Щербатая уныло кивнула.

- Я знаю, - вздохнула она. - Вернее, я понимаю, что ты права, я и сама об этом думала. Только… только я не знаю, как ему сказать.

«Как подобрать слова? Где найти силы посмотреть в глаза Клокастому? И что он сделает, когда узнает правду?»

Вернувшись в лагерь, Щербатая занялась разбором трав в кладовой, старательно укрывая ямки листьями папоротника, чтобы сберечь припасы от дождя. Она так увлеклась своим делом, что вздрогнула, когда Полынница шумно влетела в кладовую и вырвала у нее из лап охапку папоротников.

- Я сама этим займусь, - пропыхтела старая целительница. - Клокастый сейчас на поляне, я его сама видела. Иди, поговори с ним, пока он не ушел в патрулирование! - Она посмотрела на отпрянувшую Щербатую, покачала головой и ласково добавила: - Это нужно сделать, милая. Ты сама это знаешь!

Щербатая помолчала, потом опустила голову и на негнущихся лапах поплелась на поляну, где Клокастый, лежа возле кучи с дичью, с аппетитом дожевывал свой ужин.

- Мы можем поговорить? - тихо спросила Щербатая, подходя к нему.

Клокастый поднял голову, смерил ее равнодушны взглядом:

- Нам не о чем разговаривать.

- Поверь, на этот раз есть о чем…

Щербатая вывела Клокастого в лес и шагала через сырой подлесок до тех пор, пока лагерь не скрылся за деревьями. Тогда она остановилась и повернулась к Клокастому. Дождь стучал по ее густой шерсти, капал на голову.

- Я жду котят, - выпалила Щербатая.

Она ждала, что Клокастый придет в ярость. Готовилась, что он зашипит на нее и скажет какую-нибудь резкость. Но он только вытаращил глаза и уставился на нее, словно не расслышал.

- Это невозможно!

- Еще как возможно! - огрызнулась Щербатая.

Смятение в глазах Клокастого исчезло, внезапно его взгляд просветлел и просиял, словно солнце озарило унылые болота.

- Я буду отцом! - прошептал он. - Ах, Щербатая, спасибо! Это прекрасно! Наши котята будут лучшими воинами и королевами племени! А один из них когда-нибудь непременно станет предводителем!

- Но… - попыталась что-то сказать Щербатая. Но Клокастый ее не слушал. Глухая тоска камнем легла на ее сердце. Лучше бы он злился на нее, чем вел себя так, как сейчас!

«Он способен думать только о себе, ему безразлично, в какое положение я попала!»

- А я… О, я буду лучшим отцом на свете! - продолжал мечтать вслух Клокастый. - Я научу моих малышей всем боевым приемам, покажу им лучшие места для охоты…

- Но ведь я целительница! - в отчаянии воскликнула Щербатая. - Мне нельзя иметь котят!

Клокастый непонимающе похлопал глазами.

- Ну да, - кивнул он. - Значит, ты больше не целительница! Я всегда тебе говорил, что надо бросить ерундой заниматься!

- Но я не могу это бросить! - взорвалась Щербатая.

Клокастый ощетинился. Его глаза снова заледенели, голос зазвучал сухо и холодно:

- Не можешь или не хочешь?

- И то и другое, - призналась Щербатая. - Я выношу этих котят и буду любить их всем сердцем, но я не могу быть им матерью! Тебе придется растить их одному.

- Но я не могу! - взвыл Клокастый. - Я не могу перебраться в детскую и кормить котят молоком!

- Ящерка тоже ждет котят, - торопливо заговорила Щербатая. - Она сможет выкормить и наших и позаботиться о них до тех пор, пока они не смогут есть дичь! Пусть все племя знает, что это твои дети, но умоляю, не говори никому, кто их мать! - Она прерывисто вздохнула, вцепилась когтями в землю. - Мне так жаль, Клокастый! Ты не можешь себе представить, как мне жаль! Но я не могу, не могу быть им матерью!

Она старалась говорить уверенно, но с каждым словом ее сердце разрывалось на куски.

«Но у меня нет другого выхода! Я должна идти тем путем, который избрало для меня Звездное племя! Я дала клятву…»

Слова приснившегося маленького темношкурого котика вновь зазвучали у нее в голове. Она вспомнила грозное предупреждение об огне и крови, которые придут в ее племя, но Щербатая отогнала эти воспоминания. Хватит с нее реальных страданий, чтобы еще терзаться всякими догадками! Если бы тот кот имел в виду ее котят, он бы так прямо и сказал! Щербатая не знала даже, кто он такой и из какого племени!

«Нет, мои милые детки будут жить в любви и безопасности. Клокастый будет им хорошим отцом, он уже сейчас любит их… Я отдаю своих нерожденных детей в надежные лапы!»

Клокастый молча смотрел на Щербатую, будто видя ее в первый раз. Потом он медленно покачал головой.

- Значит, ты решила стать целительницей, чтобы заботиться о соплеменниках, с которыми у тебя нет никакого родства? И ради этого ты отказываешься от собственных детей, которых обрекаешь расти без матери? Ты бросаешь детей… наших котят? - его голос задрожал, сорвался на вопль. - Да что ты за кошка после этого? Неужели ты совсем не умеешь любить? Неужели все, что тебе нужно в этой жизни, - это твое честолюбие?

Щербатая едва удержалась, чтобы не упасть на землю. Как он мог быть так жесток к ней? Так несправедлив?

- Я должна так поступить, - прохрипела она сквозь стиснутые зубы. - Наши котята не будут страдать из-за моего решения, они ничего не лишатся!

- Да кто ты такая, чтобы рассуждать об этом? - заорал Клокастый, выпуская когти. - Что ты знаешь о том, каково это - расти без отца или без матери?

Щербатая слишком поздно поняла, какую ошибку допустила, забыв о том, как страдал Клокастый в детстве из-за насмешек соплеменников.

- Но у наших детей все будет иначе! - прошептала она. - Ящерка будет о них заботиться, а ты открыто назовешь себя их отцом! Ты будешь любить их и гордиться ими, они будут расти, как сыновья глашатая! Прошу тебя, сделай, как я прошу… Не ради меня, ради наших котят!

Клокастый взглянул на нее с таким отвращением, словно перед ним была крыса с Гнили.

- Хорошо, -сказал он наконец. - Но только при одном условии. Поклянись, что никогда не откроешь нашим детям правду. Пусть лучше растут без матери, чем знают, что та променяла их на почетное место целительницы!

Сердце Щербатой обливалось кровью, когда она давала это страшное обещание. «Но я никогда вас не оставлю, милые, - шептала она про себя своим нерожденным детям. - Я все равно буду с вами, всегда, везде…»

Глава VI

Щербатую разбудила тянущая боль в животе. Подавив стон, она поворочалась, пытаясь устроиться поудобнее. За время, проведенное в палатке целителей, она так хорошо научилась управлять своим даром, что ни секунды не сомневалась в том, чья это боль.