– Нее… не ругается. Мы ему бражки нальем – он и доволен! Но мамка и ему спуску не дает! Кааак… врежет палкой! Ее все бояцца! И нам достается! Но мы же мужчины! Мы должны преодолевать невзгоды, терпеть боль! Правда же? Вот ты полюбила бы мужчину, который не может преодолевать невзгоды и не терпит боли? Ведь не полюбила бы, а?
– Нет, не полюбила бы, – важно кивнул Сергей, которому хотелось заржать, и только остаточная боль в легком останавливала от резких движений. – Ну что он там, очнулся?
– Щас очнется. А здорово ты ему врезала! Он так-то крепкий парень! Как-то дрался с Гукалем, тот ему так врезал по башке – все думали, башка вдребезги! Нет – устоял и еще ингам Гукалю отбил, тот потом месяц с девками не гулял! А вот в живот ты его стукнул – это его слабое место. Мамка рассказывала – он вечно животом страдал, то в штаны наделает, то из-под куста не вылазит! Маленький был – думали, весь на дерьмо изойдет, не выживет. Ан нет, выжил – бегает и дерьмо на брата льет!
– Сам ты… засранец! – Старший простонал и сел, опираясь на руки. – Гад ты, а не брат! Поганишь меня перед какой-то рабсой! Вот отойду и башку тебе набью, поганцу! А рабсу прирежу!
– Да что ты заладил – «рабса», «рабса»? Что такое «рабса»? Кто такие эти «рабсы»?! Я же вам сказала – я не местная, я с Острова, меня держат в плену! Не знаю местных обычаев, ничего не знаю!
– Ух ты… и взаправду, похоже, не нашенская! – удивленно протянул младший. – Кто такие рабсы – не знает! Рабсы – это Крылатые! Они как рабы – ни семьи, ни детей, делают все, что с них требуют хозяева! А мы свободные – чё хотим, то и делаем! Нуу… почти все, что хотим. У нас ведь закон есть. А как ты сюда вообще попала? И что, на Острове тоже есть Крылатые? Хорошо бы, если бы Остров нас завоевал! Высших всех на колья! Крылатых… парням – башки отрубить, девок – в рабыни! Я бы сразу двух взял… нет – трех! А чё – и по хозяйству, и постель погреть! Меня и на пять бы хватило, ага…
– Тебе и одной-то много! – простонал старший, перегнулся, и несколько секунд его рвало на траву. – Вот сука! Внутренности отшибла! Гадина! Все зло от баб! Видал, братец, как она меня шибанула? А представь – пять таких гадин?! И каждая шибанет?! И чё от тебя останется?
– М-да… пять – это много, – глубокомысленно заметил младший. – Три – куда ни шло. До смерти не забьют! Наверно…
– Все, я готова идти, – дрогнувшим от сдерживаемого смеха голосом заметил Сергей. – Пошли, хватит сидеть! А то и правда до ночи не дойдем. Темнеет уже.
– Ты готова?! Так я не готов! – вызверился старший, снова согнувшись в приступе рвоты. – Ууу… скотина! Ну зачем в живот-то надо было бить?! Бабские удары! Подлые удары! Стукнула бы по голове, и все!
– Действительно, – ехидно поддержал младший, – надо было по голове! Это все равно как в пенек врезать, у него мозга-то нет! Пошли, братец, а то и вправду проблем наживем, мы тут уже давно болтаемся. Рабсы могут спуститься искать чужачку. Я бы ради такой красотки спустился! Ты это… чужачка… если тебя в рабство в деревне будут брать, скажи – я, мол, хочу быть рабыней Лурка, он меня в плен брал. Хочу быть рабыней настоящего воина, потому что Лурк как есть настоящий воин! А я тебя редко буду бить, а еще – я в постели ужас какой сильный кобель! Сто раз подряд могу! А может, больше!
