот зачем вам бой в воздухе! – догадался Сергей. – Я так и знал, что здесь есть какая-то оппозиция.
– Оппо… чего? – не понял Жерон. – Говори яснее. Твой язык мне не знаком. В какой провинции так разговаривают?
– Не важно. Итак – у них есть и Крылатые, и крылья. Откуда они взяли крылья?
– От Крылатых, конечно, – неохотно пояснил Жерон. – Бывают нападения или случайная стрела – вот и крылья для отступников. Они прячутся в лесу, в пещерах, поймать их очень трудно. Время от времени мы устраиваем охоты, убиваем всех, кого найдем, всех диких Крылатых, но… мало. А наземных отступников поймать вообще невозможно. Только если те нападают на мастерские или деревни. Тогда, бывает, и попадаются. На свою беду… Заканчивают они обычно очень плохо. Мы злы на них. Впрочем, как и они на нас. Они убивают нас, мы – их. И так сотни, а может, и тысячи лет. Киссос необычный остров – он пронизан пещерами сверху донизу, как сыр дырками, и в этих пещерах можно спрятаться так, что никто никогда тебя не найдет. Если только случайно. Там, под нами, другая жизнь. У нас – своя. Сколько под нами живет людей, мы не знаем.
– А бывают войны? – задумался Сергей. – Неужели люди подземелий никогда не хотели выбраться наверх? Стать такими, как вы?
– Может, и хотели бы, но мы им не позволяем. У них мало оружия, они неорганизованны, плохо обучены – на наше счастье. Это же крестьяне и ремесленники, которые не хотели соблюдать Закон, отступники. Не воины. Потому шансов у них никаких.
– Жерон, давай начистоту: ты сам-то считаешь, что Закон прав? Что надо отбирать детей у родителей, лишать ребятишек детства?
– Сомневаться в Законе – ересь, а ересь наказывается смертью, – нахмурился Жерон. – О таких вещах не спрашивают. Мало ли кто там чего считает! Закон нужно исполнять. Кстати, завтра будет большая охота на отступников или, как у нас говорят, – «отлов». Разведчики заметили чужие крылья над южным перевалом, так что завтра полетим туда. Мастер приказал, чтобы ты тоже участвовала в охоте. Готовься.
– Я не хочу охотиться на людей! – холодно ответил Сергей и отрицательно покрутил головой: – Нет, нет! Никаких охот! Это ваше дело, и мне оно ни к чему.
– Мастер сказал, чтобы ты была, – упрямо кивнул Жерон. – Это входит в обучение. Ты должна уметь охотиться. Так было сказано. И что, если ты откажешься… Лучше не отказывайся. Тебе дороже выйдет – это мастер передал. Еще вопросы есть?
– Есть. Тебе ничего не говорит имя «Гекель»? Может, кто-то из вас слышал имя «Гекель»?
– Нет. Нет, не знаем!
– Хорошо. Тогда скажите – десять лет назад не было ли какой-то заварухи в верхах власти? Между Высшими?
– А откуда ты знаешь? – насторожился Жерон. – Вообще-то, это запретно! Об этом говорить нельзя. Запрещено.
– Ты обещал ответить на любые вопросы, – напомнил Сергей, не надеясь на ответ.
– Жер, да расскажи ему… Старая история – какая разница? – предложила Орна. – Да плевать, что там кто-то говорил десять лет назад! Честно сказать, я уж и забыла про ту историю, и откуда Серг ее узнала?
– От Высших узнала, – хмыкнул Сергей. – Только они ничего не рассказывали, так, между строк прочитала.
– Между строк? Это как? А! Поняла. Можно, я расскажу, Жерон? Ага. Так вот… Десять лет назад или чуть больше был один Глава Совета, главный на Киссосе. Он решил, что нужно менять жизнь, что Закон устарел и все такое прочее. И начал изменять жизнь. Хотел упразднить Совет, подговаривал людей против Высших. А Совет узнал, и его свергли. Он был очень сильным колдуном, но что сделает даже один колдун против всего Совета? Они его убили. Труп был изуродован огнем так, что… в общем, убили его. Вот и вся история. С тех пор Совет строго следит за соблюдением Закона и жестко пресекает любые отклонения от правил. И вообще – все стало строже. Гораздо строже. Было несколько показательных казней, уничтожили даже целую семью, которая сопротивлялась тому, чтобы у нее забрали сына. После этого попыток сопротивляться больше не было. Ну вот так.
– А имя? Имя этого отступника не помнишь? Бывшего Главы Совета?
– Дерек, по-моему… да – Дерек Декель!
– Декель? – переспросил Сергей, и сердце его забилось чаще. Вот он. Точно. Только что ему даст это знание? Ну не Гекель, а Декель, и что? Пока ничего. Но кто знает, что будет дальше?