– Это еще почему? – Знахарка не привыкла получать отказы.
– Потому что вы не член партии, не из гороно, даже не из райсовета, и у вас нет знаков отличия. Вы же знахарка, это все знают. Разве может знахарка быть поручителем?
– Тебе правда, Лариска, замуж пора. С таким подходом к людям ты старой девой останешься, – заявила тетя Тамара. – И детей побыстрее родить, чтобы чужим жизнь не портить. Будут тебе знаки отличия. Такие, что мало не покажется. Еще я тебе отвар сделаю, чтобы ты помягче стала да подобрее. Захочешь, и поколдую тебе, чтобы побыстрее жених объявился.
– Да? А так можно? – встрепенулась пионервожатая. – Тетя Тамарочка, пожалуйста, поколдуйте! Мне очень надо!
– Что творится в твоей голове? – рассмеялась тетя Тамара. – Пионерия твоя разве заговоры одобряет?
– Нет, не одобряет, – призналась Лариса Арнольдовна, – совсем не одобряет. Что же мне делать?
– А ты выбери – Ленин или муж? – знахарка лукаво улыбнулась.
– Тамар, ну зачем ты над ней издеваешься? – прошептала тетя Соня. – Жалко же девочку. Отстань от нее. Если она еще стакан вина выпьет, то мы ее до линейки не доведем. Еще ты ее пугаешь.
– Муж, – сказала Лариса Арнольдовна.
– Что? – не поняла тетя Тамара.
– Я выбираю мужа, – заявила пионервожатая и залилась горючими слезами.
– Вот и правильно, вот и хорошо, – сказала знахарка. – Ты кофейку попей пока. Я сейчас тебе ответственное лицо организую, а потом про мужа тебе погадаю. Самого лучшего нагадаю. И отвар сварю такой, что женихи толпиться будут. Хорошо?
– А Ленин меня простит? Я же от него сейчас отреклась! – перепугалась пионервожатая.
– Конечно, простит, – пообещала тетя Тамара. – Он ведь добрый был, да? И если ты доброе дело сделаешь – Карину в пионеры примешь и бабушке Терезе поможешь, – то точно простит.
– Да, Ленин был добрый. Он очень любил детей, – всхлипнула Лариса Арнольдовна. – Я тоже детей хочу.
Она опять потянулась за стаканом с вином, но тетя Соня подставила ей чашку с кофе.
Тетя Тамара встала со стула, кивнула тете Соне – мол, я сейчас – и вышла из дома.
– Вот! Они все готовы поручиться! – В ворота ворвалась Наталка. За ее спиной толпились ребята с Мишкой во главе. Костик и Дамик даже были в белых рубашках поверх старых штанов. И все как один – в наглаженных пионерских галстуках.
– Ой, мальчики, какие вы красивые, какие торжественные! – обрадовалась Лариса Арнольдовна.
– Я горн принес, – заявил Дамик. Он вышел на середину двора и дунул в старый горн, который отозвался жутким звуком.
– А я – барабан. – Костик начал отбивать ритм.
Тамик, который спал в люльке, проснулся и заплакал. Тетя Соня кинулась успокаивать сына.
– Как же хорошо! – улыбалась совершенно пьяная Лариса Арнольдовна, мешая кофе с вином.
И тут в дом вошла женщина – в строгом костюме, с аккуратно собранными в пучок волосами. Но не это было главным – с правой и с левой стороны костюм женщины украшали медали. Их было так много, что они едва умещались на пиджаке.
– Здравствуйте. – Лариса Арнольдовна резко встала и вытянулась по стойке смирно. Мальчишки от неожиданности дружно подняли руки в приветственном пионерском салюте.
– Вольно, – сказала женщина, и я узнала голос.
Это была тетя Тамара. Тетя Соня держала Тамика на руках и плакала, глядя на знахарку. Наталка довольно ухмылялась – она наверняка знала, что у тети Тамары столько медалей и орденов.
– Тетя Тамара, – залепетала Лариса Арнольдовна, мгновенно протрезвев, – вы фронтовик?
– Да.
– Но я же не знала! Как я могла не знать? Почему вы не говорили? Это такое упущение с моей стороны. Недосмотр. Над вами нужно взять шефство. Вы должны выступить на торжественной линейке. И мы позовем вас на совет дружины, чтобы вы поделились опытом!
– Так, пошли уже, пионерия, – скомандовала тетя Тамара. – Лариска, бюсты забери. Пусть два будет. Для солидности.
– Слушаюсь, – ответила Лариса Арнольдовна. – А куда идти?
– А куда надо? Где место подходящее?
– Может, на площадь перед кинотеатром? Там клумба с цветами. Очень торжественно, – подсказала тетя Соня пионервожатой, которая только мямлила и боялась даже рот открыть.
Мы дружно двинулись на площадь. Впереди шел Тимур и дудел в горн. Следом шагал Костик и бил в барабан. Тетя Соня одной рукой держала Тамика, а другой поддерживала Ларису Арнольдовну, которую клонило вбок. Наталка гордо шла рядом с тетей Тамарой. Я плелась следом, причем рядом с Мишкой, отчего у меня опять начала кружиться голова. Из ворот выскакивали соседки и замирали от изумления – то ли наша процессия вызывала такой восторг, то ли тетя Тамара в торжественном облачении. От каждого шага ордена и медали на ее груди звенели. Мальчишки пытались шагать с ней в ногу. А я едва дышала. Мне совсем не хотелось привлекать к себе столько внимания. Даже в пионеры вступать резко расхотелось. Мне опять стало плохо – подступила тошнота. Если бы не Мишка, который шагал рядом, я бы с радостью упала в спасительный обморок. Но перед ним я не могла опозориться. Я повторяла про себя слова клятвы, панически боясь ее забыть, и волновалась от присутствия такого количества людей. Следом за нами бежали дети, размахивали не пойми откуда взявшимися воздушными шариками и маленькими красными флажками. Видимо, они решили, что мы идем на демонстрацию.
На площади, где мы недавно танцевали, уже собрались люди – родители мальчиков, соседи, знакомые. Лариса Арнольдовна чуть не упала в клумбу, увидев такое скопление народа.
– А куда же бюсты поставить? – спросила она.
Из толпы немедленно вынесли стол, накрытый красной скатертью. Пионервожатая поставила бюсты, вытянулась по стойке смирно. Мальчишки с Наталкой выстроились в линию. Тимур еще раз протрубил в горн. Костик бил в барабан. Пионервожатая вывела меня на середину площади и велела произнести клятву. Я, заикаясь от волнения, прочла. Мне все стали хлопать. Тимур еще раз протрубил. И тут вперед вышла тетя Тамара, отодвинула пионервожатую и произнесла речь о том, какая я хорошая девочка и как стала настоящей сестрой для Наталки и дочерью для Сони, как много хорошего я уже сделала и сделаю еще. Мне было стыдно и приятно одновременно. Наконец тетя Тамара подошла ко мне. В этот момент ей должны были подать галстук, который она повяжет мне на шею. Я посмотрела на Наталку. Она подскакивала на месте, что выдавало крайнюю степень волнения. Про галстук мы совершенно забыли. Лариса Арнольдовна начала нервничать. Но тут вперед вышел Мишка, достал из кармана новенький галстук и протянул тете Тамаре, как будто все так и было задумано. Но я‑то знала, что Мишка меня просто спас. И наверняка отдал свой галстук. Тетя Тамара повязала мне галстук, отсалютовала и подмигнула. Все опять начали хлопать. Лариса Арнольдовна утирала слезы счастья.