– Не верь… он раз-то едва может… и то на три удара сердца хватает. Так и зовут: Лурк – скорострельный арбалет! Хе-хе-хе…
– Убью, гад! – Лурк зарычал, зацепил носком мягкого сапога кучу прелой листвы и метнул ее в лицо брату. Пока тот отплевывался, подбежал и пнул того в зад так, что Джан уткнулся головой под мшистую корягу и застрял там, грязно ругаясь, отплевываясь и шипя, как разъяренная змея. Младший еще раз отвесил ему пинка и благоразумно зашел за Сергея, искоса следя за тем, как поднимается с земли полный гнева и планов справедливого возмездия брат – заблеванный, красный, в разводьях краски и грязи.
– Все! Хватит! – остановил его Сергей. – Ведите к старшим. Времени нет. Потом разберетесь… когда-нибудь. Ведите!
– А ты как сумела выздороветь?! – внезапно удивился старший, недоверчиво глядя на осунувшуюся, но вполне бодрую чужачку. – Лекаря-то рядом не было!
– Потом объясню… когда-нибудь! – Сергей досадливо махнул рукой, поправил лямки крыльев и мысленно попросил: «Лечи! Помогай!» Тут же почувствовал прилив бодрости, а места переломов, которые он срастил с помощью магии, начали зудеть и чесаться – верный признак того, что крылья управляют восстановлением недолеченных ран.
Полностью исцелиться времени не было, только наскоро срастить кости да убрать опухоли в поврежденных мышцах. Теперь к лечению подключились крылья, дав сигналы тканям восстанавливаться как можно быстрее. Сергей надеялся, что когда дойдет до места, он будет совершенно здоров.
Шли они долго. Чувство времени потерялось – ранения, стресс, а кроме того – под темным покрывалом леса исчезало ощущение реальности происходящего. Стволы деревьев, кусты, лианы, лужи, ручейки… они были похожи друг на друга и бесконечны…
Стемнело, но парни каким-то образом находили дорогу, уверенно шли вперед, предупреждая, когда свисающая ветка преграждала путь. Сергей раз пять свалился, споткнувшись через упавшие стволы деревьев, что каждый раз вызывало здоровый радостный смех провожатых, оказавшихся, в общем-то, вполне веселыми и неглупыми парнями – наивными, необразованными, но совсем не катастрофически глупыми, как показалось в первые минуты знакомства.
Парни жадно расспрашивали Сергея о жизни на Острове, и волей-неволей ему пришлось рассказать кое-что из того, что происходило на материке за последние годы, особенно в последние месяцы. Аборигены охали, ахали, снова переспрашивали и чуть не повизгивали от удовольствия, будто свинья, получившая великолепную бадью помоев. Нет ничего интереснее сплетен, если ты живешь в замкнутом обществе и все новости заключены в рассказах о том, кто какую добычу добыл или как он вышел победителем при встрече с врагами. И то, и другое слишком обыденно, чтобы помнить об этом годами. А вот чужачка с рассказом о другой стране, другом мире, в котором ты никогда не был и, скорее всего, никогда не сможешь побывать, – вот это интересно!
Когда Сергею надоело падать, он зажег магический фонарь, рассеявший ночной мрак и вызвавший у парней бурю возмущения. Пришлось фонарь срочно гасить – со слов парней, если чужачка не желает получить в брюхо арбалетную стрелу от бойцов охраны деревни, пользоваться колдовскими штучками совершенно противопоказано. Кроме того, свет может привлечь Крылатых, совершающих время от времени ночные патрульные полеты, так что существует реальная возможность получить стальной дротик в глупую голову, толкнувшую на идиотский поступок.
Сергей с досадой выругался – он почему-то не подумал о том, что летуны могут патрулировать ночью. Все Крылатые забирались в крепость до наступления темноты, и Сергей решил, что те ночью совсем и не летают. И тут же опять выругался – а те, которые налетели на корабль у выхода из бухты? Они-то летали ночью, так почему не могут летать ночью над джунглями? Почему это не пришло в голову? Все-таки он слишком сильно ударился при падении и до сих пор как следует не восстановился.