Мужчина уселся и подтолкнул ее локтем.
– Поскольку мы оказались в соседних креслах, милочка, почему бы нам не познакомиться? Меня зовут Максимилиан Пьерпонт.
Лицо Трейси осталось бесстрастным, но память мгновенно выдала информацию: «Максимилиан Пьерпонт. Легендарный корпоративный рейдер. Покупает компании и обдирает как липку. Безжалостен. Трижды разведен. Владелец самой ценной коллекции яиц Фаберже, кроме той, что хранится в петербургском Эрмитаже».
– Графиня Валентина ди Сорренти, – представилась она, протягивая руку.
– Графиня? Вот как? Очарован.
Максимилиан прижал губы к запястью Трейси. Мокрые и скользкие, как у жабы.
Она заставила себя улыбнуться.
Впервые Трейси услышала это имя на борту судна «Королева Елизавета II» много лет назад, когда она и Джеф Стивенс оказались пассажирами на корабле, плывшем в Лондон. Джеф намеревался ограбить самого бессовестного негодяя в мире – Максимилиана Пьерпонта, но вместо этого заключил хитроумное пари с Трейси, обманом втянув в игру двух шахматных гроссмейстеров, не подозревавших, что они играют друг с другом.
Позже Гюнтер нанял Трейси ограбить Пьерпонта в Восточном экспрессе, идущем в Венецию, но Максимилиан там не появился.
Дорис, горячо любимая мать Трейси, покончила с собой, после того как Джо Романо, местный мафиозо в ее родном Новом Орлеане, хитростью и обманом лишил ее семейного бизнеса. Отец Трейси положил жизнь на создание «Уитни отомотив патс компани». После его смерти Романо организовал захват компании, уволив всех работников и оставив Дорис без единого пенни.
Трейси давно отомстила Джо Романо, но ненависть к подобного рода людям так и не угасла. Она свято верила, что в аду имеется уголок, предназначенный специально для максимилианов пьерпонтов этого мира.
«На этот раз, ублюдок, ты не уйдешь».
Полет был долгим. Трейси мило болтала с Пьерпонтом почти два часа, прежде чем он громко захрапел. У нее было достаточно времени, чтобы немного приукрасить свою легенду. Она и раньше играла роль графини Валентины ди Сорренти и прекрасно знала свою историю. Валентина была вдовой.
– Бедный Марко! Он умер таким молодым… глупая смерть – разбился на гидроцикле на Сардинии. Я видела все с верхней палубы нашей яхты «Эль Парадизо», – поведала она.
Происходила Валентина из древнего аристократического рода. Недавно потеряла отца и намекала на большое наследство, не вдаваясь в детали. Деталей, по опыту Трейси, лучше всего избегать, особенно когда операция только готовится. Она постаралась выказать отсутствие всякого понимания финансовых вопросов и тонкостей, что заставило алчные глаза Пьерпонта сиять так же ярко, как в тех случаях, когда он глазел на ее грудь, что проделывал часто и без малейшего смущения. К концу разговора Трейси согласилась поужинать с ним в одном из лучших ресторанов Рио.
Довольная тем, что надоедливый Пьерпонт уснул, Трейси взяла из кармашка переднего сиденья журнал. Первая же статья была о растущей стоимости прибрежной собственности в Бразилии и содержала рассказ о поместье с бассейном олимпийских размеров и садами, которые могли бы соперничать с Версальским дворцом.
Трейси благоговейно провела пальцем по фотографиям.
«Мы с Джефом были бы счастливы в таком месте. Наши дети могли бы плавать в этом бассейне. Они обязательно станут изумительными пловцами. Когда-нибудь наша дочь выйдет замуж в этом саду, и девочки с корзинками будут разбрасывать лепестки у нее на пути, усеивая ими газон…»
Она рассмеялась над собой. Может, сначала им с Джефом следует пожениться? Не все фантазии сразу!
Вторая статья была о защите окружающей среды и разрушительном влиянии эрозии на прибрежные населенные пункты к югу от Рио. Трейси читала о фермерах, которые потеряли все, о заброшенных деревнях, которых забрало море. Читала об ужасных случаях, когда обитатели многих фавел были погребены заживо под реками жидкой грязи.
Только когда снова зажглось табло «Пристегните ремни» и самолет начал снижаться над аэропортом Рио, перед глазами замелькали самые разнообразные сцены: она и Джеф у алтаря, огромные бассейны в виде знака бесконечности, особняки, трущобы и грязевые потоки. Максимилиан Пьерпонт, прижимающий омерзительно мокрые губы к ее коже, мать, с закрытыми глазами подносящая пистолет к виску…
– Да, – внезапно прошептала она.
– С вами все в порядке, милочка?
Проснувшийся Пьерпонт наклонился ближе. От него пахло луком.
– О, простите. Да, все в порядке. – Графиня Валентина взяла себя в руки. – Люблю бывать в Бразилии. Всегда так волнуюсь, когда мы идем на посадку.
– Я тоже, беби. – Пьерпонт сжал ее бедро и призывно подмигнул. – Я тоже.
Вечером он отвез Трейси в «Квадрифолио» – трехзвездочный ресторан в одном из безлюдных переулков рядом с Ботаническим садом.
– Вы так щедры, мистер Пьерпонт.
– Пожалуйста, я для вас Макс.
– Макс? – Трейси улыбнулась.
Она выглядела неотразимо в белой кружевной блузке от Шанель и длинной черной юбке от Ральфа Лорена, подчеркивавшей тонкую талию. Бриллианты в ушах и на шее, безупречно ограненные, говорили о настоящем богатстве и при этом были небольшими, что указывало на «старые деньги». Макс Пьерпонт был человеком вульгарным, но презирал вульгарность в других, особенно в женщинах. Но эта – само совершенство. Едва они приземлились, Макс поискал информацию о графине в Интернете. Ее семья была одной из старейших и благороднейших в Южной Америке.
Интересно, сколько времени уйдет на то, чтобы освободить ее от модных одежек и затащить в постель?
– Итак, Валентина, что вас привело в Рио?
Он до краев наполнил ее бокал густым красным вином «Квинта де ла Роза».
Прелестное лицо графини опечалилось.
– Бизнес. – Она посмотрела на Пьерпонта нежными грустными глазами. – И трагедия. Я уже говорила, что мой отец недавно скончался.
Максимилиан сжал ее пальцы пухлой влажной ладонью.
– Он оставил мне прекрасное наследство. Почти милю земли вдоль побережья. Я думала построить там дом. Могло бы получиться изумительное поместье. У меня есть разрешение на строительство. Какие там виды! Так не расскажешь – нужно смотреть, но… – Она тяжело вздохнула. – Этому не суждено случиться.
– Почему?
Макс насторожился подобно гончей, почуявшей запах лисы. Деловые инстинкты пробудились мгновенно. Цена прибрежной собственности в Бразилии постоянно росла.
– Просто мне будет очень грустно. Я всегда буду думать о папе. – Трейси в обличье графини ди Сорренти печально вздохнула.
– Да. Это ужасно. Что вы собираетесь делать с землей? – с деланой небрежностью спросил Макс.
Трейси заметила алчность, промелькнувшую в его маленьких глазках, но спокойно пригубила вино.