Некоторое время мы лежали молча, а потом Машка протянула:
— Давай помечтаем…
— О чем?
— Вот приворожу я к себе Макса…
— У-у, — усмехнулась я. — Давай-ка ты одна помечтаешь, а я лучше спать буду.
— Вот будем мы с ним гулять, как Дианка с Сергеевым, — продолжала Машка.
Я молчала.
— И в школе с ним за одной партой сидеть буду, а то я все с тобой сижу. Наверное, я тебе надоела уж, вот и пересяду…
— Никуда ты не пересядешь! Ни я, ни наша парта тебя не отпускаем…
— Всем лечь на пол, это ограбление! — ворвался в комнату Даниил.
— Пошел вон! — в один голос закричали мы с Машкой.
— А ну, живо убрался к себе в комнату! А то я тебе устрою варфоломеевскую ночь и утро стрелецкой казни! — пообещала брату Мария. — Считаю до трех.
— Вы что, юмора не понимаете?
— Раз, два…
Даниил выскочил из комнаты. В комнате наконец-то стало тихо.
Я проснулась оттого, что кто-то тряс меня за плечо.
— Ирка, мне кажется, что он в шкафу, — прошептала Машка.
— С чего ты так решила? — удивилась я.
— Прислушайся.
Мы затаили дыхание. И в самом деле в шкафу кто-то шебуршал.
— Маш, а твой брат туда никакого животного не засунул? Ну, мышь или ежа?
— Нет, я перед сном туда одежду вешала, и там никого не было, — ответила Маша.
— Что будем делать?
— Это я у тебя хотела спросить.
— Если хочет сидеть в шкафу — пусть сидит, главное, чтоб сюда не вылезал, — подумав, сказала я.
И вдруг дверца шкафа заскрипела, и оттуда вышел наш покойник со словами: «Мария, пойдем со мной». Мы обе заорали, вскочили с дивана и бросились в коридор, где столкнулись с Даниилом. Машка, визжа, колотила рукой по стене, пытаясь найти выключатель. В прихожей появились ее родители. Кто-то из них зажег свет, и я увидела, что Машкин брат стоит в противогазе, завернутый в простыню, а в руке у него череп. Интересно, где он его достал?
— Что случилось? — строго спросил Машин папа.
— Там, в шкафу… — начала Никитина, но я ее перебила:
— Даниил нас напугал.
— Да я к вам и зайти не успел, как вы с криком выскочили! — возмутился тот.
— Не надо было мои тапки к полу приклеивать! — заявила я и продолжила свое вранье: — Мы спали, а он нас разбудил, вот мы и испугались.
— Даниил, ты на улицу больше не пойдешь! Все, пора тебя перевоспитывать! А теперь — марш в кровать! — велел ему отец.
— На… сувенир… — Даниил сунул мне в руки череп и понуро поплелся к себе.
Вернувшись в комнату, мы с Машей заперли шкаф на ключ, задернули шторы и положили рядом с собой икону. Подруга попросила меня лечь с краю, мол, если покойник будет лезть за ней, то сперва он наткнется на меня. Я согласилась поменяться местами, глубоко надеясь, что у представителей отряда покойников из семейства мертвячих в темноте хорошее зрение и что никто не схватит меня ночью, спутав с гражданкой Никитиной. Засыпать мы обе боялись и тихонько перешептывались о своих страхах. Пролежав так часа два, Маша предложила по очереди дежурить: чтобы сейчас часочек поспала я, а потом она меня разбудит и будет спать сама, а я буду следить, чтобы не появился покойный Трофимов. Я согласилась принять через час почетную миссию по караулу возле ее тела и моментально вырубилась. Но, видимо, усталость взяла свое, и моя подруга уснула вслед за мной, так как, когда я открыла глаза, будильник на Машкиной тумбочке, стоящей рядом с кроватью, показывал полпятого.
«Правильно Манюня делает, что спит, — подумала я. — Ну, что ей теперь из-за этого жениха с того света устраивать себе пытки бодрствованием в ночное время? Он, может быть, больше и не появится сегодня. Хватит с него и одного ночного визита. Покойникам, наверное, тоже спать хочется. Тем более что уже почти утро, а утром они пугаются кукареканья петухов и всего прочего. А интересно, как этот тип попал в шкаф? Тоже мне, Оле-Лукойе! Придумал бы что-нибудь пооригинальней». С этими мыслями я перевела взгляд в сторону шкафа, и мой сон моментально исчез. Возле шкафа стояло кресло, и в этом кресле, удобно развалившись, положив ногу на ногу, сидел Максим Трофимов! Он с улыбкой смотрел на нас.
— Тсс, — поднес он палец к губам. — Не буди ее, — сказал он негромко мне, — она еще прекраснее, когда спит.
— М-ма-ша, — пролепетала я.
— Зачем ты будишь мою Марию? Она так спокойно, так безмятежно спит. Не нарушай ее мирный сон.
— Маша, проснись! — начала я трясти подругу. — Маша, Маша, он опять пришел! Уходи, мертвятина, оставь нас в покое!
Никитина села в кровати, захлопала глазами.
— Тебе не дают покоя в этом мире, моя милая, так давай я унесу тебя отсюда… — сказал Максим и поднялся с места.
— Не подходи! Сгинь, нечистая сила! — Машка вскочила на ноги и начала швырять в покойника наши подушки, тапочки с пола и прочие вещи, попадавшиеся ей под руку.
Но Трофимов не собирался исчезать. Он встал почти рядом с нашей постелью и твердил что-то вроде: «Мария, со мной ты обретешь покой и счастье». А мы с Марией скакали по дивану, не зная, чем еще отбиваться от покойника.
— Икона! У нас же здесь есть икона! — вдруг вспомнила Никитина. И наставила на непрошеного гостя изображение Богородицы. — А ну, уходи!
Не то подействовала икона, не то стало светать, не то Трофимову надоело общаться с нами, но он вдруг растворился в воздухе и исчез.
— Ух, — вздохнули мы. — Какая радость — сгинул!
Мы подняли с пола брошенные вещи и устало улеглись. Манюня обеими руками прижимала к себе икону. Наверное, стоило обсудить, как дальше действовать в случае, если гость с того света появится снова, но мы обе так хотели спать, что никакие страхи не могли помешать нам мгновенно уснуть.
После завтрака Даниил объявил голодовку и повесил на двери своей комнаты листок с черепом и двумя перекрещенными костями. Я же, собрав свои вещи и подаренный ночью череп, пошла домой, обещав Машке вернуться как можно скорее.
Дома никого не было. Я позвонила маме на работу, сообщила, что вернулась. Она мне велела купить такие-то продукты, и я, выполнив это повеление, отправилась обратно к Никитиной.
Мария открыла мне дверь и протянула сложенный пополам листочек в клеточку.
— Брат удрал через окно, — объявила она.
— Решил продолжить голодовку на улице, — засмеялась я.
— Да ты прочти, прочти. Еще веселее будет.
Я раскрыла лист и пробежала начертанное довольно коряво послание: