— Здесь, рядом со мной.
— Дай ей трубку.
— На, — протянула мне Маша трубку, — он хочет поговорить с тобой.
— Я слушаю.
— Ира, Машка белены объелась, она уверяет, что вам…
— Да, нам надо этой ночью на кладбище.
— И ты туда же!
— Денис, тебе трудно помочь своим одноклассникам? Мы-то всегда тебе помогали на контрольных. И… ты ведь не хочешь испортить отношения с Красновой?
— Достали! Ладно, отвезу вас на кладбище, — сдался Сергеев.
— Отвезешь и привезешь, — выхватила трубку Никитина.
— Так вас еще обратно везти?
— Конечно! Как же мы оттуда выберемся ночью?
— Вы с Чернышевой к психиатру с этой просьбой не обращались?
— Я сейчас к Диане обращусь, — снова пригрозила Мария.
— Ладно, я вас закину туда вечером, а после двенадцати, то есть под утро, заберу. Согласны? — предложил попавший в нашу ловушку Денис.
— Что значит «под утро»? Под утро нас не устраивает!
— Тогда ищите себе на обратный путь другого шофера!
— А в чем дело? Неужели так сложно пробыть э-э… часик с нами на кладбище?
— Слушай, Никитина, я не знаю, что вам с Чернышевой нужно на кладбище ночью, ритуальные танцы вы там собрались устраивать или кого-то в жертву приносить, но знаю точно: если в полночь мои предки не увидят мотоцикл в гараже, а меня дома, то на кладбище рискую отправиться я и уже в гробике. Поэтому если вам так приспичило, то я закину вас туда между десятью и одиннадцатью, а заберу после трех.
— Ясно. Ждем тебя в десять. Только лучше подъезжай не к подъезду, а к аптеке. И… позвони Красновой, она тебя весь день прождала.
Итак, самый главный вопрос был решен, теперь оставались мелочи: сделать так, чтобы родители не заметили нашего отсутствия в десять вечера, и позаботиться о безопасности Машкиной квартиры в ночное время, ведь открытое окно на первом этаже — слишком большой соблазн для воров.
С первой проблемой мы поступили так: как только Машины родители пришли домой с работы, мы обе начали жаловаться на головную боль и слабость, стали зевать и уверять, что перегрелись днем, ужасно устали. Демонстративно выпив глюконат кальция под видом анальгина, Маша заявила, что мы просто валимся с ног и, наверное, уже сейчас (в полдевятого!) ляжем спать. Ее мама вытаращила на нас глаза, ощупала наши лбы и немного успокоилась оттого, что они холодные. В итоге мы с Манюней залегли на ее диване.
Вопрос с окном пока оставался открытым.
В девять часов домой вернулся Даниил. На его коленке красовалась ссадина.
— Эй, поди сюда, дело есть! — позвала братца к себе в комнату Маша, когда тот уже прослушал все то, что ему хотели сказать родители, и был свободен.
— Чего? — с недоверием косясь на сестру, спросил юный искатель приключений, остановившись в коридоре.
— Ну, иди же быстрее, — шепотом поторопила его Никитина.
Даниил зашел к нам и, увидев разобранный диван, тут же спросил:
— А че случилось-то? Вы заболели? Заразны?
— Нет, не заболели и не заразны. Меня интересует вот какой вопрос…
— Если ты хочешь знать про свои колготки, то я сейчас все объясню.
— А что с моими колготками? — удивилась Маша.
— А ты еще не в курсе?
— Нет.
— Ладно, когда обнаружишь — зови, я тогда и объясню, — заявил Даниил и хотел было уйти.
— Э-э, стой, — удержала его я, — мы тебя не из-за колготок позвали.
— А к поломанной расческе я вообще никакого отношения не имею.
— Ты сломал мою расческу? — закричала Никитина. — Да я тебе сейчас шею сломаю, разгильдяй охламоновый!
Даниил схватился за ручку двери, намереваясь выскочить в коридор, но я опять удержала его.
— Позвали мы тебя совсем для другого. У нас с Машей есть к тебе просьба в виде делового предложения.
— Для чего вы меня позвали? — насторожился Данилка. — Если насчет…
— Стоп, свои признания отложи на потом, — перебила его я, — а то Маша в ярости покалечит тебя, и ты не сможешь нам посодействовать.
— Да, Ирка, ты права, я его действительно скоро покалечу.
— А какое у вас ко мне предложение? — заинтересовался Никитин-младший.
— А такое: побудь хоть раз в жизни настоящим братом, а не тем вредителем, которого я вижу изо дня в день!
— Ну, это неинтересно… — протянул мальчишка и снова хотел выйти.
— Стой! — вцепились мы обе в него.
— Ты должен нам помочь, — сказала Маша.
— А что мне за это будет? — крайне довольный таким вниманием к своей персоне, спросил Даниил.
— За это тебе ничего не будет, а будет, если не поможешь! — пообещала Никитина.
— А что будет? — вновь забеспокоился Машин брат.
— Очень больно будет! Короче, ты должен ночевать сегодня в этой комнате.
— Зачем?
— Затем, что нам нужно уйти, а ты должен закрыть за нами окно, а потом открыть его нам, когда мы вернемся. Так что лежи на диване и не спи, жди нас!
— А куда вы ночью намылились?
Мы переглянулись.
— Не твое дело! — ответила Маша.
— Так я что, должен целую ночь не спать?
— Ну, почти.
— Не-ет. Я не согласен. Не буду я вас тут ждать как швейцар!
— Даниил, ты должен помочь нам, а то, — начала шантаж Мария, — родителям будет интересно узнать некоторые вещи. Что, например, скажет папа, когда выяснится, почему не работает его любимая бритва? Или как отреагирует мама, узнав, благодаря кому вымерли все наши кактусы? А вымерли предварительно побритые папиной бритвой растения потому, что Даниил поливал их растворителем для краски. Наверное, и соседи обрадуются, когда объяснится, почему у их кота хвост стал синим.
— Ну, ладно, ладно. Одну ночь ради своей любимой сестры я могу и не поспать, — согласился наконец Машкин брат.
И тогда мы разъяснили Даниилу детали: что отбудем в десять часов и он должен закрыть за нами окно, а затем заниматься чем угодно, пока родители уснут, после чего обязан переместиться сюда и верно ждать у окна свою любимую, единственную сестру и ее замечательную подругу.
Без десяти десять мы вылезли через окно на улицу. Народу, к сожалению, еще было предостаточно, и несколько прохожих с удивлением или неодобрением наблюдали за нашими с Машкой действиями. Проигнорировав их реакцию, мы побежали на соседнюю улицу, к аптеке. Сергеев уже был на месте. Он тоже одарил нас недоуменным взглядом и поинтересовался, не передумали ли мы ехать туда, куда собирались.