Молодая женщина дала торжественную клятву, что она будет бодрствовать всю ночь, охраняя покой своего бедного мужа.
Происшествие на мельнице снова и снова возникало и ее памяти. Пар, кипящая вода, крики Томаса о помощи. Стоило только закрыть глаза, как Сара вспоминала это ужасное ощущение, когда она рвалась на помощь к мужу и не могла пошевелить. пальцем. Как будто ее тело превратилось в клетку, из которой невозможно было вырваться.
Ужасный, хриплый кашель Томаса вернул ее реальности. Это был грудной кашель, исходящий из самой глубины легких. Томас заворочался на кровати, застонал, но не проснулся.
Бинты на груди больного промокли от пота, когда Сара осторожно прикоснулась к его лбу, у нее возникло ощущение, будто она дотронулась до раскаленной плиты — такой горячей была его кожа.
Томас кашлял всю ночь, и этот ужасный кашель не давал Саре сосредоточиться на своих мыслях. Она вспоминала свое детство. Когда ей было всего семь лет, ее мама умерла от чудовищной болезни…
Сара вдруг вскочила, закрыв рот рукой. Она вспомнила, почему ей знаком этот кашель!
Еще мгновение — и она уже неслась по коридорам, зовя служанку, которая была немедленно послана за доктором Пирсом. Тот прибыл через час, когда за окном уже светало.
Врачу потребовалось всего несколько минут, чтобы подтвердить самые худшие подозрения Сары. Пневмония. «У Томаса была пневмония.
Он был очень бледен, почти как подушка, на которой лежал. Под глазами залегли огромные темные круги.
— Не надо на меня так смотреть, — сказал Саре доктор Пирс, вымученно улыбаясь. — Воспаление легких — не слишком-то страшная болезнь для такого молодого и здорового человека, как ваш муж Конечно, было бы лучше, если бы этого не произошло. Но тем не менее я уверен, что все будет хорошо. Мистер Фиар поправится.
„Он лжет“, — подумала Сара, чувствуя, как сердце у нее уходит в пятки от ужаса.
Томаса начал бить чудовищный озноб.
— У него очень высокая температура, — объяснил доктор Пирс, когда Сара повернулась к нему с умоляющим видом.
— Мне холодно, — пробормотал Томас.
— Вам кажется, что вас знобит, — сказал врач, но на самом деле, молодой человек, я боюсь, что это настоящая лихорадка.
Сара ринулась к шкафу. Вчера она не смогла помочь мужу, хотя он в этом очень нуждался. Но сегодня она решила искупить свою вину перед ним сполна. Она будет ухаживать за ним, пока он полностью не оправится.
В шкафу Сара нашла старую куртку, которую Томас не носил уже несколько месяцев. Куртка была очень теплая; Сара так резко рванула ее с деревянной вешалки, что та треснула и раскололась.
Она хотела закутать Томаса, но вдруг из кармана куртки выпал белый квадратик.
Девушка нагнулась и подняла с пола конверт, адресованный Саре Бернс. Она взглянула на своего мужа, бледного, хрупкого и больного. Наверное, когда-то он положил полученное письмо в карман и забыл о нем.
Она подошла к кровати, на ходу изучая марки на конверте. Она так надеялась, что это письмо из Европы! От ее лучшей подруги. Но нет — марки были американские.
Томас и доктор Пирс с любопытством смотрели на нее.
— Это письмо для меня, — сказала Сара. — Я нашла его в твоей старой куртке, Томас. Наверное, ты забыл его мне передать.
— Извини, — слабым голосом сказал Томас. — Но смутно помню, что тебе действительно приходило какое-то письмо.
Сара улыбнулась.
— Ничего страшного, Томас. Пожалуйста, не волнуйся. У нас и так есть о чем беспокоиться.
— Вот, — сказал доктор, протягивая Саре нож для разрезания бумаг.
— Спасибо, — сказала Сара, осторожно вскрывая конверт.
Она начала читать и тут же закричала.
Доктор Пирс кинулся к ней, а Томас попытался приподняться на кровати и протянул вперед руки. Сара плакала так горько, как плачут только в детстве, не в состоянии остановиться.
Нет! Нет!
Сквозь слезы она видела обеспокоенное лицо Томаса. Сара добралась до стула, тяжело опустилась на него и принялась раскачиваться взад и вперед. Нет, это не может быть правдой! Но увы… Мужчины ждали ее объяснений, и она заставила себя сесть прямо. Прижав к груди смятое письмо, Сара закусила губу.
— Я часто говорила тебе о своей лучшей подруге… Джейн Харди, — дрожащим голосом начала она, обращаясь к Томасу. — Джейн отправилась в Европу одновременно с моим отъездом в Тенистую Долину.
— Это та самая девушка, которой ты все время писала, — вспомнил Томас.
— Да. Но я ни разу не получила ответа. А это письмо от ее сводного брата, — сказала Сара, не узнавая свой голос. — И тут написано, что моя подруга, моя самая близкая подруга…
Она снова зарыдала, и Томас положил спою ладонь на ее руку.
Сара знала, что она должна быть сильной. Ради Томаса. Томаса, который тяжело болеет. Томаса, который в ней нуждается. Она взяла себя в руки и вытерла глаза тыльной стороной ладони, но не прошло и секунды и, как по щекам вновь побежали ручейки слез.
— Джейн не доехала до Лондона, — сказала она мужу. — Корабль утонул. И все… — Лицо ее исказила гримаса боли. — О, Томас. Это так ужасно! Они все утонули.
— Я тебе очень сочувствую, — ласково сказал Томас.
Сара снова вытерла заплаканное лицо.
Томас! Это просто чудовищно. И подумай только — это случилось, когда мы были в свадебном путешествии на Ниагарском водопаде. Помнишь, как весело и беззаботно мы себя вели?
— Не надо так говорить, — сказал Томас и закашлялся.
Но Сара ничего не могла поделать с внезапно возникшим у нее чувством вины. Ниагарский водопад. Как счастлива она была там! А в это время ее лучшая подруга…
Вдруг кто-то постучал в дверь спальни. Сара удивленно посмотрела на Томаса. Доктор Пирс дал прислуге точные указания не пускать к больному никаких посетителей. Все пришедшие должны были сначала справиться у Сары, можно ли им к, Томасу. Кто это может быть?
Раздался новый стук, уже погромче. Сара замерла от недобрых предчувствий.
— Войдите, — сказал доктор Пирс. Дверь отворилась, и в комнату вошел высокий мужчина с суровым лицом и жесткими черными усами. Сара открыла рот от изумления, и письмо выпало у нее из рук.
— Это ты! — ахнула она.
Вошедший разглядывал Сару расширенными от удивления глазами.
— Это… это Джейсон Харди, — выдавила Сара. Я наняла его сегодня утром. Э-э-э… Филипп немного приболел, и я подумала, что еще один кучер нам не помешает.
Сара быстро взглянула на Томаса. Поймет он, что она лжет?